Любовь не кончается: Эйлит - Чедвик Элизабет (книги хорошего качества .txt) 📗
— Вы уверены, что на юге ему будет лучше?
— Во всяком случае, не хуже, — язвительно ответил старик, затем, несколько смягчив голос, добавил: — Ты человек чести и позаботишься о моем внуке и невестке.
Рольф пристально вгляделся в лицо собеседника.
— А что собираетесь делать вы сами?
— Мне не нужно искать убежище. Я корнями врос в эту землю, здесь родился и вырос. Кроме того, людям нужны мои советы. С Ингой и Свейном дело обстоит иначе. Мальчишка еще мал. Он, как семя чертополоха, принесенное ветром, осядет в любом месте и привыкнет к нему.
Рольф покорно склонил голову.
— Да будет так. Пусть мой дом станет их домом.
Инга безвольно восседала на повозке. Ее напряженная фигура напоминала худой кошелек, не желающий показывать остатки содержимого. Натянув на плечи плотную накидку, она скрестила руки на груди и сжала их в кулаки. В течение первого дня пути она не вымолвила ни слова, так и просидев все время с плотно сжатыми губами. Маленький Свейн, напротив, выглядел вполне довольным и счастливым. Он трясся в седле за спиной Моджера и не умолкал ни на секунду. Глядя в его горящие от любопытства глаза, Рольф не сомневался в том, что мальчик быстро приспособится к новой жизни. Гораздо больше беспокойства вызывала его мать.
Рольф подъехал к повозке. Украдкой бросив взгляд на неподвижно сидящую Ингу, он про себя отметил, что ее фигура стройнее и изящнее, чем у Эйлит, а черты лица изысканнее и красивее, нежели у Арлетт. Холодность Инги лишь заинтриговала его, привлекая еще сильнее.
Приблизившись к повозке почти вплотную, Рольф намеревался заговорить с женщиной, но неожиданное гусиное шипение и отчаянное хлопанье крыльев заставили жеребца испуганно отшатнуться и подняться на дыбы. Двое конюших с трудом усмирили его.
Отправляясь в дорогу, Инга настояла на том, чтобы взять в Улвертон несколько гусей для разведения новой стаи. С их помощью невестка старого Ульфа и собиралась зарабатывать на жизнь, поскольку, по ее же словам, мало нашлось бы хозяек, способных закоптить гусятину так же искусно, как она. Кроме того, Инга хотела иметь при себе хоть какое-то напоминание о родных местах. Даже такое своеобразное.
Виновником переполоха стал воинственно настроенный гусак с темно-коричневым оперением. Возмущенный заточением в тесной клетке из ивовых прутьев, он не переставал угрожающе шуметь с самого начала путешествия. С неприязнью посмотрев на гусака, Рольф мысленно пожелал ему как можно скорее отправиться в коптильню и поднял глаза на Ингу. Она будто прочитала его мысли и наконец открыла рот.
— Я намеренно отобрала самых сильных гусей. Сильные всегда выживают.
Стараясь не замечать прозвучавшего в последней фразе вызова, Рольф склонил голову и улыбнулся.
— Значит, вы тоже сильная.
— Разве мой муж был слабым?
— Нет, но он столкнулся с еще более сильными и жестокими людьми.
— Да, — резко бросила она и отвернулась. — Знайте, что мой Беорн стоил десятерых норманнов.
Между тем гусак продолжал яростно бить крыльями о стенки клетки, шипя на жеребца, который покрылся испариной и нервно вздрагивал.
— Но сейчас он мертв и уже ничего не стоит, — нахмурившись, откликнулся Рольф и, всадив шпоры в бока скакуна, направил его вперед.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Осень 1075 г.
В этот день пятилетняя Джулитта влюбилась в Бенедикта де Реми. Стояла ранняя осень, листва на деревьях окрасилась в ярко-рыжие, янтарные и огненно-красные тона. У стен замка огромный улвертонский кабан с темной полосой на спине рылся во влажной земле в поисках желудей и прочего корма. Селяне, готовясь к суровой зиме, собирали хворост и дрова.
Воспользовавшись вечерней суматохой, Джулитта незаметно прошмыгнула мимо матери и Ульфхильды, которые были слишком заняты приготовлением ужина, чтобы сразу заметить ее отсутствие. Девочка, как и все в замке, с нетерпением ждала приезда семьи де Реми из Лондона. Джулитте нравился Оберт; его лицо с глубокими складками вокруг губ напоминало ей ствол старого дерева. Тетя Фелиция была настоящей красавицей. Она носила изысканные наряды и от нее очень вкусно пахло розами и разными другими цветами. Но больше, чем Оберта и Фелицию, девочка ждала их сына, девятилетнего Бенедикта, который, может быть, согласится поиграть с ней.
