Шпага императора - Коротин Вячеслав Юрьевич (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Внимательно слушаю, господин капитан.
— В двадцати верстах на запад по этой дороге мы разгромили вражеских фуражиров. Но нескольким кавалеристам удалось уйти. Они наверняка уже вернулись с подмогой и, возможно, организовали погоню. Так что следовать в данном направлении дальше вашему отряду чрезвычайно рискованно.
— Хотите испугать ахтырских гусар? — удивлённо посмотрел поручик. Именно удивлённо — белый крестик в петлице не позволял подозревать меня в трусости.
— Ни в коем случае, но есть ли смысл рисковать? Ведь основная задача вашего отряда, если не ошибаюсь, разведка.
— Разумеется.
— Так у нас есть вся необходимая вам и вашему командованию информация, касающаяся этого направления. С удовольствием поделюсь ею по дороге. Если, конечно, не возражаете против такой компании по пути.
— Это меняет дело, — тут же кивнул гусар, — присоединяйтесь!
Мы повернули лошадей к дороге, но тут Мокроусов разглядел в нашей компании голландца.
— А это кто, господин капитан?
— Пленник. Лейтенант Ван Давль. Из гвардейских улан Бонапарта. Взяли его вчера при уничтожении моста через Днепр.
— Так мост уничтожен? — оживился поручик. — Вы уверены в этом?
— Мост взорван, но французы у нас на глазах наводили рядом понтонный. Так что переправа задержана, но не сорвана. Теперь неприятель к каждой реке заранее подходит с понтонным парком.
— Да, да — вся армия наслышана о геройствах ваших коллег-пионеров, — доброжелательно улыбнулся мне гусар. — Вы ведь наверняка знаете о том фейерверке на Немане, когда сожгли переправу, да ещё и огнём написали на склоне горы французам: «Добро пожаловать в Ад!»?
— Знаю, разумеется, — очень не хотелось продолжать разговор на эту тему. — Простите, господин поручик, несколько неловко в долгой совместной дороге общаться с использованием чинов… Меня зовут Вадим Фёдорович…
— Борис Алексеевич, — обозначил поклон мой собеседник, — весьма рад знакомству.
— Так куда мы теперь проследуем, Борис Алексеевич? Какие планы?
— Учитывая вашу информацию — можно возвращаться. Тем более я смотрю, вы ранены и везёте пленного офицера. Только следуем мы в штаб генерала Раевского. У вас не будет возражений?
— Ни в коем случае. Тем более, как я понимаю, армии скоро соединятся. К тому же для Второй наша информация даже важнее, чем для Барклая. Кстати, прошу принять мои поздравления всем, кто воевал под началом князя Петра Ивановича — переход блестящий! Такие марши — верх военного мастерства!
— Благодарю, Вадим Фёдорович, — расцвёл молодой офицер, — действительно, переходы были очень тяжёлыми. Нам-то, кавалеристам, ещё терпимо, но пехота маршировала так, что просто никакого восхищения не хватит. Представляете: по этой жаре разрешили расстегнуть воротники. И все послабления… Это когда кожу с себя содрать хочется, не только мундир.
Погодка стояла действительно та ещё — жарища адова. Ощущалась просто как «вещество». Казалось, её можно отрезать или отламывать кусками. Создавалось впечатление, будто зной имеет цвет, запах и даже массу. А форма времён Александра Благословенного не только самая красивая и эффектная, но и, пожалуй, самая неудобная за все времена существования российской армии. Благо хоть парики относительно недавно отменили…
— Вадим Фёдорович, — после непродолжительного молчания возобновил диалог поручик.
— Слушаю, Борис Алексеевич.
— Я вот думаю по поводу вашей истории с фуражирами…
— И что?
— Да не связывается как-то… Нет-нет, нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов, — поспешил оговориться поручик, — но чтобы такой отряд следовал в авангарде войск, это, согласитесь, абсурдно.
Пришлось лишний раз высказать себе мысли о собственных интеллектуальных способностях. Весьма нелестные мысли: Мокроусов кругом прав — верх наглости и идиотизма посылать фуражиров впереди марширующей армии, слишком велик шанс, что их вырежет под корень кавалерия нашего арьергарда.
Единственным оправданием моей тормознутости было ранение.
