Девочки с блестящим будущим - Добмайер Трейси (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Не буду ходить вокруг да около, – сказал, помедлив, Тед. – Насколько я понял из слов мисс Барстоу, Стэнфорд до сих пор занимает первое место в списке Брук?
«Первое место в списке»? О чем он вообще? Разве она не вбила ему в голову в первый же год обучения Брук в школе, что Стэнфорд – единственное учебное заведение в списке ее дочери? И разве он не должен был донести эту мысль до всех этих мисс Барстоу и прочих кураторов консультационного центра? Она что, не ясно выразилась?
– Разумеется. Стэнфорд – ее выбор.
– Что ж, в таком случае, – Тед снова закашлялся, прочищая горло, – позвольте донести до вашего сведения информацию, только что полученную нами от приемной комиссии Стэнфорда.
Алисия помассировала висок. Она уже достаточно знала Теда, чтобы понимать: его постоянные покашливания – не к добру.
Тед немного помолчал и продолжил:
– Как вам известно, в прошлые годы многие наши ученики успешно поступали в Стэнфорд. Возможно, вы даже слышали, что в этом году четверо спортсменов, заканчивающих обучение в академии, выразили желание будущей осенью продолжить спортивную карьеру именно в Стэнфорде. Для Эллиот-Бэй это что-то неслыханное.
Келли Вернон, мать Крисси, также подавшей заявление на поступление в Стэнфорд, вот уже несколько месяцев, задыхаясь от восторга, докладывала Алисии о каждом чихе в соцсетях каждого спортсмена академии. Келли – та еще подхалимка, однако ее способностям добывать информацию обо всем, происходящем в школе, позавидовали бы маститые агенты секретной службы США. Взамен от Алисии требовалось изредка приглашать Келли на чашечку кофе и снабжать ее сплетнями о каком-нибудь местном мультимиллионере из сферы высоких технологий, благо в Сиэтле подобного добра хватало.
– Поздравляю, ты можешь собою гордиться. Ты приложил немало усилий, чтобы выдвинуть спорт на лидирующие позиции в Эллиот-Бэй. Но при чем тут Брук?
Тед зашелся в кашле.
– В этом году, – прохрипел он, – нашей школе дополнительно выделили только одно место для поступления.
– Подумать только, – равнодушно отозвалась Алисия, рассматривая малюсенький скол на лакированном ногте левого большого пальца. Надо немедленно сообщить Марен, чтобы та вызвала маникюршу сразу же, как только Алисия вернется домой.
– В этом году их девиз: «Мы все разные, но у всех нас равные возможности», – пояснил Тед. – Они собираются набрать не менее шестидесяти процентов абитуриентов из государственных общеобразовательных школ.
– Я прекрасно об этом осведомлена, Тед. Ты забываешь, что я вхожу в попечительский совет Стэнфорда.
Зажав телефон между плечом и ухом, Алисия принялась рыться в сумке в поисках пилочки для ногтей. Если чуть-чуть подпилить ноготь, никто ничего не заметит. Машина подкатила к очередному служебному входу в очередном узком переулке. Девочка-пиарщица многозначительно постучала по запястью, напоминая, что время поджимает, но телохранитель, восседавший на переднем сиденье, не шелохнулся, ожидая, когда Алисия закончит разговор.
– Алисия, учитывая академическую успеваемость Брук и ее внеклассную деятельность, возможно, она захочет…
– Тед, – вскипела Алисия и, позабыв про ноготь, крепко сжала смартфон, – ты серьезно? Неужели ты думаешь, я должна беспокоиться о том, что Брук не поступит в Стэнфорд?
– Я думаю, ей не помешало бы рассмотреть и другие варианты.
– Другие варианты? – изумилась Алисия, смахивая пылинки с брючного костюма. – О каких вариантах речь – ума не приложу. В конце концов, Брук законная «наследница» Стэнфорда. Мы не хотели трезвонить об этом по всему свету, но знай – не так давно я пожертвовала пятнадцать миллионов долларов Стэнфордскому факультету компьютерных технологий.
– Ох, вот это новость, – пробормотал Тед.
– И, кстати… Мне просто любопытно – сколько еще учеников академии в этом году намерены участвовать в досрочной подаче вступительных документов в Стэнфорд? Помимо наших безмерно одаренных спортсменов?
