Лазурные берега - Ларк Сара (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Деирдре не знала почему, но теперь она поглядывала на Бонни с бoльшей благожелательностью. Во сне юная девушка казалась совсем ребенком, черты ее лица смягчились. Но это была не та зрелость, которую такой мужчина, как Цезарь, мог желать от своей любовницы. Тут Виктор, конечно, прав.
— Может быть, у них были причины для бегства, — подумала вслух Деирдре.
Виктор пожал плечами:
— Может быть и так, но тем не менее это их не оправдывает. Они берут на абордаж безобидные торговые корабли, экипаж либо убивают, либо превращают в рабов, а товары забирают себе. Пиратство, может быть, и выглядит романтично, Деирдре, однако на самом деле это ничто иное, как грабеж и убийство. Так что не воображай себе бог знает что по поводу этого молодого человека. Он франт и профессиональный преступник, не более того…
Деирдре надула губы.
— А девушка? — спросил она.
— О девушке мы узнaем больше, когда она проснется, — сказал Виктор. — Если только проснется… А сейчас ты снова можешь идти в постель, Деирдре, и еще немного поспать. Я останусь здесь. Малышке нужно каждый час давать это снадобье, и мне уже нет смысла снова ложиться в кровать. Да и все равно скоро наступит утро…
Виктор вздохнул, пододвинул кресло поближе к кровати Бонни и уселся в него поудобнее.
Деирдре заставила себя поцеловать мужа, прежде чем выйти из комнаты. И прикусила губу, когда поняла, что при этом вспомнила о большом негре, который спал в стойле, совсем недалеко отсюда… Деирдре строго-настрого запретила себе даже думать о нем, когда наконец снова уютно устроилась в своей постели. Какое ей дело до этого мужчины? Как она вообще могла думать о каком-то негре, возможно, о беглом рабе? Вероятно, она устала. На следующее утро этот Цезарь снова будет для нее просто большим чернокожим человеком. Как Ленни или Джоли.
И как все остальные.
Джеф, который находился в паре ярдов от дома и как раз неохотно завернулся в вонючую лошадиную попону, тоже чувствовал себя не менее взволнованным. Как ему забыть о встрече, которая произошла этой ночью? Этот нахальный доктор, который тем не менее очень хорошо знал свое ремесло, и прекрасная женщина рядом с ним… Что-то в этой… белой… в этой белой женщине тронуло его. Прежде Джеф не волновался так при виде существа женского пола. Ее лицо, странные зеленые глаза, волосы, которые были не гладкими, но и не курчавыми, а спускались по плечам тысячей маленьких колечек. И вообще, ее плечи, такие круглые, но такие узкие… И этот жест, когда она запахивала пеньюар — именно тогда, когда он представлял себе ее обнаженное тело. И как она тем самым подчеркнула свои женские округлости — грудь и бедра, — ведь шелковый пеньюар позволял угадывать под ним ее формы. Как назвал ее муж? Деирдре? Необычное имя. Африканское? Глупости, с чего ему в голову взбрела эта идея? Деирдре — это… ирландское имя, да, ирландское. Джеф когда-то читал какую-то сказку. Так звали девушку из сказки… И это хорошо, что он принес Бонни именно сюда…
Джефу стало немного стыдно, потому что он впервые вспомнил о Бонни за последние несколько часов. Но зато она сейчас находилась в надежных руках. А ему надо поспать… Может быть, завтра он снова сможет ясно мыслить и увидит эту Деирдре такой, какая она есть на самом деле: белая женщина и уже поэтому совершенно не представляющая для него никакого интереса. Белые женщины никогда не возбуждали Джефа, хотя бы потому, что постоянно существовала опасность унижения. В конце концов, они обычно обращались с ним как с куском дерьма или, в лучшем случае, как с домашним животным. Хотя Деирдре, казалось, была не такой… Она разговаривала с ним любезно, она… Нет, Джеф запретил себе думать об этом. Он сошел с ума — или просто устал. На следующее утро, при свете дня, Деирдре снова станет одной из этих противных белых баб, которые не удостаивают ниггера своим вниманием.
Миссис. Как и все остальные.
