Любовь не кончается: Эйлит - Чедвик Элизабет (книги хорошего качества .txt) 📗

Навалившись на мачту, Рольф прислушивался к скрипу веревок и досок на палубе. Он всмотрелся в отдаленную линию берега. Она приближалась очень медленно, но все-таки приближалась, и кровь потихоньку закипала у Рольфа в жилах.

— Вы думаете, мы в безопасности? — спросил Моджер.

— В безопасности от чего? — улыбаясь уточнил Рольф, поднимая глаза к голубому небу, по которому стремительно неслись пушистые белые облака.

— Я слышал, что неподалеку от Гонфлера видели датские корабли. Вдруг датчане надумают войти в пролив?

— Если это и произойдет, то они, несомненно, отправятся к северным землям. Именно там располагаются их старые союзники. Но в любом случае датчане опоздали: король уже навел порядок на севере.

— Но бродячий торговец сказал, что у них не меньше двух сотен военных кораблей.

— Когда мы направлялись к Гастингсу, у нас было больше. Даже Свен Датский и сыновья Кната не в силах справиться с Вильгельмом. Прекрати хныкать, парень. Мы уже почти дома.

Моджер вздрогнул и снова перегнулся через борт. Насколько он понимал, дом они только недавно покинули, а Англия уж точно никак не подходила под это понятие. Период ученичества у отца закончился, и теперь, поступив на службу к Рольфу де Бризу, юноше предстояло оправдать надежды и ожидания Танкреда. Моджер, которому едва исполнилось тринадцать, относился к своему новому положению с некоторым страхом Глядя на гребни волн, которые вставали на дыбы в трех футах от его носа, он вдруг ощутил себя жалким и беспомощным и с тоской вспомнил о Бриз-сюр-Рисле и Фоввиле. Его обычно умиротворенное воображение буйно разыгралось. Моджеру казалось, что судно вот-вот натолкнется на огромную волну и перевернется, и тогда его и всех остальных поглотит темная, беспросветная пучина. Даже когда впередсмотрящий прокричал, что показалась земля, страхи не покинули Моджера. В то время как долгожданное известие вызвало радостное волнение на палубе, он согнулся за борт с новым приступом неудержимой рвоты.

— Ребенок? — Рольф посмотрел на Эйлит с таким удивлением, словно она ни с того ни с сего заговорила с ним на языке древних норвежцев. Он обвел ее внимательным взглядом: широкий английский наряд, в котором женщина может проходить все девять месяцев, при этом успешно маскируя свое положение, свободно спадал до пола.

— Это произошло тогда, на празднике, когда я сплела венок из боярышника. Тогда же забеременели еще две женщины из деревни. Разве ты не рад? — В ее голосе прозвенели тревожные нотки.

— Конечно, рад, — спохватился Рольф, — но дай мне немного времени, чтобы прийти в себя. Уезжая, я оставил тебя стройной как соломинка.

— Приготовься, скоро я стану круглой как каравай, — язвительно заметила Эйлит. — Когда я носила под сердцем Гарольда, то стала вдвое толще. Судя по всему, теперь произойдет то же самое.

Она говорила не слишком приветливо, словно обвиняя Рольфа в том, что за удовольствие, которое они получали вместе, расплачиваться приходилось ей одной. Обвив талию Эйлит правой рукой, Рольф притянул ее к себе. Он уже обнимал ее в гавани и не заметил, что она беременна: вокруг, создавая шум и неразбериху, носились селяне и обитатели замка. Только сейчас, проведя ладонью по ее животу, он нащупал округлый холмик.

— Значит, в феврале? — растерянно повторил он, мысленно подсчитывая месяцы. Он помнил, что во время беременности Арлетт настаивала на том, чтобы они спали отдельно, ссылаясь на возможность выкидыша и церковные предписания, не позволявшие мужу прикасаться к жене в течение сорока дней.

— Рольф, в чем дело? Почему ты нахмурился?

— Я законченный эгоист, — после недолгого молчания ответил он, — и не смогу, находясь рядом с тобой, не дотрагиваться до тебя.

Эйлит с облегчением рассмеялась.

— Это все, что тебя тревожит? — Она ласково похлопала себя по животу. — Конечно, он будет расти день ото дня, но пока я не слишком растолстела, верно? И потом… Я уверена, что мы выйдем из положения, ведь существует много способов получения удовольствия.

