Темная вода - Лонго Лика (книги без сокращений txt) 📗
— Что-то случилось? — холодно спросил Семен и тряхнул головой, отчего бриллианты с его кудрей разлетелись сотнями искрящихся брызг.
— Да… То есть нет. То есть… я хотела поблагодарить тебя за то, что ты вчера спас меня… то есть вытащил из воды… — Меня просто зациклило на этом дурацком «то есть», и я никак не могла внятно выразить свои мысли!
— Надеюсь, в следующий раз ты будешь соблюдать правила безопасности на воде и не станешь заплывать за буйки, — безразлично откликнулся Семен, всем своим видом показывая, как ему хочется поскорей закончить разговор.
— Нет… То есть да… то есть я больше не буду заплывать за буйки, — пролепетала я, проклиная себя в душе за каждое сказанное мною слово.
— Извини, я при исполнении. — Да, он явно спешил отделаться от меня. Даже не попрощавшись, Семен скрылся в своей будке.
Я огляделась. Моим фиаско наслаждался весь пляж! Похоже, единственным человеком, который не таращился на меня в данную минуту, был спящий в колясочке под тентом младенец. А может быть, и он ехидно посмеивался, закутавшись в свое одеялко. Все остальные — от детсадовца до пенсионера — были обеспечены темой для разговоров аж до самого вечера Ну как же: москвичка клеилась к местной достопримечательности и получила от ворот поворот. Я стояла на солнцепеке, вся пунцовая от стыда, как полная дура.
— Чё такая красная? — деловито спросила меня подошедшая Надя.
— А сама как думаешь? — буркнула я.
— Ничё я не думаю, через это прошли все наши девчонки, так что добро пожаловать в ряды отвергнутых!
Ну как после этого на нее сердиться и упрекать в том, что ее дружеские советы привели меня к публичному позору? Придется мне привыкнуть к тому, что она такая.
Из упрямства я не пошла сразу домой, а решила вылежать на солнце хотя бы два часа. Я уткнулась носом в полотенце, не желая разговаривать с Надей. Но через полчаса она толкнула меня в бок:
— Гляди!
На берегу столпились люди. Они смотрели на что-то в воде и переговаривались между собой. Мы услышали истошный женский крик, толпа заколыхалась, и пожилая пара пенсионеров поспешно вывела из нее мальчугана — того, который просил парусник. Мы с Надей сели и молча глазели на происходящее. Но из-за спин людей ничего не было видно.
— Давай-ка подойдем. — Надя поднялась, я встала вслед за ней. Тут люди расступились, снова пропуская кого-то. Из толпы вышел Семен, он разговаривал по мобильному. В образовавшемся просвете я увидела неподвижно лежащего на гальке человека. Кажется, это был мужчина.
— Подожди, к папе сейчас нельзя, — уговаривал капризничающего мальчугана добродушный пенсионер.
— Тогда к маме! — упрямился ребенок. — Почему моя мама кричит?
— Она волнуется за папу, — вмешалась пожилая женщина. — Пойдем лучше мы тебе книжку покажем с картинками, а мама скоро подойдет к нам… — Они потянули упирающегося мальчика за собой, растерянно переглядываясь.
— Кажется, опять кто-то утонул, — хрипло сказала Надя и повернулась ко мне: — Пошли домой, я покойников боюсь, ночью еще приснится.
Меня обдало холодом.
— Идем, — легко согласилась я и стала поспешно собирать вещи.
Обратный путь мы проделали молча. В ушах у меня стоял крик той женщины, а при мысли о мальчике, который еще не знает, что случилось с его папой, на глаза наворачивались слезы.
— Как ты думаешь, его откачают? — спросила я Надю уже наверху.
— Вряд ли, — с сомнением сказала она, — Семен не был бы так спокоен, если б можно было еще что-то сделать…
Домой я вернулась через тот же лаз. Залезать в окно труднее, чем выпрыгивать из него, но мне удалось сделать это без особого шума.
Я осторожно выглянула на кухню — не заметили ли мое отсутствие? Мама копошилась у шкафов, расставляя привезенную из Москвы посуду. Бабушка, видимо, пошла по соседям — собирать оперативную информацию. Мама не стремилась завязать со мной разговор, и я тоже молчала. Молча перекусила и принялась за физику.
