Улица Райских Дев - Вуд Барбара (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
– У вас все благополучно, мистер Рауф?
– Как видите, я процветаю, моя прекрасная леди! Но, – он развел руки, – я совершенно подавлен. Правительство запрещает мне снимать то, что я хочу. Я не могу снять настоящий фильм! Думаю, не поехать ли мне вслед за женой в Ливан, там, может быть, это удастся…
Рауф хотел снять фильм о женщине, которая убивает мужа и любовника. «В Египте суд может оправдать мужа, который убивает жену, но, – заявил Рауфу цензор, – мужчина убивает в защиту своей чести, а у женщины чести нет».
– А тетя Дахиба приехала из Бейрута! – весело кричала Зейнаб, дергая Элис за руку.
Элис посмотрела на девчушку, и сердце ее сжалось. Такая красивая, живой портрет шестилетней Ясмины, те же голубые глаза, но личико смуглое, как у отца. И эта высохшая нога, которую она волочит, пока еще не осознавая в детской беспечности своего убожества.
Двери женского клуба открылись, Камилия направилась к машине, улыбкой приветствовала Рауфа и обняла Элис.
– Хелло, тетя! Слышите, что там делается? Женщины готовы живьем изжарить президента Каддафи!
Камилия подняла на руки Зейнаб, поцеловала ее в щечку и нежно проворковала:
– Ну, как ты, моя птичка?
– Да ты же меня видела час назад! – удивилась девочка. – Мама, тетя Элис хочет мне купить шоколадное яйцо. Ты разрешишь?
Когда Камилия шесть лет назад вернулась из Порт-Саида и узнала о том, что случилось с Ясминой, Амира велела ей удочерить девочку. Ребенка назвали в честь святой Зейнаб, покровительницы калек. Девочку выдали за сиротку, отец которой погиб во время Шестидневной войны.
Став приемной матерью племянницы, Камилия тщательно охраняла свою репутацию, не встречалась с мужчинами, не выступала во второразрядных клубах.
Хаким Рауф стал ее менеджером и вел все ее дела. Камилия и Элис хранили тайну рождения Зейнаб, и Ясмина не знала, что у нее есть дочь. Элис хотела, чтобы Ясмина вступила в новую жизнь ничем не связанной и свободной от угрызений совести.
В машине Элис поделилась своей новостью:
– Знаете, Амира хочет, чтобы я поехала с ней в Саудовскую Аравию.
– Неужели она и вправду поедет? – воскликнула Камилия. – Всю жизнь я слышу, что она туда собирается. Но, тетя Элис, для вас это будет просто замечательно!
– Боже мой! – вскрикнула вдруг Элис. – Мне нехорошо.
– Скорее в больницу! – приказал шоферу Рауф.
– Нет! Не надо в больницу. В конце этой улицы – приемная Ибрахима, – прошептала Элис, кусая губы.
Амира подождала, пока Ибрахим кончил прием, и сказала:
– Я еду в Мекку, сын мой, и уже начинаю собираться. Ибрахим снял халат, аккуратно сложил его и с улыбкой обратился к матери:
– Я рад, что вы наконец решились. Но надеюсь, вы поедете не одна?
– Я просила Элис поехать со мной.
– И она согласилась?
– Сказала, что подумает, но мне кажется, что она согласится. Она несчастлива после отъезда Ясмины. Посещение святых мест возродит ее душу. А может быть, – добавила Амира, – и ты поедешь с нами?
Ибрахим молчал. Он думал, что после изгнания Ясмины Элис и он живут в одном доме, повседневными делами заглушая гнев и тоску, царящие в их душах. Элис пестовала свой английский садик, встречалась с несколькими друзьями-англичанами, американцами и канадцами. Ибрахим вставал до восхода солнца для утренней молитвы, завтракал, уходил в больницу, возвращался к обеду, уходил на прием частных пациентов, возвращался домой и до поздней ночи читал книги, отвечал на письма, слушал радио. И Элис, и Ибрахим подавляли этой рутиной воспоминания о том, что случилось в июне, о том ужасном дне, когда они лишились дочери.
Иногда Ибрахим вспоминал своего бывшего друга Хассана аль-Сабира. Полиция не нашла его убийцы; сообщение в газетах было лаконичным: сочли неудобным публиковать некоторые подробности – у трупа были отрезаны гениталии.
– Я не поеду с вами, мама, – ответил он Амире, – а Элис, конечно, разрешу вас сопровождать.
