Венецианская маска. Книга 1 - Лейкер Розалинда (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Она кивнула, и Доменико, наполнив бокалы розоватым вином, подошел к ней и уселся на край широкой кровати.
— У меня есть тост, — объявил он. — Я понимаю, что их было сегодня достаточно там, внизу, но этот особый — он лишь для нас двоих. Давай выпьем за будущее. Пускай оно сблизит нас — мужа и жену.
— Мне кажется, лучшего тоста и быть не может, — Мариэтта пригубила вино.
Доменико наклонился и нежно поцеловал ее. Мариэтта ощутила на губах терпкий привкус вина. Потом он, откинувшись, направил на нее долгий изучающий взгляд.
— У тебя сейчас такие задумчивые глаза. Почему?
— Ты тоже какой-то другой сегодня.
Он, усмехнувшись, провел рукой по волосам.
— Помада и пудра — дьявольские изобретения. Достаточно я их терпел. Поэтому я предпочел надеть парик. А таким я тебе разве не нравлюсь?
— Нет-нет. Ты правильно сделал, что поступил так.
— Значит, дело в чем-то еще. — Дотянувшись до ее волос, он ласково заложил одну прядку ей за ухо. — Мы с тобой не чужие люди, и никогда ими не были. Ты ведь сама говорила мне, что наши пути пересеклись еще бог знает как давно, в той мастерской, где для меня была изготовлена моя золоченая маска еще до того, как ты оказалась в Венеции. И поэтому ты не должна никогда и ничего от меня утаивать.
— Я просто вспоминаю, не ты ли это тогда стоял в дверях виллы Торризи. Кто-то выходил тогда поприветствовать гостей.
— Конечно же, это был я, — принялся уверять Доменико.
Ее лицо осветилось улыбкой.
— А теперь ты скажешь, что и меня видел.
Он недоуменно поднял вверх брови.
— Но ведь ты же сама видела, как я махал тебе, когда вы проплывали мимо на барже?
Мариэтта неожиданно для себя рассмеялась.
— Вот враки! И ты думаешь, я тебе поверю?
— Ну, я точно не знаю, не помню… Но это вполне могло быть.
— Мне тоже кажется, что могло, — Мариэтта с удовольствием отметила, что с ним легко говорить.
Доменико медленно провел ладонью по ее бархатистой коже.
— Мариэтта, ты красивая. Сейчас ты даже красивее, чем в наряде невесты.
Она вспомнила, как тогда на ридотто, на котором она увидела его в золотой маске, она задала себе вопрос о том, каково было бы оказаться в объятиях этого мужчины и принимать его ласки. Легкое, едва ощутимое прикосновение его ладони вызвало у нее восхитительную дрожь.
— Я помню, как обещал тебе добиться твоего расположения после того, как мы поженимся, но я не имел в виду, что оставлю тебя одну в эту ночь или в любую другую.
Мариэтта кивнула.
— Я понимаю, — тихонько вздохнула она.
Рука его скользнула по ее спине, и он нежно привлек ее к себе и внезапно жадно поцеловал. Потом, не отрывая взора от нее, осторожно взял пустой бокал из ее пальцев и поставил рядом с графином на столик. Трепетное пламя свечи оставляло в тени почти всю спальню, и глаза Доменико сверкнули блеском желания, когда он, развязав шелковый шнурок халата, сбросил его и небрежно перекинул через спинку кресла. Ни одно из виденных ею произведений искусства не могло сравниться по красоте с тем зрелищем, которое открылось ее глазам — перед ней стоял великолепно сложенный, красивый мужчина, снедаемый желанием. Мариэтта, тихо охнув, упала на подушки и подчинилась ему, когда он лег подле нее и заключил ее в объятия.
С присущим ему спокойствием Доменико медленно начал погружать Мариэтту в зыбкую пучину чувственной любви. Омытая его лобзаниями, опьяненная ласками его сильной плоти, она словно родилась заново, и уже в этой новой ее жизни они начали свое странствие по самым потаенным уголкам страсти и наслаждения. Иногда его руки были нежными, невыразимо нежными, они гладили ее, прикасались к ней, заставляли ее тихо стонать от блаженства; иногда он вдруг набрасывался на нее, словно желая растворить ее в своей силе, и тогда она в пароксизме желания уносилась куда-то далеко-далеко ввысь, в поднебесье. Бывали минуты, когда Мариэтте казалось, будто она появилась на свет лишь ради этой ночи, чтобы слиться с ним в едином порыве необузданного желания. И наступил момент, когда она, с разметавшимися по подушке роскошными волосами, трепеща, словно попавшая в силки птица, под напором его могучего тела, внезапно, словно в каком-то озарении, со всей ясностью поняла, что судьба связала ее с этим человеком задолго до того, как они повстречали друг друга.
