Свет в ночи - Эндрюс Вирджиния (электронная книга TXT) 📗
– Прекрати, Жизель, – выкрикнула я, а та улыбалась Саманте, по щекам которой теперь текли потоки слез. Девушка не знала, как реагировать, как справиться с таким жестоким предательством.
– Собери свои вещи, Саманта, – велела я ей, – и перенеси их в мою комнату.
– И я хочу, чтобы оставшиеся у тебя мои вещи были перенесены в мою комнату, – скомандовала Жизель. – Кейт поможет, правда, Кейт? – спросила она, улыбаясь ей.
– Что? Ах, да, конечно.
Сестрица еще шире улыбнулась мне, взглянула на Саманту и развернула кресло, собираясь вернуться в комнату, громко бормоча при этом, что ей придется проверить все свои вещи на предмет того, что еще украла или использовала Саманта.
– Я не брала ничего из ее вещей, честное слово, – снова воскликнула несчастная девушка.
– Просто переезжай в другую комнату, Саманта, и не пытайся объясняться или оправдываться, – посоветовала я.
Я не возражала против новой соседки по комнате, и мне казалось, что Жизель пойдет на пользу пожить без посторонней помощи. Может быть, тогда она оценит то, что делали для нее другие. Но Жизель удивила меня, со злости или бросая вызов, самостоятельно распаковав свои вещи, переодев платье и туфли к ужину и причесавшись. Теперь Кейт получила привилегию катать ее кресло, так как Саманта стала персоной нон грата. Наконец, на какое-то время, все как будто успокоилось, во всяком случае, внешне.
Этим же вечером после ужина, когда Вики помогала мне наверстать пропущенное на тех занятиях, что мы посещали с ней вместе, пришла Джеки и сообщила, что меня просят к телефону. Я заторопилась к аппарату, полагая, что звонит либо Поль, либо Бо, но оказалось, что это Луи.
– Миссис Пенни рассказала мне о твоем отце, – начал он. – Я хотел позвонить в Новый Орлеан, но моя кузина не дала номер твоего телефона. Она считала, что это неуместно. В любом случае, мне жаль.
– Спасибо, Луи.
– Я знаю, что такое потерять родителей, – продолжал он. Луи с минуту помолчал, а потом тон его изменился. – С моим зрением я делаю медленные, но определенные успехи, – сказал он. – Я могу лучше и яснее различать свет и тень. Все еще покрыто серой дымкой, но мои доктора настроены очень оптимистично.
– Я рада за тебя, Луи.
– Скоро ли я тебя увижу? Так приятно звучит «увижу тебя». Так скоро?
– Да, конечно.
– Приходи завтра. На ужин, – возбужденно проговорил он. – Я прикажу повару приготовить гумбо из креветок.
– Нет, я не могу прийти на ужин. Я сейчас дежурю в столовой, и несправедливо было бы просить кого-нибудь подменить меня.
– Тогда приходи после ужина.
– У меня, вероятно, будет огромное количество домашних заданий, чтобы восполнить пробелы, – сказала я.
– Ах, вот как. – Трубка просто сочилась разочарованием.
– Просто дай мне немного времени, чтобы все наверстать, – попросила я.
– Конечно. Но мне так хочется продемонстрировать тебе мои успехи. Успехи, – негромко добавил он, – которые появились после того, как я встретил тебя.
– Очень мило с твоей стороны, Луи, что ты так говоришь. Но я не знаю, какое отношение я имею ко всему этому.
– Зато я знаю, – ответил он с чувством. – Я тебя предупреждаю. Я тебя сведу с ума, пока ты ко мне не придешь, – поддразнил Луи.
– Отлично, – рассмеялась я. – Я приду в воскресенье после ужина.
– Хорошо. Может быть, к тому времени я добьюсь еще больших успехов и удивлю тебя, сказав, какого цвета у тебя волосы и какие глаза.
– Надеюсь на это, – проговорила я, но, повесив трубку, почувствовала, как глухая тревога поползла откуда-то из желудка к моему сердцу и угнездилась там, причиняя тупую боль. Приятно, если Луи думает, что я ему помогаю. Мысль о том, что я могу оказать такое решающее действие на столь серьезную проблему, как слепота, льстила, но я знала, что Луи придает нашим отношениям слишком большое значение и чересчур надеется на мое общество. Я боялась, что молодой человек подумает, будто влюбился в меня, и вполне вероятно, что он вообразит, будто и я влюблена в него. «Скоро, – пообещала я самой себе, – скоро я скажу ему о Бо». Только теперь я боялась, что это может повлиять на небольшое улучшение его зрения. А его бабушка и его двоюродная сестра миссис Айронвуд получат еще один повод быть недовольной мною.
Я вернулась в свою комнату и зарылась с головой в чтение, записи и учебники, потому что это помогало мне не думать о печальных событиях, которые произошли, и о тяжелом бремени, легшем на мои плечи. На следующий день все мои преподаватели проявили понимание и пошли мне навстречу. Теплее всех, конечно, меня встретила мисс Стивенс. Возвращение в ее студию было похоже на смену темной, летней грозы на солнечный свет. Я вернулась к моему неоконченному наброску, и мы назначили приблизительную дату нашей встречи на озере на территории школы в субботу утром, чтобы начать новую работу.
В течение нескольких следующих дней Жизель продолжала удивлять меня и других своей новой независимостью. Если не считать того, что Кейт возила ее кресло, обо всех своих нуждах она заботилась сама. Если Жизель находилась в комнате, то дверь была плотно закрыта. А Саманта выглядела печальной и потерянной. Если Жизель была вместе с Кейт и Джеки, вся троица игнорировала ее. Саманта таскалась за ними, как щенок, которого выкинули из дома и которому теперь некуда идти. Явно по приказанию Жизель, Джеки и Кейт отказывались обратить на нее внимание или поговорить с ней. Они вели себя так, словно их подружка стала невидимкой.
– Почему ты не пытаешься завести себе новых друзей, Саманта? – поинтересовалась я. – Может быть, тебе следует пойти к миссис Пенни и попросить, чтобы тебя перевели в новый сектор.
Саманта отчаянно затрясла головой. Сама мысль о таком драматическом разрыве даже при сложившихся обстоятельствах пугала эту неуверенную в себе девушку.
– Нет, все в порядке. Все будет отлично, – ответила она.
Тем не менее в четверг вечером, когда мы с Вики вернулись из библиотеки, я обнаружила Саманту, свернувшуюся калачиком на кровати. Она тихо плакала. Я закрыла дверь и торопливо подошла к ней.
– Что случилось, Саманта? Что еще сделала моя сестра? – устало спросила я.
– Ничего, – простонала та. – Все замечательно. Мы… снова друзья. Она меня простила.
– Что? О чем ты говоришь? Простила тебя? Саманта кивнула, но не повернулась ко мне. Она плотно закуталась в одеяло. Что-то в ее поведении разбудило мои самые худшие подозрения. Мое сердце забилось быстрее от ожидания, когда я положила руку ей на плечо, а девушка подпрыгнула так, словно я ее обожгла.
– Саманта, что случилось, пока меня не было? – потребовала я ответа. Но та лишь громче заплакала. – Саманта?
– Мне пришлось это сделать, – простонала она. – Они все заставили меня. Все девочки сказали, что я должна.
– Что сделать, Саманта? Саманта? – Я потрясла ее за плечо. – Что сделать?
Неожиданно она повернулась ко мне, уткнулась лицом мне в живот и обхватила меня руками за талию. Ее тело сотрясалось от рыданий.
– Мне так стыдно, – сквозь слезы выговорила моя соседка по комнате.
– Чего ты стыдишься? Саманта, ты должна мне рассказать, что Жизель заставила тебя делать. Расскажи мне, – настаивала я, крепко держа ее за плечи. Саманта медленно выпрямилась, ее глаза оставались закрытыми, и уронила голову на подушку. Я увидела, что она лежит под одеялом обнаженная.
– Жизель прислала Кейт с приказом явиться к ней в комнату. Когда я пришла, она спросила меня, хочу ли я снова стать частью группы. Я сказала «да», но твоя сестра сказала… она сказала, что я должна понести наказание.
– Наказание? Что за наказание?
– Жизель сказала, что, когда ее не было, я мечтала стать похожей на нее. Я хотела стать ею и поэтому пользовалась ее помадой, косметикой и духами. Она сказала, что я настолько сексуально озабоченная, что я даже надевала ее трусики. Но я этого не делала, – Саманта стояла на своем. – Честное слово, не делала.
– Я верю тебе, Саманта. А что случилось потом? Она закрыла глаза и сглотнула.
