Полумесяц разящий - Касслер Клайв (прочитать книгу .TXT) 📗
Она стояла в очереди на регистрацию, когда лежавшая в рюкзаке бомба взорвалась. Над мечетью Аль-Азхар поднялось облачко белого дыма. Крыша молельного зала рухнула, михраб рассыпался на куски. Хотя время подрыва было точно рассчитано, в промежутке между молитвами, погибли несколько студентов университета и служителей мечети. Десятки человек пострадали.
Когда прошел первый шок от случившегося, мусульманское сообщество Каира пришло в возмущение. В первую очередь в случившемся обвинили Израиль, потом — Запад. Никто не взял на себя ответственность за теракт. Спустя пару недель молельный зал отремонтировали, установив новый михраб, но гнев мусульман Египта и всего мира длился куда дольше. Ведь напали на одну из главных святынь ислама. Лишь немногие заметили, что этот теракт стал первым из тех, которые были направлены на подрыв хрупкой стабильности на всем Ближнем Востоке.
2
— Возьми нож и отрежь.
Грек-рыболов скорчил недовольную мину, давая сыну в руку ржавый нож с лезвием-пилой. Подросток разделся, оставшись в одних шортах, и спрыгнул за борт лодки, крепко сжимая нож в руке.
Прошло почти два часа с того момента, как их рыболовные сети зацепились за что-то, лежащее на дне. Пожилой грек очень удивился, ведь он не раз и не два забрасывал сети в этих местах безо всяких происшествий. Он пытался водить лодку туда-сюда, надеясь, что сеть отцепится, но безрезультатно. С каждой новой попыткой он все больше ругался. Что бы он ни делал, сеть зацепилась очень крепко. Отрезать кусок сети — ощутимая потеря, но пришлось признать, что больше делать нечего, и отец сказал сыну, чтобы тот нырнул и сделал это.
Несмотря на свежий ветер, вода в восточной части Эгейского моря была теплой и прозрачной. Погрузившись на десяток метров, парень разглядел дно. Но он не умел нырять глубже, поэтому принялся кромсать сеть ножом там, где находился. Пришлось нырнуть несколько раз. Наконец последние веревки были обрезаны и юноша поднялся к поверхности с куском освобожденной сети в руке, совершенно изможденный. Продолжая проклинать злую судьбу, рыбак повел лодку на запад, в сторону Хиоса, принадлежавшего Греции острова, находящегося у самых берегов Турции. Остров вздымался из лазурных вод моря совсем неподалеку.
В четверти мили от того места стоящий на палубе судна мужчина с любопытством наблюдал за усилиями рыбака. Высокий и подтянутый, покрытый сильным загаром за многие годы, проведенные в море, он глядел на происходящее в окуляр старомодной бронзовой подзорной трубы. Затем опустил ее. В его глазах цвета морской волны отражался свет. Эти задумчивые глаза не раз видели смерть и жестокость, но легко прояснялись, когда на их хозяина снисходило веселое настроение. Проведя рукой по густым черным с проседью волосам, он вышел на мостик судна «Эгейан Эксплорер».
— Руди, ведь мы уже исследовали изрядный кусок дна, отсюда и до Хиоса, да? — спросил он.
Невысокого роста мужчина в очках с роговой оправой оторвал взгляд от экрана компьютера и кивнул.
— Да, последний сектор мы прошли в миле от восточного побережья. С этим греческим островом, что находится меньше чем в пяти милях от турецкого берега, не разберешься, где здесь чьи территориальные воды. Мы сняли сектор почти на девяносто процентов, когда у задней камеры АПА потек уплотнитель и внутрь попала соленая вода. Будем куковать еще пару часов, не меньше, пока техники ее не починят.
АПА, автономный подводный аппарат, представлял собой миниатюрную подводную лодку, формой напоминающую торпеду, которая управлялась компьютером и двигалась под водой по заранее запрограммированному маршруту. Время от времени аппарат передавал собранную телекамерами и другими датчиками информацию на корабль.
Руди Гунн перестал стучать по клавиатуре. В этом человеке, в потрепанной футболке и клетчатых шортах, мало кто узнал бы заместителя директора Национального управления подводных исследований, правительственной организации, занимающейся научными исследованиями в акватории всего Мирового океана. Гунна можно было куда чаще застать в Вашингтоне, в штаб-квартире организации, чем на одном из научно-исследовательских судов бирюзового цвета, собирающих данные о жизни в глубинах, течениях, загрязнении и погодных закономерностях по всему миру. Несмотря на то что он был прирожденным администратором, тем не менее с удовольствием пользовался любой возможностью слинять от высокомерного столичного общества и, что называется, помесить грязь, особенно если то же самое делал и его босс.
