Прикосновение - Маккалоу Колин (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
– Наверняка она изменяет тебе, пока ты в отъезде.
– Вряд ли, мама. Она знает, с какой стороны хлеб намазан маслом. Особенно если он посыпан бриллиантами.
– А что еще ты думаешь про Элизабет?
– Ничего особенного, – туманно ответил Ли.
Он знал: мать поймет, что он солгал, но почему-то не пожелал делиться с ней мыслями. Всего двадцать три года! Со школьной скамьи – в супружескую постель. Ли уже знал ответ на большинство своих вопросов, потому что успел повидать шестнадцатилетних девочек, в том числе сестер и кузин товарищей по школе. Расовая принадлежность не играла роли: девочки оставались девочками, даже если не знали бедности и строгих религиозных правил, которым следовали их беднейшие соотечественники. Они то и дело хихикали, сплетничали, влюблялись и теряли голову, мечтали о романтической любви и браке, пусть даже браке по расчету. Почти все они или уже знали, за кого выйдут замуж, или надеялись, что избранник окажется молодым красавцем, сыном аристократа, а не престарелым другом отца, и чаще всего не ошибались. Многие выходили не за дряхлых стариков, а за их цветущих сыновей. Помимо этих молоденьких девушек, Ли видел учениц академии мисс Рокли, расположенной по соседству со школой Проктора. Между руководством школ существовала договоренность о совместных майских балах для учеников и учениц. Так их готовили к выездам в свет.
Но Ли понимал, что Элизабет вела совсем другую жизнь. Ему подсказывало это не только чутье: однажды в его присутствии Александр разразился обличительной речью против шотландского Кинросса, пресвитерианского священника и всего клана Драммондов, к которому принадлежала Элизабет. Если Александр не солгал, положение девушек в Шотландии было не лучше, чем в восточных гаремах. Элизабет выдали за человека, который годился ей в отцы: в прошлом апреле Александру исполнилось тридцать девять. Свой роскошный наряд она носила как мундир, показывая всему миру, что щеголяет богатством и красотой только по требованию Александра.
«Но почему она невзлюбила меня? Потому, что я полукровка? Нет, мама вряд ли привязалась бы к ней, будь у Элизабет подобные предрассудки. Но, что ни говори, странный альянс! Ведь Элизабет наверняка знает про отношения мамы и Александра».
– А Элизабет знает про вас с Александром? – спросил он.
– Конечно. Он хотел было помешать нам видеться, но ничего у него не вышло. Мы сразу поладили и стали лучшими подругами, – объяснила Руби.
«Вот и еще один ответ. А между тем разгадка тайны еще где-то далеко и путь к ней извилист. Хотел бы я знать, что они скажут завтра, когда я во всеуслышание заявлю все, что хотел? Не могу дождаться».
Уже засыпая, Ли отчетливо видел губы Элизабет и в полудреме думал, каково было бы прикоснуться к ним поцелуем.
– Странно, что вчера вечером Нелл не вышла к гостям, – заметила Руби, приветствуя сына объятиями. – А как Сун?
Ли обнял ее в ответ, неловко двигая шеей в тесном воротничке.
– А нельзя ли мне переодеться к завтраку по случаю воскресенья?
– Нельзя! Элизабет зайдет к нам из церкви, поэтому будет в приличном платье и шляпе. Но ты так и не ответил, как Сун.
– Разумеется, превосходно. Роль плутократа папе по вкусу – даже больше, чем титул пекинского князя. Мной он бесконечно доволен! Подозреваю, он уже проклинает тот день, когда отказался признать меня сыном.
– Ну он же не знал, каким со временем станет хорошенький пухлый младенец, – с улыбкой возразила Руби. – Его потеря – моя находка.
– Вчера ты уверяла, что Нелл непременно выйдет к гостям. Значит, ее вчерашнее отсутствие за ужином – редкое явление?
– Определенно. Но возможно, нынче Нелл убежденная дарвинистка и потому резко недовольна взглядами церкви на сотворение мира.
– В шесть лет? Мама, опомнись!
– Сынок, Нелл – маленький гений. Она интересуется в основном наукой, а еще рисует и пишет красками, лепит, прекрасно играет на фортепиано и арфе. Когда ладошка у нее подрастет и Нелл сможет брать октавы, еще неизвестно, кто из нас выиграет музыкальный поединок. Но далеко не все ее любят. – Руби улыбнулась. – Чаще всего она забавляется, шокируя людей, – звучит знакомо? Очень может быть, что вчера Элизабет просто не пустила ее к гостям. Нелл вмиг вывела бы епископа из терпения каверзными вопросами, а в довершение прочла бы лекцию о пенисе в расслабленном и возбужденном состоянии. Она помешана на анатомии, но еще не понимает, что выбирать подобные предметы для обсуждения позволительно далеко не в каждом обществе.