Разглядывая картинку со строением атома, я то и дело возвращалась мыслями к происшествию на пляже. На душе было тяжело. Только к двенадцати ночи я разобралась с теорией и с задачами. Сидеть в саду на гамаке уже не хотелось. Я легла и долго ворочалась. Очень трудно заснуть, когда на душе полная неразбериха, а на улице полная луна. Да еще цикады заливаются вовсю — разве сравнить эти ночи с московскими, осенними, неуютными? «Хоть бы тучи набежали и прикрыли эту чертову луну», — в отчаянии думала я, призывая сон. Но уснуть было решительно невозможно. А что, если как в детстве — убежать на пляж, к ночному морю? Как в двенадцать лет, когда я влюбилась в белокурого питерского мальчишку. Мама до сих пор не знает, что тем летом я с компанией ребят почти каждую ночь ходила к морю — там мы жгли костер, рассказывали друг другу страшные истории, там я впервые в жизни попробовала кислющее местное вино и поцеловалась с мальчиком. А мама звонила папе в Москву и говорила: «Наконец-то у Полины наладился сон, ровно в десять ее уже не слышно и не видно!»
Прямо в пижаме я подошла к окну. Была не была! И бесшумно, как кошка, выпрыгнула наружу. Тропинка к морю в темноте — словно аттракцион ужасов: кусты казались мне замершими на мгновение чудовищами, а корни то притворялись огромными змеями, то норовили подставить подножку.
Зато море было таким красивым! Лунное отражение разбивалось на тысячи осколков в легкой волне, вода слегка светилась изнутри — в это время здесь фосфоресцируют какие-то не то водоросли, не то микроорганизмы. Я сделала шаг по шуршащей гальке и замерла. Из-за скалы показался силуэт человека. Это был мужчина, он медленно шел вдоль кромки прибоя. Мне стало страшно, и я тихонько отошла к кустам в начале тропинки. Но когда он приблизился, я увидела, что это Семен. Он повернул голову в мою сторону — будто услышал, как я мысленно произнесла его имя. Я замерла. Парень медленно направился ко мне. Скрываться было бесполезно — он меня заметил, и я двинулась ему навстречу. Мы почти поравнялись, и я хотела было непринужденно поздороваться с ним, но взглянула в его глаза и не смогла произнести ни слова. Сейчас они были совсем не такие, как днем. Казалось, что вместо глаз на его очень белом лице зияют темные провалы. Может, это просто тени от длинных ресниц? — успокаивала себя я. Но почему он молчит? Неужели я помешала его встрече с контрабандистами?
Сзади послышался шорох, и я оглянулась. Прямо за мной стояла высокая, очень красивая девушка. Ветер развевал ее длинные струящиеся волосы и легкий сарафан. Она безразлично посмотрела на меня сверху вниз и подошла к Семену. Они взялись за руки и направились к морю. У воды остановились. Я будто приросла к земле. Невозможно было оторвать взгляд от этой удивительной пары. В свете луны они казались мне богами, сошедшими на нашу грешную землю. Рядом с ними я прямо физически ощущала себя чем-то чужеродным. «Как картинка из книжки», — почему-то подумала я, и тут вдруг от кустов, где только что пряталась я, отделился темный бесформенный силуэт. Нечто было не человеком, мне показалось, что двигается оно на четвереньках. «Полина», — позвал меня незнакомый хриплый голос, я закричала от страха и… проснулась. Сердце бешено билось, простыня валялась на полу. Слава богу, это был только сон!
В воскресенье утром мне позвонила Надя:
— Ну что, как ты? Пойдем на море?
— Надь, ты что? После вчерашнего?
— Ну, это ерунда. Привыкай, здесь часто люди тонут, это же Бетта, — усмехнулась подруга.
— Надь, меня мама не отпустит!
— Это я беру на себя, — безапелляционно заявила она, и я поняла, что никуда от нее не денусь.
Через полчаса Надя уже вилась вокруг моей мамы, как Лиса Патрикеевна.
— Ой, ну какой пляж, теть Тань, ну что нам там делать? Что у нас, других дел нету, что ли? Походим по рынку, наряды себе присмотрим, надо же девушкам что-то купить на выход!
Мама с сомнением покосилась на ее расшитый стразами джинсовый сарафан, но согласилась. Хотя на ее скорбном лице явно читалось: «Ох, как бы эта Надя не научила тебя плохому, Полиночка!»