Тряхнув головой, Рольф рассмеялся. Каждый раз, когда ему казалось, что он хорошо знает Эйлит, она преподносила ему новый сюрприз.

— Помнишь свои первые месяцы в Улвертоне? Как я называл тебя настоятельницей Эйлит? — Он усмехнулся. — В день приезда ты отчитала меня только за то, что я помог тебе спуститься с повозки.

Эйлит густо покраснела.

— Это было до того, как я отказалась прислушиваться к голосу здравого смысла, — пробормотала она, поглядывая на дверь.

— У тебя на это имелись веские причины, — игриво заметил Рольф и стянул платок с головы Эйлит. Он пробежал губами по мочке ее уха и начал ласково покусывать шею. Больше они не сказали ни слова.

— Прошу тебя, присмотри за Моджером, — сказал Рольф, лениво потягиваясь, и положил руку на живот Эйлит. Его пальцы ощутили робкое биение, зародившееся в ней. — Его рвало все время, пока мы пересекали пролив.

— Я постараюсь ему помочь, — пробормотала она, прижимаясь к теплому телу Рольфа, — но вряд ли смогу заменить ему мать.

Он пошевелил плечом, прикрытым тяжелыми прядями ее волос.

— Она умерла вскоре после рождения Моджера. Танкред не захотел жениться вторично. Мальчик знал лишь кормилицу и женщин из замка. Он молчалив и никогда не жалуется, но за ним нужен глаз да глаз.

— Ты думаешь, у меня получится? — спросила Эйлит, принюхиваясь к запаху его покрытого испариной тела Вкус пота смешался с ароматом дыма, струйкой поднимающегося из камина. Она лизнула кончиком языка плечо Рольфа и игриво укусила его.

— Твоя фигура напомнит ему мать, а все остальное — хозяйку дома.

Мужские пальцы сползли с живота Эйлит и устремились вниз, и она затаила дыхание.

— И кто же виноват в первом?

— Полагаю, я, — вполголоса вымолвил Рольф, решительно оборвав разговор.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Джулитта Улвертонская родилась ясным февральским утром 1070 года сразу же после восхода солнца, промучив мать всю ночь напролет. Она выскочила в передник повивальной бабки и громким криком известила мир о своем появлении. Ее сморщенное красное личико, увенчанное клочками темно-рыжих волос, быстро разгладилось и порозовело.

— Мне кажется, Бенедикт кричал громче, — заметила Фелиция, когда новорожденную отмыли от крови и слизи и завернули в теплую пеленку. Роды Эйлит возродили в ее памяти воспоминания о собственном опыте. Она даже отвернулась в тот момент, когда маленькая Джулитта появилась на свет, и не могла прийти в себя до тех пор, пока бабка, сама мать девятерых детей, не удалила послед и не объявила, что Эйлит потеряла всего-то «каплю» крови.

— Девочка очень похожа на Рольфа, — проронила Фелиция, передавая измученной, но счастливой матери трепещущий сверток.

Эйлит рассмеялась.

— Надеюсь, Бог услышал мои молитвы, и дочь не унаследует его характер. Справляться с ними двоими у меня уже не хватит сил.

— Неужели ты действительно так думаешь?

— А ты можешь себе представить Рольфа в женском обличий? — Эйлит приложила ребенка к груди, девочка быстро нашла сосок и принялась жадно его сосать. — Боюсь, ты права, аппетит у нее как у отца.

— Я приведу его. — Фелиция поспешила к дверям, краем глаза заметив, как повивальная бабка сгребла в кучу испачканную в крови солому, чтобы затем ее сжечь. Сверху она сложила грязное белье.

Утомленная Эйлит любовалась малышкой.

Кожа девочки казалась прозрачной, полуприкрытые веки имели медно-золотистый оттенок. Под стать родителям у нее были длинные руки и ноги, а это означало, что в будущем она станет высокой.

Эйлит тихонько заговорила с дочерью, и девочка открыла небесно-голубые глаза, которые еще не ориентировались в окружающем мире. Широко распахнутые, они словно проследили за голосом матери и теперь с любопытством наблюдали за ней. Ребенок выглядел таким беспомощным и слабым, что Эйлит охватило дикое желание защитить его от всех напастей, прямо сейчас, сию минуту. Ее сердце заныло от любви, на глаза навернулись слезы.