– Тебе хорошо было бы совершить паломничество, сын. Бог исцелит тебя.
– Нет, мама.
Он подумал о просторах Аравийской пустыни, о бескрайнем небе над ней, – да человек там ближе к Богу и может размышлять о вечности. Но разве может приблизиться к Богу он, проклявший Его? Паломничество для него будет таким же бесплодным, как пятикратные молитвы, которые он совершает по обычаю и в угоду Амире.
Медсестра Худа разложила на место инструменты и шприцы и собралась уходить. Хорошенькая и ловкая двадцатилетняя девушка вечером торопилась домой, чтобы сварить обед и накормить отца и пятерых младших братьев. Она со смехом рассказывала Ибрахиму:
– Когда я родилась, отец был очень рассержен и пригрозил матери разводом, если она не родит на следующий раз сына, – так она со страху нарожала пятерых мальчишек подряд и ни одной девочки, кроме меня.
Ибрахим спросил, кто ее отец.
– Торгует пирожками на площади, – ответила Худа. Ибрахим смутно позавидовал уличному торговцу.
В открытое окно слышался голос диктора – в кофейне напротив было включено радио. Последние русские военные советники выехали из Египта… падение цен на египетский хлопок на мировом рынке. Да, настают плохие времена, вот и лучший современный египетский писатель Нагиб Махфуз все пишет об отчаянии и смерти. Ибрахим все чаще вспоминал счастливые беспечные времена своей молодости, когда он в свите короля Фарука кочевал из казино в казино.
– Как же ты хочешь поехать, мать, – спросил он Амиру, – самолетом или пароходом?
Из соседней комнаты вышла Худа, подкрасившая губы и натянувшая облегающий свитер. Хотя на ее попечении была большая семья, девушка вела себя свободно и раскованно и даже позволяла себе немножко флиртовать с Ибрахимом.
В эту минуту открылась входная дверь и вошел Рауф, поддерживая бледную Элис.
– Что случилось? – забеспокоился Ибрахим.
– Ничего, ничего, мне просто надо скорее в дамскую комнату…
Худа приобняла Элис и увела ее. Ибрахим повернулся к Камилии:
– Ее лихорадило?
– Нет. Ночью у нее был понос.
– Мистер Рашид! – позвала Худа. – У вашей жены рвота.
Через пять минут появился Ибрахим:
– Она очень ослабла, отдыхает в соседней комнате. Сейчас я сделаю анализ.
Он вошел в маленькую лабораторию. Встревоженная Амира немного погодя заглянула в дверь; склонившийся над микроскопом Ибрахим напомнил ей Кетту, изучающую астрологические таблицы.
– Что с ней, сын?
Ибрахим ответил не сразу:
– Будем надеяться, что пищевое отравление. – Но тут он заметил маленькие, чрезвычайно быстро движущиеся запятые. – О Боже… Вибрионы холеры.
ГЛАВА 2
«Что же мне делать? Через три месяца я могла бы получить степень», – думала Джесмайн.
– Вы знали Хуссейна Сукри? – спросила ее однокурсница, студентка из Сирии. – Он надеялся через три месяца получить диплом инженера-химика и помогать своей семье, а теперь его выслали в Амман, с незаконченным образованием он не найдет работы.
Соединенные Штаты порвали дипломатические отношения с рядом арабских государств и студентов этих стран высылали на родину. Джесмайн еще не получила предупреждения, но это было вопросом нескольких дней или недель. Настроение полной безнадежности охватило ее, как и всех студентов-мусульман, которые должны были расплачиваться за бесконечные конфликты между Израилем и мусульманским миром.
Собрав сумочку и захватив ключи от машины, Джесмайн вошла в лифт. Торопливо выйдя на первом этаже, она столкнулась с молодым человеком – он уронил свои книги, она – сумочку.
– Извините, – огорченно сказала Джесмайн, помогая ему собрать книги; он поднял ее сумочку и спросил:
– Ведь мы с вами живем на одном этаже, почти напротив друг друга. Вы – Джесмайн?
– Да, я Джесмайн Рашид, – сказала она, узнав ярко-рыжего молодого человека, который жил с ней на одном этаже студенческого общежития.
– Удачная встреча, – улыбнулся он. – Не подвезете ли вы меня в кампус? У меня нет машины, а такой мерзкий дождь редко бывает весной в Калифорнии.
