Черные орхидеи (сборник) - Стаут Рекс (книги онлайн бесплатно TXT) 📗

– Арчи, останови машину, – распорядился Вульф.

Я свернул на поросшую травой обочину и затормозил. Мы заехали в дальнюю часть парка, куда по рабочим дням не забредала ни одна живая душа. По левую руку от нас уходил вниз поросший лесом склон, а справа раскинулся плавно забирающий вверх луг, местами поросший деревьями. Если бы добавить к пейзажу еще стадо коров, возникло бы впечатление, что мы забрались в какую-то глухомань в Вермонте.

– Тропа заканчивается тупиком? – спросил Вульф.

– Нет, – ответил я, – она идет по холму и выходит на северную аллею, которая потом сворачивает на восток.

– Тогда вылезай, пожалуйста, из машины.

Я вылез. Вульф вручил мне гранату.

– На! – Он показал мне пальцем на склон справа: там на лугу росло большое дерево. – Положи гранату под дерево. Прямо у ствола.

– Что, прямо на землю?

– Да.

Я подчинился. По дороге – сто ярдов туда и еще сто обратно – я делал в уме ставки и наконец пришел к выводу, что Вульф все-таки возьмет вверх. Возможно, вы подумаете, что я относился к происходящему предвзято, однако на самом деле это не так. Я просто видел Вульфа и Шэтака и слышал, как они разговаривали. По одному только голосу моего босса можно было понять, чем кончится дело. Он говорил сухо, уверенно, с напором. Когда слышишь такой голос, то сразу веришь, что случится именно то, о чем говорит его обладатель. Да и внешний вид Шэтака не менее убедительно свидетельствовал о неизбежности скорой развязки. Теперь я не был за рулем и мог разглядеть политика повнимательней. Только сейчас до меня дошло, что Шэтак на самом деле даже толком не начал оправляться от совершенно неожиданного удара, который нанес ему в кабинете Вульф. Политик напоминал боксера на ринге, лежащего в глубоком нокауте, а мой босс – нависшего над ним рефери, считающего до десяти. Когда я подошел к машине, Вульф говорил:

– Если вы так считаете, значит, вы ничего не поняли. Я буду сражаться с вами до конца. То же самое могу сказать и о генерале Карпентере. У вас нет ни малейшего шанса. Даже если суд и не приговорит вас к смерти, вы все равно человек конченый. Как минимум вы будете безнадежно опозорены, а уж на вашей карьере совершенно точно поставят крест. Однако я не стану врать, что привез вас сюда исключительно из личного расположения, желая оказать вам любезность. Мы бы предпочли провести официальное расследование и все сделать по закону, но мы служим нашей стране, а страна ведет войну. Если сейчас разразится скандал подобного масштаба, он причинит невообразимый вред. И потому надо воспользоваться любой возможностью его избежать. Я говорю все это не для того, чтобы как-то повлиять на ваше решение, – нет, это бесполезное занятие. Я просто стараюсь донести до вас, почему взял на себя труд привезти вас в этот парк.

Я открыл дверь с той стороны, где сидел Шэтак, прислонился к ней, чтобы она не захлопнулась, и сказал Вульфу:

– Рядом с деревом – плоский камень. Я положил гранату туда.

Шэтак посмотрел на меня так, словно собирался что-то сказать, но так ничего и не произнес. Не сводя с меня взгляда, он несколько раз облизал губы.

– Вылезайте из машины, мистер Шэтак, – резко бросил Вульф. – Идти недалеко – примерно как от лифта до кабинета полковника Райдера и обратно. Секунд тридцать-сорок, и вы на месте. Мы подождем здесь. В официальном сообщении будет сказано о несчастном случае. Обещаю. А уж некрологи напечатают – выше всяческих похвал. Все, о чем только может мечтать любой выдающийся общественный деятель.

Шэтак медленно повернулся к Вульфу.

– Неужели вы думаете, что я сам… – севшим голосом начал он и замолчал. Мгновение спустя он предпринял еще одну попытку: – Неужели вы думаете, что я… – Он попробовал сглотнуть, но это не помогло.

– Арчи, помоги ему выйти из машины.

Я взял его под локоть, и он начал выбираться. Поставив ногу на подножку, Шэтак поскользнулся, но я удержал его от падения и помог сделать первые несколько шагов по траве.

– Дальше он справится сам, – сказал Вульф. – Давай полезай в машину.

