Карты, деньги, два клинка. Том 2 (СИ) - Романов Илья Николаевич (книги без регистрации бесплатно полностью txt, fb2) 📗
Это был труп, который спустя столько времени так и не проявил признаков разложения. И дело было вовсе не в божественной ауре храма.
— Как поживаешь, Даггер? — склонившись, прошептала женщина ему на ухо. — Ты такой скучный, когда молчишь… Ни одной колкости, ни одного упрека в мой адрес.
Бережно схватив его за волосы, она резко откинула голову некогда верного ей пса. Но лицо его не дрогнуло. Ни один мускул не пошевелился. И этот факт раздражал богиню до крайности.
— Вы сказали, что с восстановлением печати его душа воссоединится, — сдерживая клокочущую внутри ярость, обратилась она к послушницам. Нужно же было срывать свой гнев хоть на ком-то, чтобы на некоторое время возвращать себе душевное равновесие.
— Да, госпожа, — хором ответили ей обе старухи, учтиво склонив головы.
— Но печать должна быть завершена, — напомнила одна.
— На данный же момент восстановлена лишь малая ее часть, — добавила другая. — Это длительный процесс, хотя времени на него уйдет куда меньше, чем если бы пришлось накладывать ее с нуля.
— Допустим, — наконец выдохнула Талия, сжав кулачки. — Но чем быстрее вы завершите ее, тем скорее он вернется. Значит, приложите больше усердия.
— Да, госпожа, — вновь поклонились они. — Сегодня мы завершаем первый внешний круг.
— Тогда продолжайте.
Мужчину перевернули на живот. Круглая печать, состоящая из нескольких окружностей и покрывающая большую часть его спины, слабо засияла. Отдельные письмена на ней были стерты, от каких-то оставались едва видимые, но уже неразборчивые следы. Лишь самая крупная окружность печати была вполне читаема.
И под конец сегодняшнего дня она должна была воссиять ярче всех остальных.
Лагерь нам пришлось разбивать два раза за день. Первый — когда солнце оказалось в зените, чтобы не свариться в пекле заживо, а второй — когда солнце скатилось за горизонт, чтобы не продрогнуть до самых костей. Короче говоря, климат здесь был достаточно капризный, но и припасов у нас было более чем достаточно. До стен Джакарда хватило бы, по словам нашего сопровождающего, а остальное не важно.
Сидя у костра, все слушали только наполовину правдивые байки Динара, а я внимательно разглядывал свои руки. Руки, ссадины на которых, полученные сегодня днем, затягивались прямо на глазах.
Меня еще прежде поразило то, с какой скоростью регенерировало тело Марка. Не только восстанавливалось, но и развивалось куда быстрее, нежели мое родное. Думал, всё дело в повышенной нагрузке, однако, если судить по спортивным гайдам из интернета, за столь малое время я не достиг бы подобных успехов. Даже если бы сутки торчал в качалке.
— Что-то случилось? — заинтересовалась моей отстраненностью маркиза. — Болит?
— Да нет, — мотнул я головой и закинул руку за спину, почесываясь. — Наоборот. Почти ни следа не осталось.
— Разумеется, не осталось, — произнесла она так, будто бы я сморозил несусветную глупость. — Ты ведь Делецкий. Прошу прощения, граф Делецкий, — сделала девушка выразительный акцент на предпоследнем слове. — Или даже спустя столько лет тебя поражают собственные силы?
А-а-а… Так вот, в чем заключалась сила рода, членом которого я вынужден был стать. Ускоренная регенерация? Не самая плохая способность из тех, с какими мне приходилось сталкиваться прежде.
— Ты тоже владеешь какими-то силами, — припомнил я тему, затронуть которую стоило давно. — Нечто, связанное с подавлением воли, если не ошибаюсь?
— Можно сказать и так, — улыбнулась дама уголками губ. — И если бы ты хоть сколько-то интересовался историей родов Российской Империи, а не только собой любимым, уже давно был бы в курсе, что они из себя представляют. — Но долго она меня мариновать не стала. — Вампиризм. Высасывание жизненных сил и пополнение собственных резервов. Так что в отличие от кисейных барышень, депрессия и осенняя меланхолия проходят меня стороной, граф Делецкий. У меня к ним иммунитет.
