Ты в моей власти - Гаскойн Джил (читать книги регистрация txt) 📗
– Я знаю. – Розмари окончательно проснулась, села на край постели, нашаривая ногой тапочки. – Я пыталась связаться с ним. Барбара позвонила мне в ужасающем состоянии – она думала, что у него роман со мной.
– О, Господи, – устало вздохнула Фрэнсис, и Розмари услышала, как она закуривает сигарету.
– Барбара в больнице?
– Да. Ей делают промывание желудка. Майкл сейчас дома с детьми.
– Хочешь приехать? – предложила Розмари, смущенно покосившись на все еще спавшего Бена.
– А это не будет неудобно?
– Нет, – твердо ответила Розмари.
– Я уже сказала Майклу, что буду у тебя, – знала, что ты не откажешь. Сейчас приеду. – И Фрэнсис положила трубку.
Когда Розмари потянулась за халатом и встала с постели, Бен пошевелился и пробормотал:
– В чем дело? Тебе нехорошо?
– Спи, спи, – прошептала Розмари. – У Фрэнсис неприятности. Она сейчас приедет.
Он отвернулся и снова закрыл глаза. Розмари спустилась вниз. В доме было холодновато, в ночном воздухе пахло осенью, и она прикрыла маленькое окошко в передней. Спать уже совсем не хотелось. Розмари пошла на кухню, поставила чайник. Кто-то спустил воду в туалете наверху. Она услышала тяжелые шаги Джоанны, которая возвращалась в комнату Эллы, а потом – на мгновение, пока оставалась открытой дверь, – голоса. Часы в холле пробили без четверти три. Дом снова погрузился в тишину. Она приготовила чай и стала ждать подругу.
– Кто ее нашел? – спросила Розмари, когда они с Фрэнсис сидели на кухне.
– Она сама позвонила в больницу. – Куча окурков в пепельнице быстро росла. Розмари, которая не пообедала как следует, приготовила тосты. Фрэнсис только курила. – Это был крик о помощи, – продолжала она, глядя в пустую чайную чашку.
– Бедняжка. – Розмари налила воды в чайник. – Хочешь еще чаю, дорогая?
Фрэнсис взглянула ей в лицо.
– Ты меня осуждаешь?
Розмари покачала головой.
– Как я могу тебя осуждать, – тихо ответила она. – Ты моя подруга. Похоже, я считаю, что во всем виноват Майкл.
– Какое же он дерьмо! – Фрэнсис нервно затушила сигарету, часть окурков из переполненной пепельницы высыпалась на стол. Она говорила во весь голос. – Я же просила его не уходить из дома. Господи, как меня угораздило во все это влипнуть? – Она прикурила следующую сигарету.
Розмари не выдержала и вытряхнула пепельницу.
– Майкл тебя любит, – с запинкой проговорила она.
Фрэнсис посмотрела на нее.
– Это не причина переворачивать всю жизнь.
– Для некоторых людей – причина. Майкл именно такой. Просто он сделал неправильный выбор. Я имею в виду: на данном этапе.
– Это обвинение? – резко сказала Фрэнсис.
Розмари подошла, обняла ее и быстро заговорила:
– Боже мой, Фрэнсис, нет, конечно. Я хотела бы быть такой, как ты. Я завидую твоей способности получать удовольствие без оглядки, не требуя от себя и других никаких обязательств. Посмотри, в какое жуткое положение попала я.
Фрэнсис возмутилась.
– В какое жуткое положение? Вот Барбара действительно попала в жуткое положение. А ты просто влюбилась в человека, который хорош как любовник, тебе нравится с ним спать, и ты убедила себя в том, что он не такой, каков есть на самом деле. Вот и все. А остальное – дело твоих рук, твоей собственной глупости. Как и у Майкла. Он не слышит меня, а ты не слышишь Бена. Не видишь его, потому что правда не укладывается в твои понятия, в которых секс автоматически смешивается с любовью. – Розмари отодвинулась от нее, и та виновато улыбнулась. – Извини, я не имею права срывать на тебе настроение.
Розмари спокойно ответила:
– Нет, ты права. Меня уже дважды за сегодняшний день обвинили в том, что я не умею смотреть правде в глаза. Я так поглощена собственными проблемами, что остальное проходит мимо сознания.
