Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг - Ялом Ирвин (читать онлайн полную книгу txt, fb2) 📗
«Каролин, давайте попробуем выяснить, почему вы расстались с этими девятью годами».
«Я уже пыталась разобраться в этом с другими терапевтами. Все без толку. И не кажется ли вам, что работа с моим прошлым уведет нас от настоящего, от моей дилеммы?»
«Хороший вопрос, Каролин. Доверьтесь мне. Я не старьевщик. Тем не менее прошлое – это часть вашего актуального самосознания. Прошлое – это те очки, сквозь которые вы смотрите на настоящее. Чтобы знать о вас все, я должен смотреть на мир так, как смотрите вы. Мне также нужно знать, как вы принимали решения в прошлом, чтобы помочь вам принимать более эффективные решения в будущем».
«Понимаю», – кивнула Кэрол.
«Итак, расскажите мне о своем браке. Как вы решили выйти замуж и как вы оставались девять лет с человеком, которого не любили?»
Кэрол, не отступая от решения не уходить далеко от истины, честно рассказала Эрнесту о своей семейной жизни, изменив лишь географию и фактические детали, которые могли вызвать у Эрнеста подозрение.
«Я познакомилась с Уэйном, когда еще училась в юридическом колледже. Я работала секретарем в юридической компании Эванстона, и мне было передано дело, связанное с бизнесом отца Уэйна. Он был владельцем процветающей сети обувных магазинов. Мы с Уэйном проводили много времени вместе. Он был красивый, мягкий, преданный, задумчивый и собирался через год-два принять пятимиллионный бизнес. У меня вообще не было денег, зато была куча долгов по студенческим ссудам. Я сразу решила выйти за него замуж. Это было дурацкое решение».
«Почему?»
«Через несколько месяцев совместной жизни я стала более реалистично оценивать достоинства Уэйна. Я скоро поняла, что „мягкость“ была следствием не доброты, но трусости. „Задумчивость“ превратилась в катастрофическую нерешительность. „Преданность“ стала удушливой зависимостью. А „богатство“ обратилось в прах, когда обувной бизнес его отца обанкротился через три года».
«А привлекательность?»
«Бедный красавчик-болван плюс доллар пятьдесят – это чашка капуччино. Это было крайне неудачное решение – решение, которое сломало мне жизнь».
«Как вы приняли это решение?»
«Я знаю, что этому предшествовало. Я уже рассказывала вам, что парень, с которым я встречалась в старших классах, бросил меня, когда я училась на втором курсе колледжа, без объяснения причин. В колледже я встречалась с Майклом. Мы были идеальной парой; Майкл был вторым в группе…»
«Вы были идеальной парой? – перебил ее Эрнест. – Вы тоже были хорошим студентом?»
«О, у нас было прекрасное будущее. Майкл был вторым в группе, я была первой. Но история с Майклом закончилась тем, что он бросил меня, чтобы жениться на взбалмошной дочери главы крупнейшей нью-йоркской юридической корпорации. Потом, во время летней практики в суде округа, был Эд, влиятельный помощник окружного судьи, который делился со мной профессиональным опытом на офисной кушетке почти каждый день. Но он не хотел, чтобы наши отношения стали достоянием общественности, так что, когда закончилось лето, он так и не ответил ни на одно мое письмо или звонок. Потом полтора года я не подпускала к себе мужчин, а потом появился Уэйн. Думаю, я решила выйти за него на фоне всех этих разочарований».
«Теперь я вижу эту длинную цепочку мужчин, которые предали вас: ваш отец, Джед…»
«Джеб. На конце „б“». Б, б, ты, мозгоправ, подумала Кэрол. Она выдавила из себя дружелюбную улыбку. «Попытайтесь запомнить: „б“ – это „брат“, простая мнемоника. Или „барыга“, или „бормоглот“, или „бестия“».
«Простите, Каролин. Джеб, доктор Кук, Расти, а сегодня прибавились еще Майкл и Эд. Длинный список! Мне кажется, что, когда появился Уэйн, вы почувствовали облегчение от того, что наконец-то вам удалось найти кого-то, кто кажется надежным и на кого можно положиться».
«Я даже не думала о том, что Уэйн бросит меня. Он такой прилипала, что чуть ли не в ванную ходил за мной по пятам».
«Может быть, тогда вам даже нравилось, что он такой „прилипала“. А этот список мужчин-неудачников? Его так никто и не разбавил? Я не слышал ни об одном исключении, ни об одном мужчине, который бы был достоин вас. И хорошо к вам относился».
