Украденное счастье. Цветок на камне - Бекитт Лора (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
«Я должен жениться на ней, иначе я сойду с ума», — решил Вардан и впервые подумал о том, что скрывается под нарядными одеждами той, которую он держал в объятиях. О том, как сильно ему хочется освободить Асмик от шелкового плена и почувствовать под руками гладкую, теплую, нежную кожу ее тела, шеи, бедер, рук, ног и груди.
Вардана охватил жар, такой невыносимый и властный, что было в пору застонать, как от смертельной раны. Не в силах сдержаться, он повернул лицо Асмик к себе и поцеловал девушку; при этом юноше вспомнились ощущения, которые он испытывал, когда срывал губами упругие, сочные, нагретые солнцем вишни.
Она испуганно отпрянула.
— Простите меня! — прошептал Вардан, с трудом возвращаясь в реальность. Миг, когда их с Асмик не разделяли никакие условности, показался ему самым прекрасным на свете. Однако юноша не знал, что подумала об этом Асмик, которая была выше его по рождению и выросла в иных условиях! Наверняка она сочла его деревенским грубияном!
— Я не сержусь, — прошептала девушка, но при этом закрыла лицо руками. — Мне… мне страшно.
— Чего вы боитесь? Скажите! Я готов вас защитить! — пылко произнес Вардан.
— Боюсь зимы, боюсь, что мама никогда не станет такой, как прежде.
— Я починю дом и очаг, помогу заготовить дрова, и вы спокойно переживете зиму. Ваша мать… главное, что она не одна, у нее есть вы. Все наладится, вот увидите!
— Вы правда будете нам помогать? — спросила Асмик. Она отняла руки от лица и без смущения посмотрела на юношу. Вардан невольно задался вопросом, нравится ли он ей по-настоящему или она всего лишь ищет в нем опору?
— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил он, потому что был безудержно, страстно и беззаветно влюблен, влюблен в девушку, которая была недосягаема, как звезда на небе!
Они с Асмик стали встречаться. Поцелуев больше не было; Вардан считал, что и без того позволил себе слишком многое. Он приходил каждый день и работал до вечера, а потом они с Асмик шли гулять. Разговаривали о прошлом, о том, что видели вокруг. Однажды девушка спросила юношу, как умер его отец, и Вардан ответил:
— Он погиб в горах во время землетрясения. Не послушался мою мать и пошел на охоту.
— Землетрясение? — встревожилась девушка. — Оно часто случается в этих краях?
— Да, но это всего лишь небольшие толчки. Просто в тот раз в горах осыпались камни и завалили отца, когда он шел по тропинке.
— А твоя мать? Она что-то чувствовала или знала?
— Она видела плохой сон.
— Накануне гибели моего отца и братьев моя мама тоже видела дурной сон, — вздохнула Асмик. — Недаром говорится: невозможно избежать того, что предопределено.
— Да, я тоже верю в судьбу.
— Остается надеяться, что души наших близких покинули тела в виде белых голубей или лепестков роз, как это обычно происходит с добродетельными людьми.
Они долго шли рядом, погруженные в размышления, и наслаждались безмолвным и оттого таким глубоким пониманием друг друга.
Когда работы в доме были завершены, Вардан взялся за изготовление мебели. Он сделал три кровати, шкаф, сундук, столик и стулья и попросил Каринэ соткать ковер.
Та сначала не соглашалась.
— Что я, служанка, чтобы ткать им ковры! Не пора ли девушке самой взяться за иглу и сесть за станок! Да и что такое мой ковер! В Исфахане ей доводилось видеть персидские ковры, сотканные настоящими мастерами.
— Уверен, ты сделаешь не хуже.
Каринэ поджала губы.
— Знаешь ли ты, что о тебе судачат в селении? Ты выставляешь себя на посмешище!
Вардан внимательно посмотрел на мать.
— Потому что я помогаю людям?
Женщина вспылила.
— Всем известно, почему ты это делаешь! Уж не собираешься ли ты посвататься к девушке?!
— Собираюсь.
— И получишь отказ!
— Может быть. И что?
— А то, что таких женихов, как ты, не выпроваживают со двора.
