Жестокие слова - Пенни Луиз (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

– Oui. Это все были полотна эпохи Возрождения. В основном одного художника.

– C’est ca. [68] Именно так и специализируется большинство воров. Но здесь, – она махнула рукой в сторону хижины, – мы находим шелковые гобелены ручного плетения, древний хрусталь. Вы знаете, что мы нашли под этой скатертью с вышивкой? Наша жертва ела с самых великолепных блюд, какие мне доводилось видеть. Им не меньше пяти веков, и они были изготовлены настоящим мастером. Даже скатерть – произведение высокого искусства. Большинство музеев хранили бы ее под стеклом. Музей Виктории и Альберта в Лондоне заплатил бы за нее целое состояние.

– Может быть, они уже и заплатили.

– Вы намекаете, что скатерть была похищена оттуда? Не исключено. Мне предстоит проделать большую работу.

По ее виду было ясно, что она вся в нетерпении. И в то же время она вроде бы вовсе не спешила оставить эту хижину, этот огород.

– Интересно, кем он был. – Она сорвала два стручка, один протянула своему собеседнику. – «Все несчастие людей происходит только оттого, что они не умеют спокойно сидеть в своей комнате». [69]

– Паскаль, – сказал Гамаш, признав цитату и ее уместность. – Этот человек умел. Но он окружил себя предметами, которые о многом могли сказать. За этим стоит немало историй.

– Интересное замечание.

– Что такое Янтарная комната?

– Почему вы спросили об этом? – Она посмотрела на него вопросительным взглядом.

– Вы сами о ней говорили в хижине.

– Правда? Это видно отсюда. Оранжевая панель в кухонном окне.

Гамаш посмотрел в ту сторону и увидел: да, она была на месте, сияя тем малым количеством света, которое смогла уловить. Она напоминала большое толстое витражное стекло. Брюнель продолжала зачарованно смотреть туда, наконец вернулась в реальность:

– Извините. Я никогда не думала, что мне повезет найти часть Янтарной комнаты.

– Что вы имеете в виду?

– Янтарная комната была создана в начале восемнадцатого века по заказу прусского короля Фридриха Первого. Это была огромная комната, отделанная золотом и янтарем. Художники и ремесленники работали над ее созданием много лет, а когда закончили, она стала одним из чудес света. – Было видно, что она пытается представить, как выглядела эта комната: ее глаза смотрели куда-то в невидимую даль. – Он заказал эту комнату для своей жены Софии Шарлотты. Но несколько лет спустя подарил ее русскому императору, и она оставалась в Санкт-Петербурге до войны.

– Какой войны?

Она улыбнулась:

– Уместный вопрос. Второй мировой. Большевики, вероятно, разобрали ее, когда поняли, что немцы займут пригород Петербурга, где она находилась. Но спрятать ее им не удалось. Немцы ее обнаружили.

Она замолчала.

– Продолжайте.

– Это все. Все, что нам известно. Янтарная комната исчезла. Историки, охотники за сокровищами, антиквары с тех пор безуспешно искали ее. Мы знаем, что немцы под руководством Альберта Шпеера ее вывезли. Спрятали. Предположительно для сохранения. Но с тех пор ее никто не видел.

– И какие существуют на сей счет гипотезы? – спросил старший инспектор.

– Ну, самая общепринятая, что она погибла во время бомбардировки союзниками. Но есть и другая гипотеза. Альберт Шпеер был очень умен, и многие утверждают, что в душе он не был нацистом. Он был предан Гитлеру, но не большинству его идеалов. Шпеер был интернационалистом, образованным человеком, который сделал своей основной целью спасение всемирных ценностей от уничтожения той или иной стороной.

– Возможно, Альберт Шпеер и был образованным человеком, – сказал Гамаш. – Но он был нацистом. Он знал о лагерях смерти, об убийствах. Одобрял их. Он просто пытался сохранять лицо, делая это.

Голос старшего инспектора звучал холодно, глаза смотрели сурово.

– Я этого не отрицаю, Арман. Напротив. Я только говорю вам о существующих гипотезах. Гипотеза, связанная со Шпеером, говорит, что он спрятал Янтарную комнату как от нацистов, так и от союзных армий. В Рудных горах.

– Где?

– Это горный хребет между Германией и тем, что теперь называется Чешской Республикой.

Они оба задумались об этом. Наконец Гамаш заговорил:

– Так как же часть Янтарной комнаты могла оказаться здесь?

– И где остальная комната?

Дени Фортен сидел напротив Клары Морроу. Он был непозволительно молод. Лет сорока с небольшим, наверное. Несостоявшийся художник, который открыл в себе иной, более мощный талант. Он умел признавать таланты других.

Это был просвещенный эгоизм. В его лучшем виде, насколько это понимала Клара. Никто не был мучеником, никто никому ничего не был должен. Она не питала особых иллюзий на его счет: причина, по которой Фортен потягивал пивко в бистро Оливье в Трех Соснах, состояла в том, что он видит в этом какую-то выгоду для себя.

А единственная причина, по которой пришла туда Клара (если не считать необузданного тщеславия), состояла в том, что она рассчитывала получить что-нибудь от Фортена. А именно славу и деньги.

Ну или хотя бы бесплатное пиво.

Но прежде чем воспарить высоко в славе Клары Морроу, она должна была сделать кое-что. Она залезла в свою сумку и вытащила оттуда вещицу, завернутую в полотенце.

– Меня попросили показать вам это. Несколько дней назад тут убили человека.

– Правда? Это довольно необычно, да?

– Не так уж необычно, как вы можете подумать. Необычным оказалось то, что его никто не знает. Но полиция нашла хижину в лесу, а в ней вот это. Человек, возглавляющий расследование, попросил меня показать вам эту вещь – может, вы что-нибудь о ней скажете.

– Улика?

Он внимательно наблюдал за тем, как она разворачивает полотенце. И вскоре маленькие мужчины и женщины стояли на берегу, глядя вперед, прямо на стакан с пивом в руке Фортена.

Клара смотрела на него. Глаза его прищурились, он подался к скульптуре, сосредоточенно вытянув губы.

– Очень хорошо. Я бы сказал, автор великолепно владеет техникой. Деталировка. Все лица разные, у каждого свой характер. Да, в целом, я бы сказал, это умело сработанная вещь. Немного примитивная, но что можно ожидать от резчика из медвежьего угла?

– Правда? – удивилась Клара. – Мне эта работа показалась очень хорошей. Даже превосходной.

Он откинулся на спинку стула, улыбнулся ей. Не покровительственно, а так, как друг может улыбаться другу, – по-доброму.

– Может быть, я слишком резок в оценках, но за свою карьеру я повидал немало этих поделок.

– Этих? Вы ходите сказать, точно таких?

– Нет. Но достаточно похожих. Резные изображения людей, которые удят рыбу, или курят трубку, или скачут на коне. Вот это самое ценное. Всегда можно найти покупателя для красивой лошади или собаки. Или свиньи. Свиньи пользуются популярностью.

– Любопытно. Тут снизу что-то написано. – Клара перевернула скульптуру и протянула Фортену.

Он прищурился, потом надел очки, прочел и, нахмурившись, вернул вещицу Кларе.

– И что это может значить?

– Никаких предположений?

Клара не собиралась сдаваться. Она хотела принести Гамашу хоть какую-нибудь информацию.

– Почти наверняка это подпись и номер, чтобы можно было идентифицировать изделие. Кроме этого, ничего больше не нашли?

– Нашли еще одну. И сколько такая вещь может стоить?

– Трудно сказать. – Он снова взял скульптуру в руки. – Сама по себе она хороша. Хотя и не свинья.

– Жаль.

– Гм… – Фортен задумался на несколько секунд. – Я бы сказал, сотни две, может, две с половиной долларов.

– Всего-то?

– Я могу ошибаться.

Клара видела, что он старается быть вежливым, но ему это начинает надоедать. Она завернула скульптуру в полотенце и положила в сумку.

– Ну. – Дени подался вперед, на его красивом лице появилось нетерпеливое выражение. – Давайте поговорим об истинном искусстве. Как вы хотите развесить ваши работы?