На следующее утро Джеф сначала натолкнулся на Амали, которая при виде здоровенного негра, спящего в конюшне, испугалась до смерти. Как и каждое утро, она с неохотой пришла сюда, чтобы покормить животных — собственно говоря, это было обязанностью Ленни, которую она взяла на себя несколько месяцев назад. Виктор, правда, время от времени заводил речь о том, чтобы купить мальчика-слугу на конюшню или взять конюха с плантации своего отца, но постоянно забывал об этом. В Новом Бриссаке, по всей видимости, был другой предмет для размышлений и обсуждений. Во время последнего визита Виктора опять вызывали по поводу отравления — к счастью, это была ложная тревога. В последнее время семьи плантаторов впадали в истерику, если у них случалось хотя бы малейшее расстройство желудка.
Виктор проявлял по этому поводу определенное понимание — Макандаль и его заговорщики продолжали убивать во всех частях колонии, и никто не знал, кого в следующий раз постигнет такая участь. Но как врачу ему это действовало на нервы. В последние выходные дни он два часа скакал на сумасшедшей скорости, чтобы потом стоять у кровати ребенка, состояние которого после трех чашек ромашкового чая существенно улучшилось. У Виктора постепенно появилось подозрение, что количество жалоб на испорченный желудок увеличивалось, когда люди знали, что врач находится где-то поблизости. Они, конечно же, делали это неосознанно, и когда начинали чувствовать себя чуть-чуть уверенней, тревоги отступали. Как бы там ни было, у Виктора пропало желание посещать своих родителей, и он ездил в Новый Бриссак дважды в месяц — лишь потому, что этого хотела Деирдре. При этом врач все время забывал о том, что им нужен мальчик-конюх, а Амали была слишком робкой, чтобы напоминать ему об этом. В конце концов, повариха постоянно упрекала ее в том, что она слишком сильно заботится о своем ребенке и слишком мало думает о работе.
Сабина поначалу была очень запуганной, как и все рабы с плантации Дюфрена, однако дружелюбное обхождение Деирдре и Виктора позволило ей расслабиться. Амали приходилось постоянно выслушивать о том, что Сабине нужна как минимум еще одна помощница — девочка на кухне, и еще одна служанка в доме, которая помогала бы вести домашнее хозяйство. Виктору и Деирдре повариха тоже об этом заявляла, на что Виктор снова и снова терпеливо объяснял ей, что врачебная практика не приносит ему таких доходов, чтобы он мог увеличивать количество слуг. А Деирдре считала, что их домашнее хозяйство и так находится в отличном состоянии. Здесь оно было намного проще, чем в поместье Каскарилла Гарденс, и помимо своей прочей работы Амали и Нафия без особого труда поддерживали в доме чистоту, пока Деирдре играла с Либерти.
— Вот когда у нас появятся дети, — говорила Деирдре поварихе, которой так хотелось управлять большим домашним хозяйством, — тогда нам, конечно, понадобится еще одна девочка, но сейчас…
Как бы там ни было, Амали ни в коем случае не хотела действовать на нервы своим хозяевам и с удовольствием время от времени помогала поварихе на кухне. Однако работу на конюшне она ненавидела.
Преодолев испуг, который она испытала, обнаружив в соломе Джефа, Амали подумала о том, что эту работу можно будет переложить на кого-то другого. Молодой человек недавно поднялся, и только по сделанному из соломы «гнезду» было видно, где он спал. Он как раз мылся в бочке с водой, для чего снял свою роскошную рубашку и камзол. Таким образом, его вид был не очень грозным. Амали улыбнулась ему.
— Ну надо же, значит, хозяин наконец-то купил себе нового конюха! — обрадовалась она. — И ничего не сказал нам об этом! Наверное, он раздобыл тебя где-то вчера ночью. Или нет?
Виктор до самого позднего вечера был у одного пациента, и после этого Амали не показывалась ему на глаза — хотя бы для того, чтобы он не подумал, будто она хочет принять у него лошадь.
— А потом он, видно, не хотел нам мешать и сам позаботился о твоем ночлеге, — продолжала рассуждать Амали. — Он всегда такой осмотрительный, наш доктор. Но в этом ты еще убедишься. Наш баккра — я имею в виду, мец — самый лучший хозяин, которого только можно себе представить. Тебе по-настоящему повезло. А сейчас я тебе покажу, чем кормить лошадей, а потом ты здесь уберешь и пойдешь завтракать, да? — Она обернулась к новичку с сияющей улыбкой. Он нравился ей все больше и больше, хотя его лицо и нахмурилось, когда она заговорила о работе и о баккра. — Мы приготовим для тебя что-нибудь вкусное. Такого мужчину, как ты, надо как следует кормить! — Амали нежно ущипнула его за мускулистую руку. — Как тебя зовут?
