Неукротимый - Дюбэй Сандра (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Наконец свет последнего факела растворился в ночи. Только тогда Габриель вернулся в дом и тщательно запер за собой дверь.
Шайна ждала его, сидя в холле, едва живая от страха. Глаза ее были прикрыты. Габриель неслышно подошел, тронул ее за плечо, и Шайна вскрикнула от страха.
– Все закончилось, – сказал Габриель. – Они ушли.
Шайна зарыдала, уткнулась головой в грудь Габриеля.
– Я больше не могу так, – горестно прошептала она. – Ненависть, подозрения… Я больше не могу, Габриель!
– Утром они отплывают, – напомнил он. – А теперь иди к себе. Я пришлю Бэб, чтоб помогла тебе переодеться.
– Нет, – Шайна сильнее сжала руки на шее Габриеля. – Нет! Я не хочу, не могу оставаться одна…
– Но я же буду рядом. Ну иди же!
Шайна послушно побрела в свою спальню. Отпуская Бэб, она приказала ей оставить на столе горящую свечу – пусть хоть она разгоняет мрак царящей вокруг ночи – и долго смотрела на пламя, пока не провалилась в тревожный сон.
Под утро Шайна проснулась от собственного крика. В кошмарном сне ей привиделись руки – десятки рук – грубых, заскорузлых, жадных. Они тянулись к ней, хватали, валили на землю, били. Затем куда-то поволокли, и она увидела себя стоящей под деревом. Шершавая веревка упала ей на шею, натянулась, вздергивая, душа, сдирая кожу. Шайна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног и она задыхается, задыхается… Огонь обжигает легкие, и они готовы разорваться…
Она очнулась на смятых простынях. Ее шелковая ночная рубашка задралась, запуталась вокруг шеи.
Не успел крик Шайны затихнуть, как дверь спальни распахнулась и на пороге появился встревоженный Габриель с кинжалом в руке. Он спал в коридоре, в кресле, придвинутом к двери Шайны. Габриель устроился здесь потому, что не доверял матросам с «Золотой Фортуны«. В конце концов, он не был больше их капитаном, и ничто не мешало им ослушаться его.
Он с облегчением увидел, что в комнате никого нет, кроме Шайны – испуганной, вцепившейся в смятые простыни.
Отложив кинжал, Габриель подошел поближе, позвал ее, желая успокоить, помочь ей прийти в себя.
Шайна очнулась, но ужас не покидал ее. Она испуганно посмотрела на Габриеля. Слезы катились по ее щекам, она дрожала, когда Габриель обнял ее за плечи.
– Ну, ну, успокойся! Это был только сон, – успокаивающе сказал он. – Только сон. Ты в безопасности, Шайна. Слышишь? Все в порядке!
Шайна посмотрела на него бессмысленным взором, затем наконец кивнула.
– Сон, – пробормотала она, – но такой яркий. Они схватили меня, эти люди. Они рвали на мне платье, били меня, а затем… – Она подняла на Габриеля полные слез глаза. – Они повесили меня! О Габриель, я чувствовала, как затягивается на моей шее веревка. Я задыхалась… Я умирала…
Габриель сочувственно слушал ее. Он-то прекрасно помнил эти ощущения!
– Все это было во сне, – прошептал он. – Все кончилось, постарайся забыть…
Шайна кивнула. Только сейчас она заметила, что Габриель так и не раздевался.
– Ты еще не ложился, – удивленно сказала она.
– Я принес кресло из холла, – ответил он, – и устроился возле твоей двери. На всякий случай.
Теперь Шайна заметила и кинжал, блестевший на ковре рядом с кроватью.
– Я и не знала. Спасибо.
– Не стоит благодарности, – Габриель осторожно уложил Шайну назад на подушки. – Попробуй еще поспать.
Он повернулся, собираясь уйти, но Шайна схватила его за рукав.
– Не уходи, – попросила она. – Останься со мной. Ну пожалуйста, Габриель, не бросай меня одну!
Он обернулся. Какая она бледная, испуганная! И какая же красивая!
Габриель молча кивнул, вернулся к двери, запер ее на ключ. Положил кинжал, чтобы его можно было легко достать, лежа на постели. Затем он все так же молча разделся и лег рядом с Шайной.
Теперь, когда они лежали рядом и их руки сплелись, в Габриеле вспыхнуло сильное, нестерпимое желание. Он осторожно провел ладонью по шелковистому бедру Шайны, затем подхватил под колено и притянул к животу ее ногу. Повернул Шайну к себе, плавным движением вошел в нее.