– Э-э… как всегда, Стэнфорд вызывает повышенный интерес, и мы полагаем, некоторые студенты собираются попытать счастья в досрочной…
– Впрочем, неважно, – перебила его Алисия.
Единственным и – пока что – неодолимым препятствием, преграждавшим Брук дорогу в Стэнфорд, являлось ее стойкое нежелание писать эссе.
– Тед, надеюсь, мы оба понимаем, что Стэнфорд – идеальный выбор для Брук, и потому ты, не жалея сил, ее в этом поддержишь. Я ведь вправе на тебя рассчитывать, верно? После всего, что я сделала для академии, не говоря уже о твоем продвижении по службе…
– Н-да… разумеется, – заикаясь, проговорил он.
– Вот и чудненько.
Алисия прервала разговор и швырнула телефон в сумку. Идиот безмозглый! Беспокоит ее по таким пустякам!
– Прошу прощения, Алисия, – пиарщица жалко улыбнулась, – но нам следует поторопиться. Встреча и приветственные речи начнутся через пять минут.
Она протянула ей салфетку и тюбик помады «Триш Макэвой» с любимым Алисией оттенком «Дикая роза».
Поднеся помаду к губам, Алисия наконец вспомнила имя пиарщицы.
– Спасибо, Саманта, – поблагодарила она девушку, сняла очки для чтения и положила их в футляр.
Очки Алисия ненавидела, но, смиряясь с неизбежным, покорно носила их, понимая, что без них ей теперь не обойтись. Все-таки пятьдесят два года – это не шутка. По счастью, другие приметы, выдававшие в ней женщину средних лет на пороге климакса: седеющие волосы, обвисшие щеки, брыли на подбородке и упорно, несмотря на все прыжки и приседания, державшийся целлюлит – благополучно, хотя и не без помощи персональных тренеров и стилистов, на которых тратились баснословные средства, маскировались дорогостоящей одеждой, корректирующим бельем и косметическими процедурами. Однако не одни лишь возрастные изменения больно ранили самолюбие Алисии: она все чаще стала замечать, что ее окружают восхитительно молодые и привлекательные женщины – та же Саманта и та же Марен. Да, Марен не была столь вызывающе молода, как Саманта, но ее наплевательское отношение к своей внешности лишь подчеркивало естественную красоту, дарованную ей природой, а бесформенная одежда только притягивала завистливые взгляды к ее идеальной фигуре, не требовавшей изнуряющих тренировок. Везет же некоторым.
Один из телохранителей открыл дверь, двое других встали по сторонам, готовясь сопроводить Алисию в здание. Проходя между ними, она посмотрела на часы, отметила про себя, что уже половина шестого вечера, и мысленно подсчитала, как обычно делала по сто раз на дню в поездках – чертовски бесконечных поездках, – сколько времени в Сиэтле. Разница с Нью-Йорком у него в три часа, значит, сейчас там половина третьего. Брук в школе. То есть предположительно – в школе. На почту Алисии на этой неделе пришло два письма, сообщавших, что ее дочь пропустила несколько уроков. Странно, но Брайан, родитель, не управлявший компанией с капиталом в миллиарды долларов, никогда подобных писем не получал. Само собой, Алисия прикрыла Брук – ах, у бедняжки начались судороги, пришлось вызывать врача – и даже извинилась, что забыла предупредить канцелярию – простите, простите, от этих перелетов голова кругом, сами знаете, – но в душе кипела от негодования. Черти бы побрали ее мужа, который не способен даже на такую малость – проследить, чтобы их дочь исправно посещала школу!
Впрочем, сейчас не время отвлекаться по мелочам, рисуя в воображении картины неминуемой стычки из-за вступительных эссе и прогулов. Всему свой черед. Сейчас ей необходимо собраться и держать ухо востро. Модератор сегодняшней встречи – один из самых въедливых и уважаемых журналистов, освещающих сферу высоких технологий. Ей никак нельзя сплоховать перед собравшимися здесь активными и целеустремленными женщинами, потратившими семьдесят пять баксов, чтобы узнать, как взлететь по карьерной лестнице на самый верх и получить все и сразу. Улыбку, маэстро!
