Камень, ножницы, бумага - Фини Элис (читать книги без .txt, .fb2) 📗

Я рада, что нашла твой секретный сценарий, спрятанный в столе, и понимаю, почему он значит для тебя больше, чем все остальные. Читая «Камень-ножницы-бумага», я ощутила возможность заглянуть в твою душу, в ту часть тебя, которую ты не был готов показать мне, но мы не должны хранить секреты друг от друга или от самих себя. Придуманная тобой мрачная и запутанная любовная история о мужчине, который в каждую годовщину свадьбы пишет письмо своей жене (даже после ее смерти), вдохновила меня сделать то же самое. Для тебя. Раз в год. Еще не знаю, поделюсь ли я с тобой этими письмами, но, может быть, однажды наши дети смогут прочитать, как мы создали нашу собственную историю любви и жили долго и счастливо.

Твоя будущая жена. ХХ [6]

Адам

Это я захлопнул двери часовни. Я не собирался делать это с силой и не представлял, что выйдет так громко. Сам не понимаю, почему я просто не признался, вместо того чтобы обвинять ветер. Возможно, просто устал от того, что моя жена отчитывает меня каждые пять минут.

В комнате для обуви есть еще одна дверь, прямо по центру стены с миниатюрными зеркалами. Боб принимается царапать ее, оставляя следы на дереве. Это еще одно действие, наряду с рычанием, которых раньше за ним не замечалось.

Я колеблюсь, прежде чем повернуть ручку, и, сделав это, обнаруживаю длинный темный коридор. Кажется, что звук наших шагов по каменному полу эхом отражается от белых стен, пока мы втроем направляемся к следующей двери, вырисовывающейся вдалеке. Пока мы идем, единственное, что я вижу, – это темнота. Но как только мои пальцы нащупывают выключатель, выясняется, что мы находимся в самой обычной на вид кухне. Она огромна, однако все равно выглядит уютно и по-домашнему. Если бы не сводчатый потолок, выступающие балки и витражи, вы бы никогда не догадались, что это помещение когда-то было частью часовни.

Центральное место занимает большая AGA кремового цвета, по обе стороны от которой расположены дорогие на вид шкафы. Посреди помещения стоит солидный деревянный стол, окруженный отреставрированными церковными скамьями. Кухня словно сошла с картинки в журнале, если исключить толстый слой пыли, покрывающий каждую поверхность. [7]

Что-то на столе привлекает мое внимание. Я подхожу на шаг ближе и вижу, что это напечатанная на машинке записка, адресованная нам.

– Что ж, по крайней мере, мы знаем, что находимся в нужном месте, – произносит Амелия, крутя обручальное кольцо на пальце. Она всегда это делает, когда нервничает. Одна из тех маленьких привычек, которые я раньше находил милыми.

– Кто такие эти «мы» в записке? – любопытствую я.

– Что?

– «Мы надеемся, что вам у нас понравится». Ты сказала, что выиграла этот уикенд в лотерею, но не уточнила кому принадлежит это место.

– Не знаю… Я просто получила электронное письмо, в котором говорилось, что я выиграла.

– От кого?

Амелия пожимает плечами.

– От человека, который следит тут за порядком. Мне прислали инструкции и фотографию этого места с озером Блэкуотер на заднем плане. Вид потрясающий! Не могу дождаться, когда ты увидишь это при дневном свете…

– Допустим. И как ее звали?

Она снова пожимает плечами.

– Понятия не имею. С чего ты вообще взял, что это женщина? Если ты никогда этого не делаешь, это еще не значит, что мужчины не способны убираться.

Я игнорирую ее ироничное замечание, потому что давно понял – так удобнее, однако даже моя жена не может отрицать, что во всем происходящем есть нечто довольно странное.

– Мы уже здесь, – замечает она, обнимая меня. Объятия кажутся неловкими, словно мы давно не практиковались. – Давай попробуем извлечь максимум пользы. Это всего на пару ночей, и это будет одна из тех забавных историй, которые мы потом сможем рассказать нашим друзьям.

Я не могу видеть эмоции на лицах, но Амелия может, поэтому я стараюсь сохранить нейтралитет и не продемонстрировать, что на самом деле у нас больше нет друзей. Общих. Наш круг общения сузился. У нее своя жизнь, а у меня своя.