— А что у нас тут на мелководье?
— Вполне типичная для здешних островов картина. Шельф на пару миль от берега, потом резкий скачок глубины, до сотен метров. Сейчас у нас под килем метров сорок. Насколько помню, гладкое песчаное дно, скальных выходов очень мало.
— Я так и думал, — ответил мужчина. В его глазах загорелся огонек.
Гунн уловил это.
— Судя по всему, в голове босса зреет коварный план, — сказал он.
Дирк Питт расхохотался. Возглавив НУПИ, он провел десятки экспедиций, занимаясь подводными исследованиями, и результаты этих исследований были впечатляющи. Подъем «Титаника», поиск судов экспедиции Франклина, пропавшие в Арктике и многое другое. У Питта было безошибочное чутье на таящиеся в глубинах загадки. Уверенный в себе и исполненный ненасытным любопытством, он был влюблен в море с младых лет. Эта любовь не убывала с годами и каждый раз заставляла его покидать штаб-квартиру НУПИ в Вашингтоне и отправляться в очередную экспедицию.
— Ведь хорошо известно, — сказал он, — что останки кораблекрушений, произошедших у побережья, чаще всего обнаруживают, когда местные рыбаки цепляются за них сетями.
— Кораблекрушения? — переспросил Гунн. — Если мне не изменяет память, турецкое правительство пригласило нас сюда, чтобы мы исследовали процесс размножения фитопланктона в прибрежных водах. Про поиск затонувших кораблей речи не шло.
— Но я не против, если получится, что мы сами на них наткнемся, — усмехнувшись, ответил Питт.
— Ну что ж, мы сейчас все равно бездельничаем. Хочешь спустить за борт буксируемый гидролокатор?
— Нет, поскольку сеть нашего местного рыбака запуталась на небольшой глубине, вполне пригодной для погружения с аквалангом.
Гунн глянул на часы.
— Я думал, ты через пару часов уедешь, чтобы провести выходные в Стамбуле с женой.
— Времени вполне достаточно, — с ухмылкой ответил Питт. — Быстренько нырнуть по дороге в аэропорт.
— Я так понимаю, что надо будить Эла, — качая головой, сказал Гунн.
Спустя двадцать минут Питт кинул в болтавшийся у борта «Эгейан Эксплорер» надувной «Зодиак», небольшой чемодан и спустился в резиновую лодку по скинутому за борт трапу. Когда он уселся, невысокий коренастый мужчина крутанул ручку газа подвесного мотора, и они отчалили от судна.
— Где будем погружаться? — крикнул ему Эл Джордино. Его карие глаза постепенно очищались от тумана послеполуденного сна.
Питт сориентировался по выбранным точкам на берегу и выдал Джордино нужное направление. Они прошли совсем немного, и Питт сказал ему глушить мотор. Затем выкинул с носа небольшой якорь и закрепил трос, когда тот провис, сигнализируя, что якорь достиг дна.
— Метров тридцать, не больше, — сказал он, посмотрев на красную полоску на тросе.
— И что ты думаешь там найти? — спросил Джордино.
— Что угодно, от кучи камней и до «Британика», — ответил Питт. «Британик», двойник печально известного «Титаника», затонул в Средиземном море во времена Первой мировой, подорвавшись на мине.
— Ставлю на камни, — сказал Джордино, влезая в синий гидрокостюм, швы которого всякий раз подвергались серьезному испытанию, когда тот упаковывал в него свой могучий торс и руки.
В глубине души Джордино не сомневался, что на дне окажется что-нибудь поинтереснее, чем скальный выход. Он слишком много лет проработал с Питтом, чтобы подвергать сомнению его интуицию, которая постоянно подкидывала им работенку в самых загадочных закоулках морского дна. Они подружились еще в детстве, когда жили в южной Калифорнии и вместе учились нырять у Лагуна-Бич. Потом вместе служили в ВВС, были временно прикомандированы к новому правительственному управлению, которое должно было заниматься исследованиями морских глубин. Вместе прошли через десятки экспедиций, множество приключений, и теперь Питт возглавлял управление, а Джордино стал его заместителем по технологической части.