«Был только Ральф Кук». Кэрол торопливо вернулась в безопасность своей лжи. Несколько мгновений назад, когда Эрнест перечислял мужчин, предавших ее, она почувствовала боль, как и на прошлом сеансе. Она поняла, что ей нужно быть очень осторожной. Она и не знала, насколько велико искушение терапии. И насколько она вероломна.
«Но он умер», – сказал Эрнест.
«А теперь есть вы. А вы будете хорошо ко мне относиться?»
Прежде чем Эрнест успел ответить, Кэрол улыбнулась и задала следующий вопрос: «А у вас как со здоровьем?»
Эрнест улыбнулся. «Я абсолютно здоров, Каролин. Я планирую прожить еще много лет».
«А другой вопрос?»
Эрнест взглянул на нее с лукавой улыбкой.
«Вы будете хорошо относиться ко мне?»
Эрнест помолчал, а потом заговорил, тщательно подбирая слова: «Да, я постараюсь помочь вам, я сделаю все, что смогу. Можете на это рассчитывать. Знаете, я вспомнил, как вы рассказывали, что были с тем студентом, который произносил прощальную речь на выпускном торжестве. Мне пришлось вытаскивать из вас это чуть ли не клещами. Лучшая студентка группы юридического факультета Чикагского университета – это огромное достижение, Каролин. Вы гордитесь этим?»
Кэрол пожала плечами.
«Каролин, прошу вас. Скажите это еще раз: как вы успевали, учась на юридическом факультете Чикагского университета?»
«Очень неплохо».
«Насколько неплохо?»
Тишина, а потом слабый голос Кэрол: «Я была лучшей студенткой в группе».
«Ну-ка, еще раз. Насколько неплохо?» Эрнест приложил ладонь к уху, показывая, что никак не может расслышать ее слова.
«Лучшая студентка в группе, – громко произнесла Кэрол. И добавила. – Редактор юридического журнала. И никто, даже Майкл, и рядом со мной не стоял». И она разрыдалась.
Эрнест дал ей салфетку, подождал, пока ее плечи перестали ходить ходуном, и спросил ласково: «Вы можете превратить ваши слезы в слова?»
«Да знаете ли вы, вы вообще представляете себе, какие перспективы открывались передо мной? Я могла добиться чего угодно, у меня было множество прекрасных предложений, я могла организовать свою фирму. Я даже могла заниматься международным правом, мне предлагали отличную работу в главном юрисконсульстве агентства международного развития в США. Я могла бы занимать высокий пост, оказывать влияние на политику правительства. А если бы я пошла работать в престижную фирму на Уоллстрит, я бы сейчас зарабатывала пятьсот тысяч долларов в год. А вместо этого… Только посмотрите на меня: занимаюсь семейным правом, завещаниями, никудышными налоговыми делами – и зарабатываю гроши. Я все промотала».
«Из-за Уэйна?»
«Из-за Уэйна, из-за Мэри, которая родилась через десять месяцев после нашей свадьбы. Я очень люблю ее, но она – часть этой западни».
«Расскажите мне про западню».
«Я действительно хотела заниматься международным правом, но как я могла вести международные дела, имея на руках маленького ребенка и мужа, настолько инфантильного, что он не мог даже толком справиться с ролью домохозяйки. Мужа, который сходит с ума, стоит ему остаться одному на ночь, который не может решить, что надеть на работу, не спросив у меня совета? Так что я согласилась на меньшее, отказалась от всех перспектив и приняла предложение небольшой компании Эванстона, чтобы Уэйн был поближе к главному управлению фирмы его отца».
«Как давно вы поняли, что совершили ошибку? Вы понимали, действительно ли вы понимали, на что идете?»
«Трудно сказать. У меня были сомнения в первые несколько лет, но потом произошла Великая Походная Трагедия, и они исчезли. Это было лет пять назад».
«Расскажите мне об этом случае».
«Ну, Уэйн решил, что стоит организовать любимое американское семейное мероприятие – пойти в поход. Когда я была подростком, я едва не умерла от укуса пчелы – анафилактический шок, к тому же у меня жуткая аллергия на ядовитый дуб, так что я никак не могла пойти в поход. Я предложила дюжину альтернативных вариантов: байдарки, подводное плавание, речное путешествие на Аляску, лодочные прогулки в Сан-Хуане, на Карибах, в штате Мэн – я неплохой моряк. Но Уэйн решил, что на карту поставлена его мужская честь, и не соглашался ни на что, кроме похода».
