Ни за какие сокровища - Фальски Вера (читать бесплатно полные книги TXT, FB2) 📗
Глава 17
Рышард смотрел через окно на тонущую под дождем улицу. Лило так, будто приближался библейский потоп. Правда, для него погода обычно не имела большого значения – утром он садился в машину в подземном гараже своего дома, чтобы выйти из нее в подземном гараже, принадлежащем фирме, так что иногда даже понятия не имел, какая температура снаружи. Но этот дождь, в виде исключения, его нервировал. Сегодня его нервировало абсолютно все.
Началось с того, что он не выспался, – всю ночь обдумывал предупреждение от своего человека в полиции о готовящемся протесте. И это была не худшая из полученных им в последнее время новостей. Журналисты вынюхивали все настойчивее, и это его беспокоило. Покрутившись в кровати около часа, он встал и вышел из спальни. Боялся, что разбудит жену, – не хотелось объяснять, почему не спится. Он спустился в кабинет, налил стакан виски и залпом выпил. Алкоголь опьянил его, но не успокоил. Он включил телевизор и принялся переключать каналы. Рышард чувствовал себя все хуже. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что вот так сидеть и размышлять совершенно бессмысленно, так как еще никто никогда не придумал ничего толкового во время бессонной ночи, но спать не мог и сомкнул глаза, только когда уже начинало светать.
Когда зазвонил будильник, Рышарду показалось, будто у него в мозгу стучит пневматический молоток. Жены в постели давно уже не было, пустое место возле него было холодным и неприятным. В конце концов он проснулся, и вместе с осознанием, где он находится и что происходит, пришла та же мысль, с которой он засыпал: Александр должен вернуться в столицу. Ситуация усложнялась, нужно действовать. Если сейчас не предпринять соответствующие меры, может быть слишком поздно. Журналисты подобрались слишком близко. Известно, как это бывает: начинают с мелочей, а потом долбят и долбят. Рышард знал, что некоторые дела должны оставаться в тени навсегда.
Он стоял, опершись о письменный стол в кабинете, смотрел на стекающие по стеклу капли и нервно крутил фамильный перстень, который носил на пальце со смерти деда. Этот перстень в трудную минуту всегда придавал ему сил, словно обладал необыкновенным могуществом. Рышард был крепко связан с семьей матери – старым аристократическим родом, который некогда был в Польше очень влиятельным, а сегодня разбросан по всему миру. Брак его родителей был ужасным мезальянсом, но в конце концов аристократическая семья матери примирилась с этим фактом, а он стал любимым внуком деда. Понятно, что после смерти старейшины рода ценная реликвия попала в руки Рышарда.
Он взял телефон и набрал номер своего бизнес-партнера.
– Александр, ты должен приехать! Стало горячо, ты нужен здесь, на месте.
Рышард не принадлежал к людям, которые по любому поводу теряют спокойствие, но сейчас было ясно, что он взволнован.
– Проклятые неправительственные организации! – Алекс практически шипел в трубку. – Если бы не эти говнюки, не было бы вопросов!
– Но вопросы есть, молоко как раз проливается. А я смотрю, как оно капает со стола. – Рышард тоже был взбешен. – Ты должен приехать! Начали копаться в наших биографиях, а ты понимаешь, что это последнее, что нам нужно. Надо сделать несколько разумных пиар-ходов.
Алекс молчал.
– Ты там? – спросил Рышард. – У тебя почта открыта? Тогда нажми на ссылку, которую я тебе отправил.
Сам он тоже это сделал, и на экране появился текст с обложки последнего выпуска газеты с кричащим крупным заголовком: «Они борются за дома для людей». Статья описывала протесты группы городских активистов – противников реприватизации домов в столице.
– Хорошо, хорошо, я приеду! – пробурчал Алекс. – Мы как-то это уладим. Как всегда.
Фары встречных автомобилей слепили ей глаза. Они ехали очень долго. Но в этом не было ничего удивительного – воскресный вечер на варшавской трассе был худшим временем для путешествий. Ведь сейчас в свои дома в столице возвращались все те, кому по карману было купить участок на Мазурах. Их большие автомобили класса SUV, способные развивать огромную скорость, сейчас медленно тащились друг за другом. А дети, запертые уже четвертый час в машинах, сходили с ума от скуки в неудобных автомобильных креслах, которые держали их как дыба, крепко прижав и не позволяя сменить положение.