Ли расхохотался:
– Вот плутовка! Она мне уже нравится.
– Элизабет жилось тяжело, – продолжала Руби, – но я очень боюсь, как бы жизнь Нелл не сложилась еще неудачнее.
– У наследницы Кинросса? Мама, Нелл принадлежит к сливкам австралийского общества.
– Да, она носит фамилию Кинросс, но она девочка, Ли. Будущая женщина, которая уже сейчас претендует на то, что мужчины считают исключительно своей привилегией. Настоящий «синий чулок»! Александр, само собой, в восторге, но он не спасет ее от нападок и не сможет защищать всю жизнь.
Когда наконец явились после церковной службы гости, Ли с любопытством уставился на Нелл – и увидел миниатюрную копию Александра. Коротко остричь ее, переодеть в короткие штанишки – и получится шестилетний Александр. Ли испытал мгновенный прилив любви, но Нелл не собиралась отвечать ему взаимностью, не устроив прежде строгий экзамен.
Однако сначала следовало поздороваться с Элизабет и Анной – на редкость красивым ребенком, маленьким подобием Элизабет, но со светлыми глазами.
– Познакомься с Ли, Анна, – произнесла Элизабет, держа дочку на руках. – Это Ли. Скажи: «Ли».
– Долли, – откликнулась Анна.
– Можно, я подержу ее? – спросил Ли.
– Она расплачется, ее потом не успокоить, – прозвучал сухой и категоричный ответ.
– Не волнуйтесь, не расплачется, – уверенно заявил Ли, забирая Анну у матери. – Видите? Привет, Анна-ванна. – И, не удержавшись, он поцеловал ее в обе щечки. Неужели ее никто так не целовал? – Я Ли, Анна-ванна. Скажи: «Ли». Ли, Ли, Ли.
Анна обхватила его обеими ручонками за шею и обнаружила косу.
– Змея! – выкрикнула она и дернула за косу.
Элизабет ахнула:
– Яшма, а я и не знала, что она выучила новое слово!
– Я тоже, мисс Лиззи, – растерянно откликнулась Яшма.
– Это не змея, а коса. Как хвостик у свинки – хрю-хрю, – втолковывал Ли, даже не морщась, хотя малышка изо всех сил дергала его за волосы. – А я – Ли. Ли. Ли.
– Ли, – повторила Анна и обняла его. – Ли, Ли.
Комнату огласили изумленные возгласы. Но в них отчетливо слышалась досада.
«Ну вот, помешали», – подумал Ли, отдавая Анну Яшме, которая сразу ушла на кухню поболтать с Сэмом Воном.
Ли, Руби, Элизабет и Нелл расселись за столом в гостиной Руби. Чтобы Нелл доставала до стола, на ее стул подложили подушечку.
– Как дела у моего папы, Ли?
– Изучает новый немецкий телеграф с Эрнстом и Фридрихом Сименсами.
– А, компания «Сименс и Хальке», – закивала Нелл и задумалась. – По-моему, самый перспективный из Сименсов – Вильгельм.
– Полностью с тобой согласен, Нелл. Только теперь он Уильям и живет в Англии – тамошние законы о патентовании изобретений продуманы лучше немецких.
– Да потому что страна разобщена, – выпалила Нелл, – только и всего.
– Ничего, дай графу фон Бисмарку срок…
– Между прочим, его зовут Отто.
– А ты задавака, – заявил Ли тоном, каким общался бы со взрослым собеседником.
– Ничего подобного!
– Да-да, самая настоящая. По-настоящему эрудированный человек не станет досаждать менее сведущим собеседникам фактами, которых можно и не знать. Вот ты знаешь, как зовут Бисмарка, и я тоже это знаю. Но я не собираюсь производить впечатление на слушателей широтой моих познаний.
Девочка сжалась, как хрупкий цветок от прикосновения, покраснела, опустила веки и плотно сжала губы, так похожие на губы Александра. В наступившей паузе две женщины обменялись взглядами, не зная, как быть, и в конце концов решили игнорировать эту пощечину, нанесенную достоинству Нелл: Элизабет – потому, что Ли отважился совершить немыслимый для нее поступок, поставить несносную девчонку на место, Руби – из солидарности. Тем временем Ли как ни в чем не бывало поедал омлет по-китайски.
