Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович (книги полностью бесплатно TXT) 📗
С 1902 г. дом принадлежал владельцу строительно-монтажной фирмы, известной аккуратным выполнением сложнейших работ, Александру Бари, американцу, жившему и работавшему в России. Он, в отличие от многих русских фабрикантов, понимал, что рабочему надо предоставить наилучшие возможные условия для хорошей работы. Журналист, побывавший на его заводе, писал: «…я видел уголок, где русскому чернорабочему живется сытно и хорошо, где около него имеются интеллигентные люди, которые ценят его и как силу нравственную, и как великолепное живое орудие производства. Если бы пример г. Бари, основанный на практическом и умном расчете, нашел себе побольше подражаний… Но пока, увы! Такие, как г. Бари, более чем малочисленны…»
Александр Вениаминович Бари
В его фирме работал знаменитый инженер В. Г. Шухов. С 1922 по 1936 г. он жил на втором этаже этого дома. В конце 1940-х гг. старый и крепкий особняк надстроили тремя этажами.
На этом же участке находится небольшое двухэтажное здание, стоящее по красной линии Кривоколенного переулка. Возможно, что правая часть его содержит остатки старых палат княгини Марии Егуповой-Черкасской; левая часть была пристроена в 1869 г., и тогда же все строение получило существующий фасад с двумя узкими окнами в центре и с чугунным ажурным балконом под ними, бесследно исчезнувший после очередного ремонта.
Небольшой домик по Архангельскому переулку (№ 15) очень характерен для небогатых жилых строений, появившихся в Москве после пожара 1812 г. Как обозначалось на строительном плане 1827 г., это был не дом для церковного причта, а «строение от Московского почтамта для служителей».
Рядом две церкви: одна из них, здание которой поставлено по линии переулка, — церковь Федора Стратилата, построенная директором почтамта Федором Ключаревым в 1806 г., авторство ее приписывается И. В. Еготову. Раньше фасад ее был украшен четырехколонным коринфским портиком, убранным еще до Октябрьского переворота. За нею высится стройная свеча Меншиковой башни — церковь Архангела Гавриила, в окрестности которой находилась Гаврииловская патриаршая слобода.
Первоначально церковь была возведена деревянной, вероятно, еще в начале XVI в. при великом князе Василии Ивановиче, которому при крещении было дано «прямое» имя Гавриил (прямое имя — имя святого, память которого отмечалась в день рождения), и была небольшой, о трех главах. В 1639 г. она значилась каменной «на поганом пруде».
В 1699 г. А. Д. Меншиков купил за 2 тысячи рублей у Дмитриевых-Мамоновых двор по Мясницкой и округлил свою усадьбу, прикупив в 1700 и в 1703 гг. соседние дворы. На задней границе усадьбы в 1701–1704 гг. он строит новую грандиозную церковь (часть старой — Введенский придел — оказывается пристроенной к южной стене новой), с деревянным шпилем, увенчанным вызолоченной медной фигурой архангела с крестом. Высота церкви была на полторы сажени больше высоты колокольни Ивана Великого. По традиции архитектором ее считается Иван Зарудный, однако более вероятно, что он, как доверенное лицо Меншикова, только наблюдал за постройкой. Внутренний декор церкви был сделан скульпторами из Южной Швейцарии, и возможно, что к строительству этого великолепного архитектурного памятника имел отношение Джованни Фонтана, также швейцарец, много строивший для Меншикова и в Москве и в Петербурге. Ранее ярусы восьмериков были открыты, и в них висели 50 колоколов. Там же поставили и выписанные из Англии часы с курантами, которые били каждые четверть часа, а в полдень начиналась получасовая колокольная музыка. После переноса столицы в новый «парадиз» на Неве Меншиков уехал из Москвы и церковь стала запустевать. Иван Зарудный писал патрону, что кровля течет, глава и деревянные конструкции, где стоят часы, от сырости и гнили могут развалиться, иконостас не доделан и прихожане ропщут. Но в 1723 г. церковь загорелась от удара молнии. Во время похорон священника Василия Андреева, умершего скоропостижно на паперти, «как понесли его в церковь для погребения, оказалась небольшая туча с западной стороны и, нашед на церковь, троекратным великим громом возгремела и последним ударом зажгла сию церковь вверху под самым крестом, которую за великою вышиною залить и погасить было невозможно». Занялся деревянный шпиль, огонь перекинулся ниже, и все 50 колоколов вместе с часовым механизмом рухнули вниз, проломив своды. На пожаре работали солдаты Семеновского и Преображенского полков, спасая иконы и церковную утварь, и многие из них погибли.