Я подчинился, захлопнул за собой дверь и перебрался за руль.

– Если вы передумаете, мистер Шэтак, – бросил в открытое в окно Вульф, – возвращайтесь обратно. Мы подкинем вас до города, и прямо с этого момента между нами начнется война. Я настоятельно вам советую не возвращаться, хотя и сомневаюсь, что вы нуждаетесь в моих советах. Вы трус, мистер Шэтак. У меня богатый опыт, но за всю свою долгую практику я ни разу не сталкивался с таким малодушием, которое проявили вы, убив полковника Райдера. Задумайтесь над этим. Повторяйте про себя, когда пойдете по лужайке: «Я трус. Я трус и убийца». Это поможет вам довести дело до конца. Сейчас вам как-то нужно преодолеть сто ярдов. Мужество и отвага вам не помощники: у вас нет ни того ни другого. Так пусть вас гонит вперед честность по отношению к самому себе, ваша внутренняя потребность поступить так, как и полагается трусу. И не забывайте: если вы вернетесь, вас здесь будут ждать. Вы вернетесь ко мне. Я буду вас здесь ждать. Помните об этом. Это вам тоже поможет.

Вульф замолчал, потому что Шэтак двинулся прочь. Медленно ступая, он спустился в неглубокую канаву и, поднявшись по ее склону, оказался на другой стороне. Проделав несколько шагов, он пошел быстрее, направляясь прямо к дереву. На полдороге он обо что-то споткнулся и едва не упал, но все-таки удержался на ногах. После чего прибавил темпа.

– Заводи мотор, – пробормотал Вульф. – И поезжай вперед. Медленно.

Я подумал, что босс допускает ошибку. Шэтак наверняка услышит звук работающего мотора, и как это на него повлияет – совершенно неизвестно. Однако я выполнил распоряжение Вульфа, стараясь действовать как можно тише. Я вырулил с обочины обратно на тропу, и автомобиль с черепашьей скоростью пополз вверх по склону холма. Так мы проехали сто ярдов, потом – двести.

– Стой, – раздался голос Вульфа.

Я переключил скорость в нейтральное положение, потянул ручной тормоз и, не заглушая двигатель, повернулся, чтобы кинуть взгляд назад, на лужайку. В последний раз я мельком увидел Джона Белла Шэтака, стоявшего на коленях перед деревом. Политик склонился, и…

Мы услышали только звук разрыва, который оказался совсем не таким громким, как я ожидал. Ничего, кроме поднявшегося в воздух облака пыли, я не увидел. Несколько мгновений спустя, может, секунды через четыре, я услышал легкий шелестящий звук: в траву начали падать осколки, издавая шум, напоминавший о первых крупных тяжелых каплях летнего ливня.

– Поехали, – коротко бросил Вульф. – Надо найти телефон. Черт подери, мне нужно поговорить с инспектором Кремером.

Глава восьмая

На ужин у нас были устрицы, жареная утка, кукуруза в початках, салат из зелени, черничный пирог, сыр и кофе. Я сидел напротив Вульфа, по обе стороны от меня устроились генерал Карпентер и сержант Брюс. Насколько я понял, Вульф заранее знал, что Карпентер приведет ее с собой (поскольку еще до их появления стол уже был накрыт на четверых), просто не счел нужным меня об этом предупредить. Брюс ела, как и полагается сержанту: я говорю не о манерах, а о количестве пищи. Мы от нее не отставали.

После ужина все отправились в кабинет, и я раскурил две сигареты: для себя и для Дороти. Карпентер, обосновавшись в красном кресле, в котором накануне вечером сидел Джон Белл Шэтак, набил трубку, зажег ее, скрестил ноги и запыхтел. Вульф, гордо восседавший на своем кресле-троне за столом, воспринял происходящее с подлинным мужеством, как настоящий мужчина. Он ненавидел трубки, но на его лице было ясно написано – по крайней мере, я прочитал сие без труда, – что во время войны следует безропотно терпеть невзгоды.

– До сих пор не понимаю, – заявил Карпентер, – как это Шэтака угораздило так подставиться.

– А он и не подозревал, что попался в ловушку, – с довольным видом пояснил Вульф. – Во-первых, Шэтак недооценил меня. Во-вторых, он сильно переоценил себя. Это профессиональное заболевание многих власть имущих. Ну и наконец, его выбило из колеи анонимное письмо. Решение разослать письма наугад было гениальным ходом.