Последыш Древних - Сахаров Василий Иванович (читать книги полностью .TXT) 📗
Не знаю, был ли рядом со мной кто-то еще, наверное, все же был, потому что за спиной мелькали тени. Однако в ту минуту я словно обезумел, потерял чувство реальности, и мне было не страшно. Ужас остался там – на склоне позади меня, когда сверху летела смерть, а я ничего не мог сделать. А когда видишь врага и можешь до него дотянуться, тут расклады уже иные и есть шансы выжить.
– А-а-а-а!!! Убивай! – закричал я, и ко мне вернулся слух, но опять же это было не важно и несущественно.
С хрустом клинок скьявоны разрубил череп мужика, который хотел столкнуть вниз камень.
Я пригнулся, и, едва не зацепив голову, надо мной пролетел дротик.
Поднялся, и шаг вперед.
Замах! Удар! И еще один вражеский воин рухнул наземь.
Уход в сторону, и очередное копье пролетает мимо.
Все реакции ускорились, а чувства обострились. В теле небывалая легкость, хотя никаких бодрящих настоек я не принимал, и бой шел сам по себе.
Мужики-толкальщики, не знаю, как их еще можно назвать, бросая камни, побежали к стрелкам, а я рванул за ними. Несколько лучников, по команде командира, приготовились залпом поразить меня, и тогда из ладони вылетела ожидавшая своего часа «огненная капля». Сгусток огня с шипением пронесся по воздуху и попал в грудь вражеского офицера, расплескался, и сразу несколько человек оказались в зоне поражения. Смертельно ранен только командир, а с остальными ничего серьезного, ожоги. Однако это вызвало замешательство в рядах противника, и я ворвался в строй рубайятских вояк.
Из горла вырывался хрип, и я что-то кричал. Скьявона, будто пушинка, летала в моих руках, и кровь лилась ручьями. Одного свалил. Второго. Третьего. Отбил выпад. Отбросил противника и ответным выпадом поразил его в грудь. Бей! Круши! Морея! Да только я был одиночкой. Если кто и пошел со мной в атаку, тот уже полег, а врагов было много, и меня все-таки свалили.
Удар в бок, и я пошатнулся. Еще один, и упал на колени. Хотел потянуться к магии, но не смог, не хватало времени, и нельзя было сосредоточиться. А затем надо мной завис вражеский боец с палицей в руках. Он замахнулся, а я понял, что это конец, и взгляд застыл на лице убийцы, которому суждено оборвать мою жизнь. Это был молодой парень в добротном кожаном доспехе, курчавый и темноглазый, человек как человек, и он собирался меня убить, ибо, по его мнению, я враг и захватчик. Что же, со своей стороны он был прав, и, не имея сил подняться, я закрыл глаза и приготовился отправиться туда, где всегда спокойно и тепло, в мир мертвых.
– Руговир! Держись! – услышал я голос Рунольва и, прогоняя слабость, снова посмотрел на парня с дубиной в руках, моего убийцу. Теперь уже несостоявшегося убийцу, потому что в его голове засел арбалетный болт, а на вершине шел бой. Мы сделали это! Мы прорвались! И в этом была моя заслуга. Я пугнул камнеметателей и отвлек стрелков. Пусть ненадолго, всего на минуту или полторы, но этого времени штурмовикам хватило, чтобы сделать последний решительный рывок и взобраться на холм.
«Подъем!» – отдал я себе команду и, превозмогая слабость, встал на ноги. Скьявона по-прежнему была при мне, и я попытался достать ближайшего противника. Однако рука подвела. Она дрожала, и я промазал, а вражеский стрелок отшатнулся и вместе с другими лучниками бросился бежать. Штурмовики преследовали их и рубили, а наши чародеи хотели достать рубайятских магов, которых они осыпали молниями. Но из этого ничего не вышло. Толпа врагов, перепуганная и больше напоминающая стадо баранов, чем войсковое подразделение, подобно горному потоку по восточному склону скатилась вниз и отступила. А в такой толчее в одиночную цель попасть сложно, и морейские чародеи промазали. Жаль. Очень жаль, потому что позже это должно было нам аукнуться.
Снова я услышал голос Агликано:
– Офицеры, ко мне! Маги! Берегите силы, они вам еще понадобятся!