Эва видела их лица, сердитые и скучающие. И совсем этому не удивлялась – ей самой хотелось выйти и пойти дальше пешком.
– Ужас, – сказала она Алексу, сосредоточенному на том, чтобы не врезаться в зад автомобиля, ползущего перед ними. – Не представляю, как можно добровольно обрекать себя на такой кошмар. Неужели возле Варшавы нет ни одного красивого места, где можно построить дачный домик?
Александр улыбнулся.
– Ну, можно поехать к морю или в горы, но это, наверное, еще хуже. Может, когда-нибудь построят наконец эту автостраду и что-нибудь изменится.
Неожиданно Алекс громко выругался, так как с проселочной дороги прямо ему под колеса выехал явно подвыпивший мужчина на допотопном велосипеде. Кропивницкий резко затормозил, чтобы объехать пьяницу, исступленно сигналя и грозя ему через окно кулаком. Но тот даже не обратил на него внимания.
– Извини, сама видишь, какая дичь тут живет…
Эва не ответила. Ей слишком хорошо были знакомы случаи, когда ее отца, петляющего по дороге, с трудом огибали внедорожники туристов.
– Но признайся, что это абсурдно, – она продолжала удивляться терпению варшавян, – в пятницу уезжать после работы, то есть не раньше шести, сидеть минимум пять часов в машине, приехать на место ночью, всю субботу отмывать дом, который за это время зарос грязью, и все для того, чтобы в воскресенье попасть в те же самые пробки.
– Все именно так, как ты говоришь. – Алекс пожал плечами. – И поэтому я еще больше радуюсь, что уже не окажусь в подобной ситуации.
Эва улыбнулась.
– В людях действительно много жертвенности.
– Хочешь отдохнуть – мучайся, – подытожил Алекс, а она покачала головой.
Сообщив, что должен отправиться в Варшаву по служебным делам, он сразу же предложил Эве поехать вместе. Подчеркнул, что точно не знает, сколько времени придется там провести, но не представляет себе долгой разлуки.
– На пару часов я могу оставить тебя одну, но на несколько дней… Что я буду без тебя делать? – В принципе, вопрос был риторическим.
Эва очень обрадовалась этому предложению. Профессор Ярош в прошлом месяце договорился о консультации для нее со своими коллегами из Варшавского университета, так что она могла бы наконец воспользоваться их поддержкой, ну и обширным собранием тамошних библиотек. Кроме того, когда любимый мужчина уверяет, что скучает по ней, даже если едет в Марадки, не говоря уже о Варшаве… Короче, долго она не раздумывала.
Бартек оставался под надежным присмотром, и Эва больше не переживала, зная, что сестры и отец справятся с уходом за ним. Новая терапия оказалась неимоверно эффективной, и благодаря этому их жизнь значительно упростилась. Совершенно невообразимые для обычного смертного суммы, необходимые для лечения, перечислялись со счетов одной из фирм консорциума Алекса, уже много лет динамично функционирующей как спонсор многих благотворительных мероприятий. А Бартусь, хотя терапию начали недавно, заметно изменился: он начал лучше разговаривать, улучшилась координация движений, результаты обследований становились все лучше, и даже сердечные клапаны работали четче. Это было чудо!
Эву огорчало только одно: ей казалось, что Алекс в последнее время часто мрачен, как будто что-то тяжелым камнем лежало у него на душе. Но она ни о чем не расспрашивала, рассчитывая, надеясь от него самого услышать объяснение.
Они въехали в столицу, и Эва обрадовалась, что путешествию конец, но Алекс остудил ее энтузиазм:
– Я, к сожалению, живу на другом конце города.
Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
Несомненно, Алекс знал, о чем говорил, так как они еще долго тащились через Варшаву, снова стояли в пробке, пульсирующей раздражением водителей, и дико устали. Через три четверти часа Алекс остановился перед большим зданием в стиле сецессион.