— Почти наверняка, — продолжил гусар, — вы повстречали дальнюю разведку французов, которая на обратном пути решила захватить припасы во встреченных по дороге деревеньках.
— Полностью с вами согласен. К тому же, поскольку эти кавалеристы не побоялись терять время на мародёрство, можно сделать вывод, что наших войск они не встретили. То есть первая армия оторвалась уже достаточно далеко.
— Разделяю вашу точку зрения, — кивнул ахтырец. — Уверен, что когда наши армии соединятся под Смоленском, состоится, наконец, генеральное сражение, Багратион наверняка на нём настоит.
Вот мальчишка! Хотя… Ведь не только этот молодой человек — седые генералы жаждут поскорее скрестить оружие с Наполеоном, только Барклаю и ещё нескольким хватает мудрости и выдержки. Терпеть и ждать. Беречь армию и копить силы…
— Думаю, что вы ошибаетесь, Борис Алексеевич. Скорее всего, нам предстоят очередные арьергардные бои силами корпуса-другого, но вряд ли командующий пойдёт сейчас на решительный бой — у французов слишком серьёзное превосходство в силах.
— Так вы предлагаете отступать? — вскинулся поручик. — Отступать, когда иностранцы топчут нашу землю? Может быть, до Москвы? Или даже дальше?
— В конце концов, это решать не нам, — поспешил я уйти от скользкой темы — не поймёт меня собеседник. — Скажите, вам, конечно, знаком подполковник Давыдов?
— Денис Васильевич? — тут же заулыбался гусар. — Несомненно, знаком — он наш командир батальона. Вы его знаете?
— Только как прекрасного поэта. С удовольствием бы при случае познакомился.
— Это я вам обещаю — я ведь непременно по прибытии буду докладывать Денису Васильевичу о результатах разведки, а ведь вы и ваш отряд — тоже «результат».
— Буду рад, если вы представите меня своему командиру.
— Думаю, что не далее чем сегодня вечером или завтра утром. Если, конечно, французы не помешают… Простите, — теперь тему разговора поменял уже поручик, — меня терзает любопытство: у вас такой странный отряд.
— По составу?
— Ну да. Пионеры, егеря, казак-инородец и ополченец с луком к тому же. И все верхами. Никогда не встречал такого сочетания солдат.
— Вероятно, раньше такого и не было. Это моя идея. Мне и поручили её реализовать. Основа — всё-таки минёры. Мы, как я успел уже сообщить, направлялись для уничтожения моста…
— А почему бы не уничтожить его сразу после переправы нашей армии? — перебил меня гусар.
Вообще-то это непорядок — перебивать старших в чине, но я не стал одёргивать молодого человека.
— Хотелось взорвать не только мост, но и тех, кто по нему следует. Не удалось, к сожалению — боятся уже французы мостов… Так вот — остальные, это прикрытие моей четвёрки подрывников, егеря — дальнее, а лучники — когда нужно выстрелить бесшумно и не обнаружить себя. Смею вас уверить, все они великолепные стрелки. Проверено на деле. Не сочтите меня хвастуном, но за два дня наш отряд уничтожил около трёх десятков вражеских солдат.
— Из засад? — в голосе Мокроусова чувствовалось лёгкое пренебрежение.
— Из засад. А вы как хотели? — Я уже привык к такому отношению «трям-брям вояк». Что поделаешь — время такое. — Борис Алексеевич, поймите: перед нами не турки. Нам противостоит полководец, покоривший всю Европу… И у него под началом лучшая из всех армий, когда-либо существовавших в истории. Кроме нашей, конечно.
— Но мы били его войска!
Опять перебивает. Терпеть этого не могу, но в очередной раз придётся сдержаться.
— Бил батюшка Александр Васильевич, причём даже ему в поле не противостояли силы, имеющие двойное-тройное превосходство, не так ли? И воевал Суворов не на своей земле, а командуя экспедицией. Сейчас мы должны действовать булавочными уколами: терзать войска Бонапарта, наносить им мелкий, но постоянный урон, заставлять бояться каждого куста, понимаете? А когда соберём достаточно сил, когда подойдут подкрепления с Дона и других южных областей, когда Тормасов и Чичагов совершенно растерзают австрийцев, саксонцев и иже с ними — вот тогда и можно будет навязать французам решительное сражение.