Еще утром Джулитта украдкой стащила из чаши в зале горсть лесных орехов и ссыпала их в маленький кошелек на поясе. За ее привычку прятать по укромным уголкам различные мелочи, типа кусочков мрамора, птичьих перьев или разноцветных морских камешков, отец ласково называл дочь белочкой. А сегодня она решила стать ею взаправду. Маленькой белкой, для которой нет угощений слаще золотистых осенних листьев и орехов.
В качестве места обитания Джулитта выбрала молодой дуб, росший неподалеку от окружавшего замок рва. Сильные ветры склонили дерево набок, сделав его излюбленным прибежищем для овец и коров. Нередко, скрываясь в тени развесистой кроны, животные подолгу чесали бока о шершавый ствол. Джулитта без особого труда взобралась на одну из низко опущенных веток. Следующая располагалась повыше, но девочка не собиралась отступать. Она собралась с духом и залезла на нее, правда, ценой поцарапанной коленки. Смочила слюной содранную кожу и устремилась дальше В конце концов, она ведь ловкая белка, легко прыгающая с ветки на ветку! Длинные рыжие волосы развевались, как беличий хвост.
Какая она быстрая и ловкая!
Джулитта старалась не обращать внимания на то, что от каждого ее движения янтарные листья градом сыпались на землю. Потревоженный дрозд сорвался с ветки и взмыл в небо. „Чуть повыше она нашла его опустевшее аккуратное гнездо. Бывший обитатель умудрился вплести в причудливое строение даже красную шерстяную нить. Джулитта осторожно сняла гнездо с ветки, чтобы потом забрать его с собой в замок.
Прижавшись к стволу спиной, она уселась поудобнее и вынула из кошелька орех. Увы, ее зубы оказались беспомощны перед блестящей коричневой скорлупой. Она попыталась расколоть скорлупу об ствол, но ничего не вышло. Тогда Джулитта решила просто притвориться, что грызет орех. Кроме того, на самом деле есть ей не хотелось. Утром, сидя на коленях у Рольфа, она съела кусок хлеба с медом и выпила целую кружку парного молока. Обычно сразу после завтрака отец отправлялся осматривать лошадей и брал ее с собой. Но сегодня Джулитта решила стать белкой, а потому отпустила его одного, решив отложить свой визит на конюшню до завтра.
Донесшийся издалека шум отвлек девочку от раздумий. Поначалу едва различимый, он становился все громче и отчетливее. Джулитта беспокойно заерзала на ветке. Но не от испуга — она была смелой девочкой и не боялась ничего, или почти ничего. Даже огромного серого жеребца Слипнира, способного убить ее одним ударом копыта. Даже охотничьих собак и взрослых мужчин с длинными и широкими мечами. Лишь одна вещь могла внушить ей безумный страх: стая больших серых гусей Инги. Когда-то очень давно один из них набросился на нее, и забыть об этом девочка не смогла. Побаивалась Джулитта и самой Инги. В отличие от других деревенских женщин, Инга никогда не улыбалась ей, никогда не похвалила, ни разу не назвала красивой. Только смотрела своими холодными, странного цвета глазами.
Джулитта сидела на ветке и с опаской наблюдала, как Инга гнала гусиную стаю к лужайке у рва. К счастью, она ее не заметила. А если бы заметила, то непременно велела бы ей спуститься вниз и отправиться домой. Гуси важно промаршировали под дубом. Джулитта прижалась к стволу, скрывшись в золотистой листве Птичьи перья переливались на солнце, тупые ярко-оранжевые клювы, казалось, искали, кого укусить. Джулитта поежилась Хорошо, что гуси не умеют взбираться на деревья!
Агрессивно шипя, стая вперевалку приближалась к воде. Вот под деревом прошла, размахивая изогнутой палкой, Инга. По пятам за ней следовала маленькая лохматая собачонка. Женщина то и дело гортанно прикрикивала на птиц. Джулитта знала, что Инга приехала сюда с севера и говорила на языке тех мест. Ее сын Свейн тоже говорил на нем, но он нравился Джулитте. Мальчик жил в деревне и помогал рыбакам. В отличие от матери, он всегда улыбался и был веселым.
