Ведьмин Лог - Вересень Мария (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
– Ну и куда тебя леший унес? – продолжала кипятиться Ланка, с интересом осматривая баночки, кувшины и плошки.
Баню кузнеца Надя беззастенчиво использовала под склад. Сама она в травах, рогах, слюне, слезах, крови и прочих магических ингредиентах не разбиралась, но ведьмовская артель под ее началом работала круглый год, не покладая рук.
– Когда у хозяина впрок припасено все: и рожь, и пшеница, и овес, и греча, и толокно, и всякие припасы, и ячмень, и солод, горох, конопля; и семья сыта, и все довольны, и гостя без убытка накормят… – обрадовал меня Триум, я отмахнулась от надоедливого филина.
– А если б со мной что-нибудь случилось? – канючила сестрица.
– А если б со мной? – возмутилась я. – И вообще, с тобой Серьга был.
– Ну его, этого Серьгу! – села на полок расстроенная Ланка. – Ни мычит ни телится! Давеча спрашиваю: дескать, ты чего? – Она сделала задумчивое лицо, не зная, как поделикатней объяснить, что приставала к парню.
Я обхватила ладонями щеки, чтобы не засмеяться, но брови полезли наверх. Ланка заметила это и нахмурилась.
– Ты о чем сейчас думаешь? – подозрительно прищурилась она.
– Я вообще не думаю, – как можно честней вытаращила глаза я.
Лана вроде бы поверила, потому что продолжила, косясь:
– И вот я, значит, у него честно спрашиваю, чего он тянет, а он давай сопли жевать, дескать, не время для серьезных разговоров.
Я хохотнула, представив бешенство Ланки, она-то надеялась на любовь до гроба (дураки оба), а тут – ничего. Ох она, наверно, орала! Хотя может выйти идеальная пара. Смешно будет, если Серьга то гуляние затеял, лишь бы к нашей бабуле на службу напроситься, да перестарался.
– Кому будет смешно? – сделала злую мордочку Ланка, а я захлопала глазами:
– Это я вслух сказала?! Bay! – как говорят в Златограде.
– Я тебе сейчас устрою «Bay!»! – закатала рукава Ланка. – Сначала Мытный предлагает приехать на летнюю ярмарку, в гости, в столицу, теперь ты зубоскалишь!
– Уже предлагает?! – фыркнула я и выбежала из баньки.
Илиодор с крыльца Надиного дома пытался разглядеть, кого это там уже гоняет по селу гроссмейстерша. Семка и проснувшийся Пантелеймон стояли возле него важные, как гуси, и разводили руками влево и вправо, видно врали, какое их Вершинино замечательное. Остальные огольцы сидели на заборе как воробьи, готовые в любую минуту сорваться.
– А я Фроську видела! – призналась я запыхавшейся Ланке.
Бегать она была горазда, но взлезть на сеновал ей все-таки не удалось. Лестницу я убрала, а столбы, подпиравшие второй ярус, были для нее слишком широки и гладки. Она отряхнулась и высокомерно глянула на меня снизу вверх.
– Где это ты ее видела?
Мне хотелось спросить: не заработает ли она себе вывих шеи и косоглазие, если и дальше будет так на меня смотреть, – но я прикусила язык, честно рассказав про увиденную в лесу Подаренку.
– Пакость задумала? – потерла лоб Ланка. – А мы чего?
– А мы тоже, – поспешно успокоила я сестрицу, вызвав ее живой интерес.
– Какую это?
– Пока не знаю, – протянула я. Потом поняла, что это большая глупость – сидеть на сеновале, где сухое прошлогоднее сено лезет под одежду и колется, и сбросила лестницу вниз.
– Сейчас я слезу и вместе подумаем.
– Ага, – рассеянно кивнула головой Ланка, бесстыдно лестницу повалила и пошла себе павой, – ты давай пока подумай, а мы покушаем.
– А я? – возмущенно взвыла я.
– А ты подумай о своем поведении. О том, как над старшей сестрицей измываешься! – фыркнула мстительница, уже забыв, что я могу и обернуться.
Я свесила ноги вниз и задумалась. Для кошки – высоко, для сороки – низко. Может, ужиком? Я представила, как буду ползти, и меня передернуло от одной мысли об этом. Ладно, так сползу. Плюхнулась животом на поперечину и принялась болтать ногами в воздухе, обхватывая столб.
Известие о том, что Фроська где-то за спиной и мы ее проворонили, каждый воспринял по-своему. Митруха сразу заявил, что, когда девки верховодят, так оно и бывает. Мытный равнодушно пожал плечами, а более грамотные Селуян с Серьгой забеспокоились. Только Илиодор поинтересовался: а какая разница?