— Это хорошо, — решил съязвить. — Предпочитаю, чтобы голова у женщины не болела в самый ответственный момент.
— Ч-ч-что?.. — неловко выдавила она. Щеки ее налились румянцем. — Что ты себе позволяешь?..
— Лишь то, что могу себе позволить, — парировал я. — Вообще, имел в виду момент, когда монстры застанут нас врасплох. Но каждый думает в меру своей испорченности, верно, маркиза Арнаутова?
Девушка поджала губы и медленно отвернула от меня стыдливо пылающее лицо.
Ее недвусмысленные намеки я понял еще на лайнере, но, справедливости ради, в бордель Неима так и не наведался. Может, подыграть? Хм…
— Видел, палатка у тебя отдельная, — как бы между прочим подметил я. — Наш проводник подсуетился, чтобы даме было комфортно.
— Ве-е-ерно… — косо взглянула Анна-Мария на меня, боясь оступиться снова.
— Уверена, что хочешь провести эту холодную ночь в одиночестве?
Думала она до неприличия недолго.
— Нет.
— Марки-и-иза Аурнаутова… — протянул я, ухмыляясь.
— Гра-а-аф Делецкий, — в той же манере подхватила она.
Спустя пару минут я уже повалил ее на расстеленное в палатке тряпье. Прикоснулся губами к влажной шее, источавшей аромат дорогого парфюма. Девушка, в свою очередь, прикрыв глаза от удовольствия, вцепилась пальцами в мои волосы, прижимая к себе.
Давненько я уже не был с женщиной. Несколько лет уж точно с той поры, как печать Талии под давлением моей воли вытеснила ее собственную. Зато я мог с уверенностью сказать, что разницы между богиней и обычной женщиной нет никакой, если вас не связывает нечто большее, чем плотское желание.
Я уже приподнялся, чтобы скинуть с себя аравийские одеяния и отдаться процессу полностью, но боль, внезапно прострелившая спину, заставила меня согнуться пополам и шумно процедить воздух сквозь зубы.
— Марк?.. — удивленно воззрилась на меня маркиза, не понимая, в чем дело.
Так же, как и она, не понимал, в чем дело, но боль была просто невыносимой. Давящей, выбивающей из меня дух с каждой пережитой секундой. Едва сдерживался от того, чтобы не застонать в голос и уж тем более не вскрикнуть.
— Марк!..
А что самое страшное… эта боль была мне знакома. Знакома до мельчайших подробностей. И если сразу после приступа наступит жутчайший зуд, то…
— Вот падаль… — прошипел и метнулся в сторону.
Выхватил из ножен оба кинжала, закинул руки за спину и принялся расчесывать кожу остриями лезвий. Сильно, быстро, до крови, стискивая зубы от боли и зуда одновременно. Воистину незабываемые ощущения! И даже врагам я бы не пожелал испытать нечто подобное.
А когда всё закончилось, уселся и тупо уставился в невидимую точку перед собой. Фантомные боли? Когда-то я про такие слышал, но, кажется, впервые испытал на себе. Вероятно, потому что Талия была моей последней женщиной, вот и всплыло внезапно в памяти всё, что было с ней связано.
— Я посмотрю? — осторожно прошептала маркиза над моим ухом.
Я даже не дернулся и, видимо, приняв молчание за согласие, девушка задрала одежды и оголила мою спину. Хмыкнула, осматривая свежие раны. Провела кончиком пальца по одной из них, но от болевого шока я временно утратил способность испытывать боль, потому что почти ничего не почувствовал.
— Может, кожа под татуировкой воспалилась от жары?.. — робко предположила Анна-Мария, а сердце мое пропустило удар.
— Под татуировкой?..
— Ну да. Не знала… что у тебя такая есть.
Глава 4
Само собой, животные инстинкты отошли на десятый план по сравнению с новой проблемой. Возникшей буквально на пустом месте, из ниоткуда, и вогнавшей меня в состояние некоторой фрустрации.
Сон тоже не шел ко мне. Так я и сидел, сгорбившись, в палатке Анны-Марии, а до ушей моих доносилось сладкое сопение девушки.
Прежде, чем улечься, маркиза Арнаутова бережно протерла мои раны влажной губкой. И диагнозы, которые она мне ставила, разнились с каждой минутой. Напекло солнцем, действие перепада температур, чесотка…
