После нас - Волгин Юрий (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Нет. Мне тоже пора. Нужно забрать твой квадроцикл, который там остался. А тот, на котором мы вернулись, надо отмыть от крови. Если забросить это дело, она протухнет и вонять будет неслабо.
– Точно! – Семен ухмыльнулся, потирая глаза. – Один-то квадро там остался, я и забыл. Передавай привет нашему маленькому другу. Скажи, что он хороший человек, несмотря на то что мут.
– Обязательно.
Густав поднялся, отсалютовал, приложив ладонь козырьком к виску, как видел это в одном из старых фильмов, и ушел. В коридоре, как ему показалось, еще витал слабый аромат Вики. Запах женщины. Или персиков? Странник уже не мог сказать точно.
Глава 24
Квадроцикл стоял у ворот с прошлой ночи, когда Густав привез Семена к подъезду, где охотника уже приняли люди. Времени и сил на то, чтобы перегонять квадроцикл в гараж, у странника тогда не было. Да и глупо это выглядело бы с учетом того, что он нужен был Густаву на следующий день.
Тем не менее все обошлось и охрана довольно успешно отразила атаки детворы, не дав им ничего потрогать, рассмотреть и, конечно же, снять какую-нибудь детальку ради чистого и бескорыстного интереса.
Едва Густав подошел к квадроциклу с двумя ведрами и тряпкой на плече, как сразу же решил снять футболку. Странник любил легкий загар, бледная кожа казалась ему наполненной какими-то изъянами, а вот коричневая, с бронзовым сиянием, выглядела чуть ли не идеальной в его глазах. Но сегодня дело было совсем не в принятии солнечных ванн, а в дикой жаре, липкой одежде и неприятной возможности изгваздаться в крови Семена.
Последней, к счастью, оказалось немного, она запачкала лишь переднюю часть сиденья.
С хрустом расправив плечи, Густав принялся смывать кровь. Ничего особенно тяжелого в этом занятии не было, в крайнем случае на помощь всегда мог прийти нож. Но первым пришел Марков.
Густаву казалось, что он так давно не видел старика, что тот должен был как-то измениться за время их разлуки. Однако этого не случилось – морщины у Маркова не исчезли, не изменился цвет глаз. Разве что он немного поправился и подстриг свои седые космы у местного парикмахера.
– Привет, – сказал он, подойдя к Густаву. В руках Марков держал грязноватый желтый зонтик, защищаясь от солнечных лучей.
– День добрый, Марков. Как спалось?
– Нормально. Хотя я, как и все, был разбужен вашим внезапным появлением.
– Стало быть, наше внезапное исчезновение не помешало тебе лечь в уютную кровать и видеть в ней сладкие сны? – спросил Густав.
– Не передергивай, странник, ты прекрасно понимаешь, что к чему. – Марков присел на переднее крыло квадроцикла, положив ручку зонтика на плечо.
– Еще бы, мне ли не понимать? Я слышал, что ты обратился к богу. Или это всего лишь нелепые слухи? Твои соседи очень хорошего о тебе мнения, говорят, мол, наш новый брат трудолюбив и богобоязнен.
Густав попытался ножом расширить щель, в которую затекла кровь, но это было не так-то просто, потому что эластичный материал сиденья восстанавливал свою форму, как только странник убирал лезвие ножа.
Поэтому, так и не найдя решения, как забраться в эту узкую глубину, странник решил отмыть остальную часть квадроцикла, легко доступную и видимую глазу.
– Я не боюсь Бога, странник, – сказал Марков. – Я лишь начал понимать, что Он существует.
– Это почему же?
– Много знаков окружают нас, мы живем в мире знаков, но по-настоящему счастлив тот, кто их видит.
– Скажи, – Густав оперся на руль и наклонился, разминая затекшую спину, – а ты не врешь мне о своем счастье? Если бы наш любимый отец Захарий не разговаривал с богом, то поверил бы ты в него так, как веришь сейчас?
– Конечно! Безусловно! Его разговоры не имеют никакого отношения к моей вере! – воскликнул Марков. – Раньше я, как и ты, верил только в машины, в энергию. Но теперь я отчетливо осознаю, что есть что-то, что создало все эти машины и всю эту энергию. Сила, породившая силу. В голове не укладывается, но я стараюсь смириться и с каждой службой отца Захария понимаю все больше и больше.