Мы исследуем остальную часть первого этажа, который в основном состоит из двух огромных комнат: кухни и гостиной, больше напоминающей библиотеку. Изготовленные на заказ деревянные книжные шкафы занимают стены от пола до потолка (если не считать редких витражей), и все полки забиты книгами. Они аккуратно расставлены и даже сочетаются по цвету: вероятно, это сделал тот, у кого было слишком много свободного времени.

В центре комнаты уходит вверх замысловато оформленная деревянная винтовая лестница. Напротив огромный каменный камин, почерневший от копоти и времени и достаточно большой, чтобы в нем буквально можно было сидеть. Уже приготовлена бумага, растопка и поленья, рядом лежит коробок спичек. Я сразу же развожу огонь – в доме холодно, и мы замерзли. Амелия берет у меня из рук спички и зажигает церковные свечи на готической каминной полке, и те, которые она находит в ураганных фонарях, разбросанных по комнате. Теперь помещение выглядит и ощущается намного уютнее.

Неровный каменный пол, который, должно быть, не изменился с тех пор, когда часовня еще была часовней, покрыт старинными коврами. А на двух потертых клетчатых диванах по обе стороны от камина явно любили посидеть. На поверхности и на подушках видны вмятины, словно кто-то встал с них за несколько мгновений до нашего приезда.

Как только я начинаю расслабляться, раздается скрежет и жуткий стук в одно из окон. Боб лает, а мое сердце начинает биться немного быстрее, когда я вижу то, что выглядит как рука скелета, стучащая по стеклу. Но это всего лишь дерево. Снаружи ветер размашисто толкает в сторону здания его голые, похожие на кости ветви.

– Почему бы тебе не включить какую-нибудь музыку? Может быть, мы сможем заглушить шум бури? – предлагает Амелия, и я послушно нахожу сумку, в которую упаковал дорожные колонки. У меня на телефоне гораздо лучший выбор музыки, чем у нее, но тут я вспоминаю, что не обнаружил свой гаджет в машине. Я оборачиваюсь на жену, размышляя, не проверка ли это.

– У меня нет с собой мобильного, – произношу я, отчаянно желая увидеть выражение ее лица.

Я не люблю говорить о слепоте на лица, даже с ней. То, что определяет нас, редко бывает нашим выбором. Порой, когда я смотрю на других людей, их черты напоминают разводы на картине Ван Гога.

– Мне кажется, что даже хирургу было бы трудно отделить тебя от твоего телефона. Вероятно, это скрытое благословение, что ты по ошибке оставил его дома. У меня есть несколько альбомов, которые тебе нравятся, а то, что ты сделаешь перерыв и не будешь целый день пялиться в экран, пойдет тебе на пользу, – заявляет она.

Но это плохой и неправильный ответ.

Я видел сегодня утром, как она вынула мой мобильный из бардачка, прежде чем мы уехали. Я всегда кладу его туда в дальних поездках – меня тошнит, когда я смотрю на экраны в машинах или такси, – и она это знает. Я наблюдал, как она достала его и унесла обратно в дом. Потом по дороге сюда она лгала об этом, а я просто слушал.

Будучи женатым так долго, я уверен: глупо надеяться, что у моей жены нет каких-то секретов, поскольку у меня они, конечно же, есть. Однако еще никогда она так себя не вела. Мне не нужно видеть ее лицо, чтобы понять, когда она говорит мне неправду. Несложно почувствовать, когда кто-то, кого вы любите, лжет. Чего я пока не знаю, так это почему.

Амелия

Я наблюдаю за Адамом, пока он добавляет в огонь еще одно полено. Он ведет себя еще более странно, чем обычно, и выглядит усталым. Боб, растянувшийся на ковре, кажется, тоже не впечатлен. Они оба склонны к раздражительности, когда голодны. У нас много собачьего корма (Адам всегда говорит, что я забочусь о собаке лучше, чем о нем), который не помогает решить проблему с нашей едой. Мне следовало взять с собой в дорогу не только печенье и закуски. Магазин, у которого я намеревалась остановиться, из-за шторма закрылся рано, а мой запасной план поужинать в «Блэкуотер Инн» потерпел грандиозный провал – бесхозный паб выглядел так, словно его забросили много лет назад.