Просочившаяся в окна предрассветная мгла застала их уснувшими в объятиях друг друга. Час спустя Доменико, пробудившись после короткого сна, заметил, как сквозь щели в ставнях начинают пробиваться первые солнечные лучи нового дня. Он повернул голову и поглядел на спящую Мариэтту. Он никак не думал, что окажется первым ее мужчиной. Кто бы мог подумать, что любовь, подвигнувшая ее на такой риск, могла замереть на волосок от осуществления самого волнующего, что может быть между мужчиной и женщиной? Доменико ни на минуту не сомневался, что тогда Мариэтта и ее юный француз проводили время в забавах, для которых созданы дома свиданий, поскольку его доверенное лицо, в чьи обязанности вменялось наблюдение за ними, не раз терял их из виду в уличной толчее, заполнявшей улицы и площади карнавальной Венеции.
Доменико улыбнулся своим мыслям и тихонько убрал волосы с ее лица, еще более прекрасного в безмятежном и счастливом сне. И какие бы тучи ни застили ее откровенность и доверие к нему прежде, теперь их уже нет, они были унесены прочь той волной блаженства, тем вихрем наслаждения, которые она испытала сегодня благодаря ему. Грациозно изогнувшееся во сне тело Мариэтты едва прикрывали белоснежные простыни. Доменико не хотел, чтобы она проснулась сейчас и увидела его. Нет, она должна пробудиться после этой ночи и иметь возможность вспомнить и подумать над тем, что произошло между ними, считал он.
Неслышно поднявшись с постели, Доменико накинул халат. Дойдя до двери в свою спальню, он остановился и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на спящую Мариэтту. Ведь зачастую бывает, что женщина, когда-то страстно любимая и желанная, очень скоро утрачивает свой ореол привлекательности, едва стоит хоть раз овладеть ею, но этого никогда не может произойти, если речь идет о нем и Мариэтте. Сам вид этой в высшей степени необычной женщины, тот редкий тип красоты, который присущ ей, ее томное, податливое тело — все притягивало Доменико, возбуждало его желание даже еще больше, чем прежде. Он отлично понимал, что в эту ночь они лишь коснулись поверхности того необъятного океана чувственности, в который им еще предстояло погрузиться здесь, на этом ложе, и уже сейчас он сгорал от желания вновь оказаться с ней. Очарование и любовь вряд ли разделяет такая уж большая пропасть, но решится ли он когда-нибудь подвести ее к той огромной супружеской кровати в доме Торризи, где спали они с Анджелой — дело совершенно иное. Хотя Доменико старался не нашуметь, закрывая за собой дверь, но все же этот посторонний звук потревожил сон Мариэтты. Она открыла глаза, тут же резко поднялась и села в постели, но Доменико рядом не было, и она поняла, что в спальне одна. Постепенно она стала вспоминать события предыдущей ночи и, задумавшись, подобрала под себя ноги и уткнулась лицом в колени, словно пряча лицо от кого-то, очень смущаясь, но на самом деле счастливо улыбаясь.
Потом она подняла голову и отбросила пышные волосы назад. Оглядевшись, Мариэтта внезапно ощутила зверский голод, но прежде чем вызывать служанку и велеть ей принести поднос с завтраком, нужно было найти ночную сорочку. Это оказалось непростым делом, так как Доменико, сняв ее и небрежно свернув, отшвырнул куда-то в сторону, но Мариэтта, наконец, обнаружила ее на куче сложенной возле окна одежды. Поднявшись с постели, она направилась за сорочкой, взяла ее и вошла в примыкавшую к спальне ванную, отделанную мрамором. Там стоял лишь кувшин для умывания, наполненный уже остывшей с вечера водой, но, несмотря на это, Мариэтта все же обдалась водой. Одев сорочку, она снова вернулась в спальню. Подойдя к окну, нажала на защелку, настежь распахнула створки. Внизу раскинулся сад, огражденный каменной стеной, там росло множество цветов, тут и там белел мрамор античных статуй, а справа разместилась крохотная, причудливо украшенная лоджия. Розы росли кругом и в изобилии, и внезапно, даже не сообразив, в чем источники этой убежденности, Мариэтта поняла: розы — любимые цветы Анджелы Торризи.