– Да, да, да. Сказать тебе, Марков, почему я не верю в бога? – спросил Густав.
– Почему же? – Старик начал крутить зонтик, и кончики спиц, к которым крепился желтый нейлон, мерно загудели.
– Потому что моя вера ничтожна. Я могу верить в закон притяжения. Могу верить в то, что мой корабль пройдет на одном баке тысячу километров. Но я могу во все это и не верить. Что изменится от этого? Ничего. Всем плевать на мою веру, вещи живут сами по себе.
– Нельзя сравнивать такое! – гневно сказал Марков. – Нельзя! Это…
– Это богохульство, ага. Но погоди, я еще не закончил. Эти дикари, эти люди переводят в разряд веры такую ситуацию, что если им будет плохо, то придет мама и разрешит их проблемы. Они хотят верить в то, что находятся под чьей-то защитой и стараются сделать бога как можно более человеческим, приземленным. Я читал и видел, я не такой тупой в этом плане, как ты мог бы подумать.
– Я и не думал, странник.
– О да, ты просто знал, – сказал Густав, яростно оттирая кровь с поверхности квадроцикла. – Я видел множество храмов, у разных народов. Фильмы видел, книги читал. Везде отношение к вере как к спасительному якорю. Что для них бог, Марков? Это дедушка, который сидит на облаке и только и делает, что наблюдает за тем, правильно ли человек перекрестился или нет. Это же смешно!
– Смешно, если это надуманно. А что, если все эти законы такие же естественные, как, например, законы физики или химии? Только ты, Густав, из-за своей гордости веришь в химический закон и бросаешь в воду тестовую таблетку, чтобы не отравиться. Это в твоей крови. Ты въезжаешь в любой город с опаской и старательно бежишь от зимы, потому что для странника снег – это погибель. Ты исполняешь эти законы беспрекословно, но когда встает вопрос о законах Бога, тут ты начинаешь ругаться и вставать на дыбы. Разве это правильно? – спросил Марков, остановив круговерть зонтика.
– Да.
– Почему?
– Потому что я испытал это на себе, в плане города или воды. И, уж уволь меня, с богом не разговаривал, не приходилось.
– Все с тобой понятно. – Марков спрыгнул с крыла. – Невежество, которое не знает границ. Настоящий странник. Кстати, к тебе идет один из дикарей. Будь с ней повежливее.
И, указав на приближающуюся Вику, Марков побрел в сторону скотного двора, опять начав крутить зонтик.
Густав выпрямился и отжал тряпку. С нее к ногам потекли мутные струи с красноватым оттенком. В воздухе пахло мокрой пылью и медью, странник ощущал ее вкус на языке, хотя этого ну никак не могло быть. Все же запах крови ему никогда не нравился. Было в нем что-то низменное, пробуждающее инстинкты, но какие-то неправильные и нехорошие. Странник помнил, когда первый раз столкнулся с кровью, тогда ему пришлось выбросить всю свою одежду. А еще он помнил этот медный запах вперемешку с вонью дерьма, когда размазал палатку с любовниками по шоссе.
Интересно, почувствовал бы он его снова, прикоснувшись носом к колесам своего корабля? Или там остался только запах горячего асфальта да резины?
Во всяком случае, странник знал одно – Вика пахнет гораздо лучше крови. И сейчас она была бы идеальным заменителем этого запаха, лежащего на самом дне ущелий мозга. К тому же то, что она сразу же протянула Густаву, говорило как раз в пользу этого довода.
– Вот, я из окна увидела, как ты моешь квадро, и взяла у нас с кухни специальное средство. Лимонное, отлично посуду отмывает. И… ну, и кровь, да? Ее тоже должно растворить.
– Спасибо.
Густав взял белый флакон и щедро залил зеленоватой густой жидкостью щель между сиденьем и панелью. Затем вылил немного на тряпку и намылил остальные части квадроцикла, которые пострадали от обильного кровотечения Семена. В принципе теперь оставалось только подождать реакции, затем смыть химическое средство и отправляться в путь за вторым квадроциклом.
– Спасибо еще раз. – Густав протянул флакон Вике, но та выставила вперед ладонь и покачала головой.