Через два года Введенский придел был приведен в порядок и освящен, а сама церковь долго стояла непоправленной. Только в марте 1773 г. священник направляет в консисторию прошение о позволении начать ремонт. По словам «Географического словаря» 1801 г., церковь отстроил некий Гавриил Захарович Измайлов, но кем он был, так и не удалось установить. Здесь обосновались масоны, собиравшиеся неподалеку в Кривоколенном переулке, и в церкви появились масонские эмблемы и латинские надписи, которые во второй половине XIX в. по настоянию митрополита Филарета были уничтожены.
Меншикова башня до сих пор вызывает удивление и восхищение своей высотой, соразмерностью частей, красотой и мощью крутых завитков-волют у входа. Брат писателя Б. Л. Пастернака Александр, ставший архитектором, вспоминал, что окна их квартиры выходили на Мясницкую и они могли видеть Меншикову башню: «…когда я называю эту Башню, я до сих пор испытываю порыв восторга и самых горячих чувств, как когда я говорю о матери и отце или о нашей милой старой няне, ставшей как бы членом нашей семьи… Но ни в каких описаниях и анализах не говорится и не запечатлено то, как изменчиво и каждый раз по-новому, но всегда одинаково потрясающе красиво, выглядит эта своеобразная архитектура то ранним утром, особливо зимой, в мороз, в молочно-розовом перламутровом переливе тумана, то в густых закатных багрово-темных лучах солнца, то, в особенности, в полнолуние, когда все позолоченные детали отливают зеленовато-синими яркими блестками золота, обильно политого лунного излиянием…»
В 1928 г. церковь вознамерились снести. Работники Московского почтамта направили в Моссовет следующее послание: «Само здание приходит в ветхость и никем не ремонтируется, как исторической ценности не представляет, никто ее не осматривает и существованием ее не интересуется, а между тем она занимает довольно значительную площадь во дворе Почтамта, которая в связи с механизацией крайне необходима для него. Ввиду сего Почтамт просит Президиум Моссовета о закрытии церкви и о предоставлении помещения для нужд Почтамта и, если возможно, дать разрешение к сносу ее». По каким-то причинам Моссовет не прислушался к «неотразимым» доводам почтовиков, но церковь в 1930-х гг. все-таки закрыл.
В. Г. Шухов на прогулке в Архангельском переулке
Вновь церкви открыли в 1947 г. и при них поместили подворье, то есть представительство Антиохийской церкви, одной из самых древних автокефальных (то есть самостоятельных) православных церквей, патриарх которой считается третьим по старшинству после Константинопольского и Александрийского. Первоначально Антиохийское подворье было открыто в 1848 г. при Вознесенской церкви, известной более по приделу епископа Ипатия, находившейся в Ипатьевском переулке в Китай-городе. Церковь сломали при советской власти, но после войны, когда Сталину было выгодно представить свой режим перед заграницей, подворью отдали церкви в Архангельском (тогда Телеграфном) переулке. С 1977 г. подворье возглавлял епископ, а теперь митрополит Филиппопольский Нифон.
Рядом с церковным участком, за небольшим палисадником, краснокирпичное здание с псевдорусским декором — это здание детского приюта Елизаветинского благотворительного общества, построенное в 1892 г. академиком архитектуры А. П. Поповым.
