Лекарь - Корчевский Юрий Григорьевич (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
В себя пришёл уже на крыльце. Рядом стоял кучер, барабаня кулаком в дверь.
На стук выскочила Любава, помогла Никите войти, снять кафтан.
— Ой, Никита! Ты зачем с царского стола кубки взял? Нехорошо-то как!
— То подарки! — заплетающимся языком торжественно заявил Никита и рухнул на пол.
С помощью кухарки Любава разула его, вдвоём они перетащили его на постель, раздели. Как он уснул — не помнит.
Очнулся в полдень. Голова трещала — спасу нет. Открыв глаза, Никита увидел рядом с собой Любаву.
— Испей рассолу капустного, — Любава протянула ему кувшин.
Во рту было сухо, язык не поворачивался. Никита жадно припал к кувшину, ополовинил.
— Может — пивка, поправиться?
— Не могу, — Никита откинулся на подушку. После рассола от квашеной капусты стало легче.
— Сейчас горяченького шулюма дам. Кухарка с утра сварила, тебя дожидается.
Никита через силу похлебал жиденького бараньего шулюма. Колокола в голове бить перестали, боль стихла.
— Я не знала, что ты так напиться можешь, — с укоризной сказала Любава.
— Я и сам не знал, сроду так не напивался, — почти простонал Никита.
— Кубки у тебя откуда? — Любаву снедало любопытство.
— Один царь подарил, другой — боярин Милославский.
— Ой, что делается! Так ведь они цены немалой! А за что?
— Боярина на пиру спас — мясом он подавился.
Любава погладила его по голове, как маленького:
— Лекарь ты мой.
Раздался стук в ворота.
— Кто это там? Пойду открою.
Любава накинула платок, вышла и вернулась с князем Елагиным. Тот выглядел помятым, под глазами обозначились мешки.
— День добрый, Никита!
— И тебе не хворать, княже.
— Ха, лежишь! А о тебе только и разговоров по боярским домам.
— С чего?
— Ты забыл, что ли? Дай-ка на подарки поглядеть.
Любава принесла кубки. Она уже успела отмыть их от вина, протёрла.
Князь поочерёдно кубки осмотрел, полюбовался, взвесил на руке.
— Один другого краше! Повезло тебе, Никита! Если так и дальше пойдёт — царь тебя может боярским званием пожаловать.
— Ох, башка трещит — не до званий.
— Чудак-человек! Да так не всем везёт — даже боярам. Из рук царя и тестя царского по кубку в один день получить! Своего счастья не понимаешь! Рассолом поправился уже?
— Успел.
— Тогда пусть супружница вина подаст.
— Семён Афанасьевич! Слышать о вине не могу, мутит!
— Да что же ты такой хлипкий, Никита! Подарок-то обмыть надо!
Подарки обмывали прямо из кубков.
Любава шустро накрыла стол. Князь съел здоровенную миску шулюма, обгрыз бараньи косточки:
— Вкусно! — похвалил он. — Кухарка у тебя хорошая.
— Не жалуюсь, — сдержанно ответил Никита.
Ещё поели, выпили немного. Никита уже пришёл в себя, но в лекарню не пошёл: полдень уже минул, да и состояние не то.
Князь уехал довольный, но Никита так и не понял, зачем он приезжал. На кубки поглядеть?
Однако события дня ещё не закончились.
Князь к вечеру заявился снова — уже в серьёзном подпитии.
— По княжеским домам ездил, выпил слегка. Только и разговоров, что о пире царском. А где про пир, там и про тебя. Кто из бояр тебя раньше не знал — так на пиру увидел. Ноне ты личность известная. Любава, гордиться таким супругом надо.
— А я знаю и горжусь им давно, — просто сказала Любава.
Когда Никита и князь остались наедине, Елагин попросил:
— Погадай мне на картах, давненько ты не гадал.
— Так ведь…
— Уважь, Никита! И ты хмельной, и я, но уж больно услышать хочется, что меня ждёт. Я и карты с собой взял, — князь достал колоду.
Деваться было некуда. Никита вздохнул, разложил пасьянс. Потом сгрёб карты и разложил снова.
— Что такое? Говори, не томи.
— Два раза раскладывал. Теперь слушай, только о том — никому!
— Обижаешь, Никита! Я весь внимание!
— Через четырнадцать лет царица умрёт.
— Ох, Господи, помилуй мя, грешного! — князь приложил ко рту ладонь. — Страсти-то какие! Дальше давай!
— Государь женится на Наталье Кирилловне из рода Нарышкиных.