Я в это время уже сидела перед ним на столе, для этого, правда, пришлось поставить на место Надиного расхристанного котяру. Он теперь время от времени обиженно подавал голос из-за печи, недоумевая: с чего бы это его так отметелили практически ни за что? Только и сделал, что за холку меня куснул. Илиодор погрозил ему пальцем, потом улыбнулся мне, попугав, что так оно и бывает, если девица мнит себя чересчур самостоятельной, а меня постоянно куда-то срывает от хозяина.
– Нагулялась? – с усмешкой интересовался он, выковыривая для меня начинку из пирога. – Э-э… ты лук с яйцом ешь?
Вообще-то я была сытая, но перед златоградцем кочевряжиться не стала, в очередной раз удивив его своей всеядностью.
– Надеюсь, на ночь никуда не сорвешься? – умиленно глядел он на меня. – А то ведь я переживаю.
Я немного подышала, вывалив язык. Все-таки в человечьем обличье чеснок и перец, которыми Надя обильно сдабривала пироги, не так чувствовался. Пришлось полакать чая из чашки Илиодора.
– Это чего она? – услышала я громкий Надин шепот за тонкой дощатой стеной, которой кухня в доме отделялась от горницы. Пришлось быстро сигать со стола.
Лана мешалась Наде на кухне, обнюхивая ее многочисленные припасы.
– Я вот подумала… – с ходу призналась сестрица, ничуть не боясь, что ее могут поймать за разговором с кошкой.
– Ты умеешь думать? – взлезла я на ее плечо, чувствуя, что не надо было потакать златоградцу и так наедаться. Кряхтящая кошка – это унизительно.
– Я подумала, – с нажимом продолжила сестра, – что мы с Фроськой по ведьмовски-то и не дрались. Одно чернокнижие и колдовство.
– Считаешь, теперь и начнется самое интересное?
– А то!
И мы с сестрой уставились на Беленькую.
– А я что? Я и не умею по-ведьмовски… – смутилась та, – это Чернушка вон все ногти собирала, волосы, следы выкапывала…
– Со следами у нас не густо, – вздохнула я.
– С другой стороны, у Фроськи наших ногтей тоже не мешок, – утешила меня Ланка.
– Стало быть, проклинать будет через воду и воздух.
– Значит, на равных! – обрадовалась Лана, а я усмехнулась:
– Только нас двое.
– Чур, я защищаю! – подпрыгнула Ланка.
А я прищурилась:
– Если Илиодора возьмешь круги вычерчивать, я тебе все волосенки на голове повырываю.
Ланка вспыхнула до кончиков этих самых волос и ссадила меня на пол, всем видом показывая, что не станет она выслушивать угрозы от какой-то кошки, и вообще, у нее еще Серьга есть и Мытный на ярмарку приглашал.
– А я-то че? – прижала руки к груди Надя.
– О! У тебя самая важная роль, – уверила я ее, – надо так народ напугать, чтобы они сегодня носу из дома не показывали. Сможешь? – И, минуту полюбовавшись ее озадаченно вытянувшимся лицом, вздохнула: – Ну наплети им что-нибудь, хоть про драконов. Ты же ведьма, тебе поверят.
– А можно я правду расскажу? – по-детски доверчиво поинтересовалась Надя, а мы с Ланкой захохотали. Всю жизнь обманывали доверчивых людей, и нам в голову не приходило просто сказать им правду.
– Что тут веселенького? – сразу образовался на кухне Илиодор.
Ланка оживилась, озорно сверкнула глазами и, ухватив златоградца под локоток, защебетала канарейкой:
– А вы знаете, у нас сейчас возникло подозрение, что этой ночью Фроська будет наводить на весь поселок порчу.
– Как интересно! – щебечущим эхом откликнулся Илиодор. – Мне о чем-то таком мечталось, когда я уезжал из дома. Все эти чудеса и тайны так волнительны, так необычны. – Он заглянул в глаза моей сестре, при этом расстояние между ними стало угрожающе мало, уже и ладошку не протиснуть. – Как вы думаете, в чем это проклятие выразится?
– Ну, как обычно… – пожала плечами Лана, она всегда смущалась, когда ее заставляли думать прилюдно. – Ну, ветер отравит, на окраине скотина, младенцы помрут… – начала она нудно и без энтузиазма перечислять, – безумие нашлет, если кто пьяный в доме – всех порежет, головные боли, кровавая рвота…
