«Нормандия». Гибель флагмана эпохи - Широков Алексей Николаевич (онлайн книга без txt) 📗
Теперь огнем уже была охвачена большая часть Прогулочной палубы, и он быстро продвигался к Шлюпочной и Солнечной палубам. Начальник пожарного батальона осознавал: если пожар не будет потушен быстро, он легко перекинется на пирс и дальше — вниз по побережью Манхэттена. Поэтому последовал второй сигнал тревоги. Еще четыре пожарные бригады и еще один пожарный бот, водонапорная башня и спасательная команда с заместителем начальника батальона выступили на пожар.
В 3:02, по приказу начальника батальона, снова была дана тревога. На нее отозвались пять дополнительных бригад, третий пожарный бот, багорно-лестничная команда, другой батальонный начальник и его помощник Маккарти. Поднятые по тревоге моторизованные команды рассредоточились по Манхэттену, чтобы защитить его от нависшей угрозы.
Примерно в это время на пирс № 88 прибыл адмирал Эндрюс. Представшее его взору подтвердило самые худшие опасения — горела вся надстройка «Нормандии». На причале царил полный беспорядок; казалось, что здесь никто не командовал.
Сразу же после прибытия Эндрюса на пирс влетела полицейская машина с ревущей сиреной. Из нее выскочил чрезвычайный уполномоченный полиции Нью-Йорка Льюис Валентайн, старший инспектор Луис Костама и заместитель старшего инспектора Джон Конуэй. Капитан береговой охраны Джон Бейлиз, который привел на борт «Нормандии» первое отделение гвардейцев в мае 1941 г., прибыл вскоре после этого.
Почти вслед за ними прибыли еще четыре отвратительно завывающие пожарные машины, спасательный грузовик, водонапорная башня и начальник пожарной охраны Томас Брофи — все были вызваны второй тревогой.
В другой части Манхэттена оставшиеся в США бывший капитан лайнера Ле Юэд, второй капитан Рсмон Аньире и несколько офицеров из команды «Нормандии» услышали сообщения о трагедии и помчались к океанским причалам, чтобы помочь всем, чем могли.
В это время Фьорелло Ла-Гуардиа, мэр города Нью-Йорка, выступал по радио с предвыборной речью. Но когда кто-то передал мэру записку о пожаре, он резко оборвал свое выступление и понесся на причал № 88. Сотни менее известных ньюйоркцев, которых привлекли облака дыма и перезвон пожарных машин, тоже отправились поглазеть на пожар.
Суета нарастала. В головную часть причала с визгом вкатились еще пять пожарных машин и еще одна лестничная установка (в ответ на третью тревогу) — их сирены умножили общий гвалт и сумятицу. Эту команду сопровождал помощник старшего пожарного Нью-Йорка Джон Маккарти.
Внутри судна царила такая же неразбериха, как и на причале: сотни гражданских рабочих, матросов береговой охраны и служащих ВМФ, наполовину ослепшие от дыма, пытались пробраться по незнакомым коридорам судна, сжимая в руках пояс впереди идущего.
Как только кашляющие, с прокопченными от дыма лицами рабочие «Нормандии» спускались с судна, их отправляли в контору КЖТ на причале, где их допрашивали адмирал Эндрюс, полицейский уполномоченный Валентайн и двое других чиновников, недавно прибывших к месту происшествия: П.И. Фоксуорт, агент ФБР, отвечавший за нью-йоркский департамент, и окружной прокурор Фрэнк Хоган.
ФБР и контора окружного прокурора определенно подозревали диверсию. Большинство официальных лиц на месте происшествия боялись, что их обвинят в этом бедствии, как не обеспечивших должный уровень безопасности.
За несколько минут на командном пункте были опрошены Гейтли, Деррик и большая часть той рабочей бригады, которая резала светильники, а также большинство укладчиков линолеума и плотников, работавших в главном салоне до возникновения пожара. Все они рассказывали почти одно и то же.
Косвенных свидетелей опрашивали бегло. Многие из них собрались в барах по соседству, чтобы рассказать о пожаре или позвонить родственникам. Однако не всех, кто спустился вниз по сходням «Нормандии», удавалось допросить: многие были обожжены или отравлены дымом. Некоторые находились в глубоком шоке, их мокрая одежда примерзла к коже. Кое-кого без сознания выносили с судна товарищи и доставляли в береговой конец причала, где был развернут пункт первой помощи.
В больнице «Бельвю» звучали серийные удары больничного гонга: он ударял по семь раз, извещая город о разразившейся катастрофе. Вскоре к причалу № 88 понеслись машины «скорой помощи» не только из «Бельвю», но и из городской больницы Нью-Йорка, клиники Рузвельта, Военно-морского госпиталя в Нейви-ярд, больниц Сен-Винсент и Ленокс-хилл. Всего к месту катастрофы выехало 24 машины с 75-ю докторами и 85-ю медсестрами и санитарами.
В конечном счете причал № 92 — американская «родина» «Куин Мэри» и «Куин Элизабет» — были превращены в эвакогоспиталь. Пострадавших, включая тех, кто надышался дыма, приводили сюда и укладывали под одеяла в койки под покровительство Красного Креста. Доктора и медсестры со слезами на красных от едкого дыма глазах, вытащили более пятидесяти человек, которые спрыгнули с борта судна в ледяной Гудзон. Они делали искусственное дыхание пострадавшим от дыма и перевязывали обожженных, отправляя пострадавших более серьезно в больницы. Одна за другой санитарные машины, сквозь клубки перепутавшихся шлангов, добирались до головной оконечности пирса, забирали пострадавших рабочих и уезжали под крики полисменов, пытавшихся расчистить путь среди других рабочих и зевак.
Пожарные колокола и сирены, вой ревунов машин «скорой помощи», плотный едкий дым, толпы народа, километровые пожарные рукава, раскатанные вдоль улиц, и замерзающие брызги брандспойтов, создавали кошмарное зрелище.
Помощник начальника пожарной охраны Джон Маккарти, самый высокий чин отдела пожарной охраны на месте происшествия, дал четвертую тревогу. В ответ на нее выехали еще пять бригад, еще одна лестничная установка и лично Патрик Уолш, чрезвычайный пожарный уполномоченный города Нью-Йорка. Часы на почерневшем от копоти ходовом мостике «Нормандии» показывали 3:12 дня. Огонь бушевал уже приблизительно тридцать пять минут.
В это время к доку подошел пожарный бот «Джон Дж. Харви», поднявшийся вверх по Гудзону от своего причала на Блумфилд-стрит. Включив дизель-насос, он занял позицию у миделя на левом борту горящего парохода. Потоки воды от него еще больше увеличили дисбаланс между водой, попавшей на правый и левый борта «Нормандии». Соревнование между пожарными буксирами и машинами с большим опережением выигрывали первые.
Несколько геройских поступков совершил жестянщик Джек Пануццо из злосчастной бригады Деррика. Как только огонь полностью вышел из под контроля, он побежал в номер «Довиль» на Солнечной палубе, где без толку болтались несколько гражданских рабочих. Он разбудил их и бегом отправил с судна. Пануццо вернулся в салон как раз вовремя, когда от отравления дымом без сознания упал Чарлз Коллинз. Он на спине вынес молодого парня на берег и снова возвратился в огненный ад.
«Я возвращался трижды, — вспоминал он позже. — И каждый разя кого-нибудь находил. Когда я вернулся туда в четвертый раз, огонь уже подпалил одежду упавшего в обморок парня, и я вытянул его оттуда».
В свою пятую вылазку на горящую «Нормандию» Пануццо сам задохнулся от дыма. Он был без сознания, когда другой жестянщик, Джо Риардон, споткнулся об него, подобрал и вынес на пирс. Его привезли в больницу, привели в чувство и приказали отправляться домой. Вместо этого он снова пришел на причал и еще четырежды поднимался на судно, каждый раз вынося оттуда моряка или рабочего.
Жена Пануццо услышала о пожаре в магазине и немедленно отправилась на метро домой. Включив радио, подобно сотням других жен в тот день, много раз перезванивала в конторы «Робинса» и ВМФ. «Я никогда больше не буду верить радио, — скажет она позже. — Они продолжали сообщать: "Чрезвычайное происшествие! Сотни рабочих попали в ловушку внутри судна! Это — как топка. Все погибли!" Я не могла добиться ничего от тех, кому звонила, Яне знала, сгорел Джек или нет, пока он не вернулся домой в одиннадцать часов вечера».
К 3:15 огонь почти выпотрошил надстройку «Нормандии», ее три верхние палубы. Громадные холлы, салоны и рестораны, однажды сделавшие ее знаменитой, сгорели дотла. Чудом остался нетронутым огнем лишь судовой театр.