Медленно, ритмично он двигался внутри Шайны, не переставая целовать ее, гладить, шептать нежные слова, от которых сердцу стало горячо и тесно в ее груди.
Временами Габриель замирал, потом снова начинал двигаться, и Шайна постепенно включилась в эту волшебную игру. Пламя желания вспыхнуло в ней. Все страхи и опасения покинули ее, осталось только все нарастающее, усиливающееся, ускоряющееся движение вперед – на вершину наслаждения, за грань сознания.
24
«Золотая Фортуна» снялась с якоря рано утром. Шайна вышла на веранду и долго стояла, глядя, как исчезают вдали окрашенные восходящим солнцем в розовый цвет ее паруса. Бригантина двинулась в направлении Памлико-Саунд.
– Успокоилась? – спросил Габриель, подходя к Шайне и обнимая ее за талию.
Шайна повернулась к нему.
– Вполне, – со вздохом облегчения сказала она. – Надеюсь, что к тому времени, когда они вернутся…
Она замолчала.
– Ты имеешь в виду нас с тобой? – уточнил Габриель.
Шайна кивнула.
– Должны же отыскаться доказательства моей невиновности. Не знаю где, не знаю как, но должны. И спасибо тебе за вчерашнюю ночь, за защиту…
Она вздрогнула, вспомнив зловещие факелы в ночи, хриплые крики и проклятия разъяренных пиратов.
– Как я хочу, чтобы ты всем сердцем поверил, что я не предательница, что я ни разу не солгала тебе. Не обнимала тебя той же рукой, что подписала смертный приговор тебе и твоим людям.
Габриель отступил на шаг назад. Он тоже страстно желал бы сказать ей, что все его сомнения рассеялись и он уверен в ее невиновности. Но пока у него не было для этого оснований.
Резко сменив тему, он сказал:
– Пока Ле Корбье будет в море, я намерен съездить в Бат, повидаться с Чарльзом Иденом.
– Ты должен ехать прямо сейчас? – огорченно спросила Шайна. – Твою поездку нельзя отложить хоть ненадолго?
Габриель улыбнулся, сверкнул своими зелеными глазами.
– Пожалуй, это может и подождать, – согласился он. – Но чем скорее я попрошу у него поддержки, тем скорее перестану волноваться, что Спотсвуд узнает о моем возвращении и пошлет за мной своих людей. А он может это сделать, ты же знаешь. Пока я не получил прощения, я могу чувствовать себя в безопасности, только если не ступаю на землю Виргинии.
– Я понимаю, – согласилась Шайна. – Если нужно – езжай. Только постарайся не задерживаться.
На следующее утро Габриель уехал – просить прощения и поддержки у Чарльза Идена. Шайна долго махала рукой ему вослед, а затем осталась одна.
Прошло несколько часов после его отъезда, а Шайна уже почувствовала себя несчастной и одинокой. Она бесцельно слонялась по комнатам и пыталась успокоить себя, повторяя, что каждый час, проведенный в разлуке, приближает возвращение Габриеля. Ей совсем не хотелось думать о том, что вскоре на землю упадет ночь и она останется одна, без Габриеля, в большом пустом доме.
Перед ужином Шайна решила погулять и позвала Бэб, чтобы та помогла ей переодеться. Девушка подала Шайне черный бархатный плащ и спросила:
– Что-нибудь еще, миледи?
Шайна покачала головой.
– Ничего. Пойду пройдусь.
– Могу я пойти с вами?
– Нет, не нужно, Бэб. Мне хочется побыть одной.
Горничная посмотрела на нее в замешательстве. Уезжая, хозяин строго-настрого приказал не отпускать Шайну одну – особенно в лес. Но что она, Бэб, может поделать, если миледи желает гулять одна? Да и что ей может грозить? За последние годы набеги индейцев стали редкими и повстречать краснокожего в лесу еще труднее, чем медведя.
И Бэб ограничилась тем, что попросила Шайну не уходить далеко от дома и не углубляться в лес.
Шайна брела по лесной дороге, между глубокими колеями, накатанными проезжавшими здесь экипажами. На влажной земле она ясно различала отпечатки копыт жеребца, на котором ускакал утром Габриель. Они были все еще свежими, и Шайне стало совсем грустно.