Вечером Каринэ взяла курицу и отправилась на окраину селения, к старой Анахите. Вардан был ее единственным сыном, и ради него женщина была готова нарушить запреты священника и обратиться за помощью к гадалке. Если будущее существует, почему в него нельзя заглянуть?
Женщина рассказала гадалке о тревоге за сына, который забыл обо всем на свете и думает только о знатной девушке из Исфахана, и предположила:
— Может, его околдовали, приворожили?
Анахита усмехнулась.
— Никто не колдовал и не привораживал, Каринэ. Твой сын просто влюбился.
Женщина уронила руки на колени.
— И что мне делать?
— Ничего не делай. Пусть все идет своим чередом.
— Но он собирается посвататься к девушке!
— Пусть сватается. Если твой сын так решил, ты не должна вмешиваться.
— Но он получит отказ!
Анахита бросила кости и кивнула.
— Получит.
— Это сломит Вардана.
— Вардана ничто не сломит, — пробормотала гадалка. Она хмурилась, разглядывая кости с разных сторон, будто стараясь что-то понять.
— Ты не говоришь мне правды, — разочарованно произнесла Каринэ.
— Потому что ты, как и все остальные, пришла за правдой, которую хочешь услышать, — заметила Анахита.
Мать Вардана расправила плечи.
— Я согласна услышать другую, настоящую правду.
— Хорошо. Вардана ничто не сломит. Он останется таким же работящим и разумным. Он женится на девушке, которую хорошо знает, и у него появятся дети. Твой сын будет здоров, и ему не придется бедствовать. Он проживет долгую жизнь.
— А эта знатная девушка?
— Она, — гадалка шевельнула кости, — в его сердце, в его судьбе. Они будут связаны крепче, чем ты можешь предположить, но все закончится не так, как мечтает Вардан.
— О нет! — Каринэ всплеснула руками.
— Я не сказала ничего плохого, — заметила Анахита.
— Ты можешь ошибаться? — спросила женщина старую гадалку, и та пожала плечами.
— Я? Конечно, ведь я человек.
— Сделай так, чтобы Вардан ее разлюбил!
— Не могу. Он никогда ее не разлюбит.
Каринэ отдала Анахите курицу и отправилась домой. Было темно; небо слилось с горами, а горы — с землей. Женщина подняла взгляд на луну и звезды, и ей почудилось, будто она стоит на дне гигантского колодца. Да, такова жизнь! Она тянет человека на дно, тогда как в мечтах он стремится к небесам. Каринэ вздохнула. Вардан желает достать с неба звезду, и не стоит винить его за это. Завтра утром она сядет ткать, и пусть ее прекрасный, смелый, наивный сын подарит своей любимой самый изысканный, яркий, нежный и красивый ковер, какой способны сделать руки простой женщины.
Между тем Сусанна, которая, несмотря на горе, отнюдь не была слепой, решила поговорить с дочерью. Они сидели за скромным ужином, обе — в резных деревянных креслах, которые сделал Вардан. Асмик смотрела в окно, на горы и думала о том, что порой недосягаемое и высокое вдруг начинает казаться привычным и близким.
— Зачем ты даешь этому юноше надежду? — спросила Сусанна, и девушка растерялась, не зная, что ответить.
— Я… я не делаю ничего плохого, — пробормотала она. — Мы просто разговариваем, гуляем.
— Но для него это означает большее, — заметила мать.
Асмик молчала. Она вспомнила о поцелуе, который Вардан неожиданно сорвал с ее губ. Она так растерялась, что не смогла противиться. Вардан испугался того, что натворил, и больше не решался к ней прикасаться. Да, это было немыслимо, так же как обмен взглядами с тем арабским юношей в Исфахане.
Асмик казалось странным, что она до сих пор вспоминает мусульманина, которого больше никогда не увидит, что не может заставить себя думать о нем с ненавистью или равнодушием. Молодой араб не походил на человека, способного забыть о совести и чести, но он был чужим, был завоевателем, иноверцем, врагом.
Сусанна поднялась из-за стола, медленно прошлась по комнате и промолвила:
— Мы обязаны помнить о том, что принадлежим к роду Агбалян. Это наша правда, наш долг, наше единственное оружие. Стоит забыть об истоках — и нам придет конец.
— Что ты имеешь в виду, мама? — спросила Асмик, вглядываясь в бледное лицо Сусанны.