— Так-так-так!
— Государь переживёт царицу на пять лет. У него будет двое сыновей Пётр и Иван. Править Россией будет Пётр.
— Так он мал ещё будет-то…
— Не перебивай, княже.
— Молчу.
— После смерти Алексея Михайловича царевна Софья править будет.
— Это что родилась недавно?
— К тому времени повзрослеет.
— Дальше давай.
— Не говорят карты больше ничего — и так сказали многое.
— Это верно. Да предсказания-то все сильные, с ума сойти можно. Вот только сроки — четырнадцать лет! Доживу ли?
— Доживёшь — я по картам вижу.
— Вот! Самое твоё главное предсказание. В моём возрасте прожить ещё четырнадцать лет — как подарок судьбы. Вот спасибочко!
Никита собрал карты и вернул князю. Тот сунул их в карман — небось, ещё пригодятся.
На следующий день Никите нужно было идти на службу.
Иван встретил его, вскинув руки:
— Ой, Никита! Что вчера здесь творилось!
— А что такого? Я приболел вчера — после царского-то пира.
— Так бояре да купцы приехали, возками всю улицу перегородили. И все тебя хотели видеть.
— Неуж все срочно заболели? — улыбнулся Никита.
— Обещали сегодня приехать.
И в самом деле — не успел он переодеться, как к лекарне стали подъезжать возки, и все как один — купеческие. Понятное дело: они с утра раненько встают — волка ноги кормят. Это бояре да князья утром могут себе позволить вздремнуть.
Никита стал принимать страждущих. В основном была мелочевка: вросший ноготь, сломанный позавчера на пиру палец.
Но слух о чудесном спасении Милославского буквально магнитом тянул людей в лекарню. Раз уж умирающего за минуту воскресил на виду у всех, то с немудрёной болячкой тем более справиться должен. Один случай, правда, серьёзным оказался.
— Веришь ли, лекарь, две горсточки каши съем, а кажется — весь казан опустошил. Не лезет больше. И вот тут болит, — купец ткнул пальцем в эпигастрий.
Никита осмотрел его, пощупал. То ли язва каллезная, то ли опухоль? В любом случае оперировать надо. Об этом и сказал купцу.
— Это живот резать? Не дамся!
— Подумай хорошенько. Без операции долго не протянешь, а потом поздно будет.
— Сколько Бог даст…
— Твоё дело, купец, ты сам кузнец своего счастья.
Удручённый купец ушёл. Вот же упрямец! Болезнь-то не уйдёт никуда, он будет продолжать болеть, а когда совсем невмоготу станет, придёт. И ладно, если застарелая язва окажется — пусть и с рубцами. А если рак? Упустит время, пойдут метастазы — тогда уже его не спасти. Жалко мужика, но ведь без его согласия под нож не потащишь.
Только к обеду разобрался с купцами, как чередой пошли бояре. Многие из них сами были свидетелями происшествий на пиру, поэтому верили Никите безоглядно. Эти чинно, как в боярской думе, рассаживались на лавках в коридоре, опирались на посохи. А как в кабинет Никиты входили, Иван с них кафтаны да шубы снимал. Ещё не холодно, осень — но положение обязывало. Бояре и летом в шубах ходили, обливаясь потом.
Первый же боярин важно представился:
— Боярин Иван Богданович Милославский.
От Елагина Никита знал о царедворцах. Плещеев был главой Земского приказа и приходился племянником Илье Даниловичу Милославскому, тестю царскому. Надо признать, Милославских на Москве не любили.
Кроме Плещеева был ещё Пётр Траханиотов, дьяк Пушкарского приказа, а оных, помельче — и не сосчитать. Если учитывать, что сам Илья Данилович был главой Стрелецкого, Рейтарского, Иноземного приказов да ещё ведал Большой казной, то власть Милославских была велика.
Происходил Илья Данилович из рода незнатного, обедневшего дворянского. Отец его был курский воевода, и повезло ему в одночасье. Алексей Михайлович, государь, женился на его дочери Марии 16 января 1648 года, а через десять дней другая, младшая дочь Анна, вышла замуж за воспитателя царя, Б. И. Морозова. Илья Данилович из незнатных вдруг возвысился, стал стяжать и мздоимствовать. Уже в мае 1648 года разразился бунт против Милославских, Плещеев и Траханиотов были убиты. А в 1662 году разразился «медный бунт» — из-за медных монет. Сам царь уважения к Илье Даниловичу не проявлял, называя его просто Ильей, не тестем.