Пошатываясь, я подошел к майору, находившемуся на краю площадки, и внизу увидел тракт. По нему потоком валила вражеская конница, сначала латная, а за ней легкая, в основном тарримцы, осыпающие морейских егерей и всадников Михара стрелами. Нашим кавалеристам пришлось тяжелее всего. Они бросили лошадей и поднимались на холм последними, и потерь у них было много, каждый второй погиб. Впрочем, кто успел, тот поднялся, и общая картина следующая. Мы на стратегической высоте, откуда можем препятствовать продвижению противника. Припасов мало, но есть трофеи. А противник наступает на полки нашего легиона, который отходит: слишком силен напор.
«И что нам делать?» – спросил я себя, но ответил мне не внутренний голос, а Лукас Эстербатто, обратившийся к Агликано:
– Господин майор, приказ из штаба легиона. Держать позицию и не отступать! Ни шагу назад!
Агликано кивнул и стал отдавать приказы:
– Принимаю командование на себя! Пехота – на восточный склон! Перекрыть спуск и оборудовать оборонительные позиции! Все маги, сколько вас, кстати, трое? Нормально! Вы со мной! Кавалеристам отдых, они резерв! Штурмовикам позиция над дорогой! Сейчас покажем вражеским конникам, как с высоты камешки летят! Приказ ясен?! Вопросы?! Нет?! Выполнять!
Я отошел в сторону, ко мне подскочил Юссир и протянул флягу:
– Промочите горло, господин Оттар.
Пара глотков теплой и слегка солоноватой воды действительно освежила меня, и голова прояснилась. После чего я приказал Юссиру собрать рассеянный взвод и все трофейное оружие, какое только попадется, в первую очередь луки, стрелы и метательные копья. И пока он суетился, я осмотрел себя. На броне вмятины от дубины. Шлем и щит где-то потеряны. Рюкзака нет, и кинжал выскочил из ножен. На щеке длинная царапина. Правый бок сильно саднит, возможно, сломано ребро, а то и парочка. Короче, состояние так себе, на оценку «удовлетворительно», но могло быть и хуже. А так еще терпимо. Главное, что живой остался, а болячки можно подлечить, и я сформировал простенькое заклятие исцеления. Полного оздоровления оно не даст, но раны затянутся.
Зелень заклятия сверху вниз окатила меня, и в теле появилась бодрость. Усталость отступила, и захотелось действия. А тут как раз взвод построился, двадцать два человека – все, кто уцелел. Правда, были еще легкораненые, но они вместе с кавалеристами, в резерве, а тяжелые остались на склоне и в дополнение к переломам получили тарримские стрелы.
– Кто умеет стрелять из лука, шаг вперед!
Из строя вышло семь человек.
– Разобрать трофейные луки и стрелы! Арбалетчики вместе с ними – вы стрелковая команда! Остальные будут метать и сбрасывать камни!
Солдаты зашевелились, разбились на две группы, и я привел взвод к Агликано, выделившему нам участок. Все! Штурмовики были готовы продолжать бой. Но пришлось подождать отставших, и, когда рядом с нами встал взвод Рока Кайры, а с другой стороны солдаты Сьеррэ Эрахова, который выжил и постоянно бросал взгляд на свой окровавленный клинок, комбат отдал команду:
– Начали! Берегите боезапас и камни! Бейте только наверняка!
Стрелки шагнули к краю площадки и дали залп, а команда «каменщиков» столкнула камни.
Внизу в это время навстречу 11-му легиону шли баирские наемники. Тарримские конные стрелки и около сотни рубайятских лучников обстреливали нас, ловили морейских коней, собирали брошенное нами имущество и добивали раненых, а баирцы маршировали и с завистью поглядывали на тех, кто уже успел урвать трофеи, но не останавливались. Это крепкий противник и дисциплинированный, четкий строй облаченных в доспехи ротных колонн, и над каждой покачивался надраенный до блеска бронзовый значок. Однако пройти мимо без потерь им не удалось – мы не дали.
Ливень стрел и арбалетных болтов, а затем полтора десятка крупных булыжников обрушились на врага, и все изменилось. Колонны потеряли стройность и сломались. Множество раненых и убитых повалились наземь. Тарримцы и рубайятские лучники побежали, смешались с баирцами и добавили хаоса. Ну а потом были новые залпы, и дополнительная порция булыжников скатывалась по склону, набирала скорость, подпрыгивала, на мгновение зависала в воздухе и, сминая людей, падала на дорогу. Отличный результат, при котором мы не несли потерь, поскольку достать нас баирцы не могли, руки коротки. А еще они опасались наших магов, сейчас отдыхавших. Поэтому вражеский колдун поставил дымовую завесу, словно покрывалом накрывшую треть тракта, и под этим прикрытием баирцы смогли отойти в поле. А полки и батальоны, двигавшиеся от города за ними, последовали их примеру и стали делать крюк.