Их руки встретились. Розмари встала, чтобы приготовить еще чаю. Они смотрели, как поднимается солнце, курили, ели кукурузные хлопья, слушали пение птиц. Наступило утро, и сна как не бывало. Фрэнсис приняла ванну и уехала на работу. Розмари поднялась наверх, встала под душ, услышала, как Джоанна прошлепала на кухню варить кофе. И Бен остался. Начинался новый день, но Розмари не ощущала спокойствия и непрестанно думала о том, какие новые невзгоды он ей сулит.
День, когда Майкл вернулся домой, стал днем всеобщего покаяния.
У Бена были ночные съемки в Северном Лондоне, и он исчез после чая. К тому времени Розмари уже позвонила матери, принесла извинения; стиснув зубы, выслушала, как та их приняла; поговорила с Майклом. Он сегодня забирал из больницы Барбару, в которой не осталось и следа не только снотворного, но и каких-либо эмоций.
– Прости меня, Розмари, – вяло проговорила она, взяв трубку у мужа, все еще ошеломленного последствиями собственных поступков.
– Я все понимаю, – ответила Розмари.
– Извини, – сказал и Майкл. – Мы все виноваты.
«Что верно, то верно», – подумала Розмари, а вслух сказала:
– Поговорим завтра в офисе, Майкл.
– Я там буду, – согласился Майкл. – Надо кое в чем разобраться. Словом, ты понимаешь…
Потом она позвонила Фрэнсис.
– Все кончено, – объявила та усталым, после бессонной ночи, голосом. – Я сказала ему, что все кончено. Я для этого не гожусь.
– Фрэнсис такая же эгоистка, как ты, – пробормотала Розмари, обращаясь к дочери. Она безуспешно пыталась разыскать в холодильнике мясной соус к макаронам.
– Мы его, кажется, съели, – ответила Элла, пропуская мимо ушей ее замечание.
Бен-кот снова нагадил в комнате, потому что кто-то случайно его там запер.
– Он просто старый, – говорила Розмари, отмывая пол.
– Надеюсь, с тобой ничего такого не случится, – сказала Элла.
Розмари сделала вид, что не слышит.
Она снова вернулась на кухню. Открыла холодильник.
– Придется взять соевый, – решила она. – Подойдет? Даже думать страшно о готовке. Должен подойти.
Они ели пластмассовыми вилками прямо из упаковочных тарелок. Глюканат натрия щипал язык, заглушая вкус теплого красного вина. Джоанна, которая не утратила ни энтузиазма, ни вкуса к жизни, щебетала о новой пьесе. Элла была в мрачном расположении духа ввиду отсутствия работы.
Вечером четырежды звонил телефон. Сначала Фрэнсис с извинениями.
– Прошу тебя, – взмолилась Розмари. – Я не могу больше ни говорить, ни слышать слова «извини». Даже кот, кажется, раскаивается. Весь день от меня не отходит.
– Позвоню дня через два, – сказала Фрэнсис. – Пойду отсыпаться, завтра я еду в Эдинбург.
Потом позвонил продюсер новой серии телевизионных передач, молодой и серьезный. Он сказал:
– Я хотел бы с вами встретиться на будущей неделе. Просто небольшой разговор.
– Через месяц начнем, – сообщила Розмари Джоанне, когда они загружали посудомоечную машину. – Ужасно рада, что снова буду занята.
За ее спиной Элла, которая доедала мороженое из картонного стакана, глубоко вздохнула:
– Да, вам-то хорошо…
– Иди и наймись на работу, – обернулась к ней Джоанна. – Любую. Хоть официанткой.
Элла опять вздохнула и поплелась наверх. Некоторое время спустя из ее комнаты до кухни донеслись знакомые звуки. Мадонна.
Джоанна ободряюще улыбнулась Розмари.
– С ней все будет в порядке. Не беспокойтесь.
Оставшись одна, Розмари зашла в кабинет, чтобы немного разобраться в делах. В это время телефон зазвонил в третий раз. Она услышала чье-то дыхание, потом трубку повесили. Розмари решила лечь спать: как следует выспаться, и тогда она сможет допросить Бена насчет Бетси. В то же время она испытывала сильнейшее искушение не заводить этого разговора. Сейчас им было так хорошо вдвоем. Может быть, если посмотреть на ситуацию с Бетси сквозь пальцы, все рассосется само собой.
Бен вернулся поздно ночью, почти под утро, и они занялись любовью. Он взял ее без единого слова, даже не разбудив. Когда все кончилось, она лежала в его объятиях. Часы в холле пробили четыре. Стараясь убедить себя, что его действия продиктованы любовью, и отгородившись этой ложью от очевидного, она сказала:
