XXI век не той эры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги без .txt) 📗
Ещё одну маленькую радость в моё бытие принесли, как ни странно, работники того самого исследовательского центра. Специально для меня кто-то из этих добрых людей собрал коротенькую брошюрку, которую я для себя окрестила «кратким содержанием предыдущих серий». В одном флаконе с путеводителем, да.
Проще говоря, я хотя бы вкратце ознакомилась с историей и реалиями этого нового мира. Например, выяснила, что за народы здесь остались. Названия они носили странные, собирательно-старинные; но, впрочем, через столько лет — не удивительно. Были это кельты (не знаю уж, все или какая-то часть; мои исследователи были довольно далеки от древней истории, и проблему мою не поняли), эллины (греки), романцы (итальянцы), тольтеки (индейцы), русичи (ну, тут я и сама поняла), ямато (проще говоря, японцы), норманны и хинду (то есть, индусы). И всё. Как хорошо, что моя татарская бабушка и грузинский дедушка всего этого никогда не узнают…
Ещё, — к слову, почти без удивления, — я обнаружила, что сын Тора принадлежит к жутко древнючему и знатному роду, и является дальним родственником Её Величества. На аристократа он походил мало, но это, по крайней мере, объясняло лёгкость их общения. Более того, с некоторым печальным удовлетворением нашла логическое объяснение готовности Ульвара заботиться о не рождённом пока ребёнке. Поверить во внезапно проклюнувшиеся отцовские чувства, даже с учётом уникальности этого самого ребёнка, было очень трудно. А вот в то, что у сурового викинга единственным наследником является тот единожды виденный мной хлипкий родственничек, и это ответственного норманна глубоко печалит, поверила сразу. Надо думать, я со своей генетической совместимостью пришлась очень кстати.
А ещё благодаря странной привычке окружающих говорить каждый на своём языке нахваталась по верхам этих самых языков. Итальянский я и так вполне понимала (о чём скромно помалкивала), гэльский тоже особых проблем не вызвал. С греческим, то есть эллинским, и норманнским было потруднее, но тоже не смертельно; нельзя сказать, что я их вдруг целиком выучила, но более-менее сообразить, о чём идёт речь, вполне могла. С оставшимися тремя языками было уже хуже; если японский с санскритом, то есть хинду, я хотя бы частично могла воспринять на слух, то речь тольтеков была для меня сплошным потоком бессвязных звуков.
О своих успехах я тоже не распространялась. Моей профессией, моими умениями, то есть именно мной не интересовался вообще никто, а я не навязывалась. Было приятно иметь от этих людей хоть какую-то маленькую тайну. Впрочем, толку с неё было немного; даже если бы я в совершенстве знала вообще все эти языки, легче мне бы не стало.
Возвращаясь же к Ульвару, с ним мы за день перебрасывались в лучшем случае десятком слов. Интересно, он всегда был таким молчуном, или это приобретённая с возрастом привычка? В конце концов я совершенно оставила осторожные попытки хоть о чём-то расспросить угрюмого великана, всю информацию получая в исследовательском центре. Там народ был значительно более общительным.
Я даже к чужой одежде более-менее притерпелась, утешая себя тем, что вскоре зазоры в талии окажутся кстати, а много ходить в обуви на два размера больше нужного мне не приходилось. Заикаться своему «опекуну» о том, что это всё очень странно и неправильно, я избегала; не верилось, что после этого меня поведут в магазин. Да и, честно говоря, хотелось-то оно хотелось, но объективно можно было обойтись.
Короче говоря, не знаю, что бы я делала без доброго доктора Паоло и его волшебных успокоительных. В самом деле, наверное, попыталась бы от жалости к себе свести счёты с жизнью. А так я хоть и понимала, что нормальной мою жизнь назвать сложно, но… как-то жила.
Периодически в моём бытии случались выходные. То есть, дни, когда мне не надо было ехать в исследовательский центр. Ульвар в такие моменты, уходя по каким-то своим делам, велел мне сидеть дома, и мне хватало ума его слушаться.
И в один из таких дней почти через три месяца после прибытия на Терру ко мне, сидящей у растопленного в гостиной камина прямо на полу, совершенно внезапно пришли гости. Да ещё какие!
Первыми в гостиную скользнули трое довольно невысоких мужчин в чёрной одежде, и я подсознательно приготовилась услышать крик «Работает ОМОН!», хотя двери они не ломали и автоматами не целились. Я испуганно подскочила на месте, не зная, куда бежать и кого звать на помощь. Но тут парни в чёрном рассеялись по комнате, занимая ключевые посты, а следом вошли две женщины.
Одна была мне вполне знакома, хотя я справедливо решила, что она обо мне забыла; это была Её Императорское Величество собственной персоной. Лишившаяся своего живота и уже вполне оправившаяся от родов, она оказалась действительно очень красивой женщиной. Хотя в ярко-алом сари выглядела довольно необычно.
Тем более в сочетании со своей спутницей, одетой в вышитое платье рубашечного покроя до пят, подпоясанное плетёным ремнём. Спутница была явно значительно моложе и выглядела настоящей Алёнушкой из русских народных сказок, особенно принимая во внимание толстую красивую косу ниже пояса, перевитую красной лентой.
— Здравствуйте, Ва… — попыталась поздороваться я, но осеклась и так и замерла практически с открытым ртом. Никто не говорил, что программу с меня сняли, а ну как я опять попытаюсь кого-нибудь убить?
— Ариадна, — мягко улыбнулась она, махнув рукой. — Я тут инкогнито, даже почти тайно, к тому же явилась в гости незваная. Знакомься, это Вера, моя старшая дочь и по совместительству правая рука. Без титулов! — оборвала она опять открывшую рот меня.
— Да, конечно, как скажете… Ариадна. Присаживайтесь, может, вы бы чего-то хотели? — неуверенно предложила я, переминаясь с ноги на ногу.
— Охрана может выйти, — строго глянула Императрица на одного из мужчин в чёрном, и те исчезли за дверями. За разными, к слову. После чего женщина невозмутимо присела на тот самый ковёр, на котором до этого валялась я, обложенная своими верёвочками. — Мы, строго говоря, действительно просто пришли в гости, — вновь улыбнулась эта необычная женщина, кивком веля мне присесть. — Наконец-то выдалось немного свободного времени. Сложнее всего было придумать, как выдворить отсюда твоего надзирателя так, чтобы он ничего не заподозрил, — она забавно наморщила нос. — Вер, ты не забыла подарки?
— Обижаешь, — со странно жёсткой и циничной для её миловидного лица усмешкой ответила та и выложила на пол небольшую, с сигаретную пачку, коробочку. Что-то на ней нажав, отошла на пару шагов и взмахнула руками как добрая фея, творящая волшебство. Всё никак не привыкну к этому их управлению практически всем вокруг через невидимый окружающим интерфейс.
Однако, дальше действительно последовало настоящее волшебство. Коробочка, как тыква в сказке про Золушку, начала разрастаться, разрастаться… правда, ни во что не превратилась, так и оставшись коробкой. Просто большой коробкой, почти метр в длину и около полуметра в ширину и высоту.
Вера опять махнула рукой, и крышка коробки вместе с одной из длинных стенок испарились, открывая моему вниманию нечто вроде тумбочки. А в тумбочке были какие-то разноцветные тряпки и… обувь?
Я озадаченно уставилась на Императрицу.
— Что ты на меня так смотришь? — она насмешливо вскинула брови. — Иди, изучай. Это правда подарок, и в самом деле для тебя. Что я, не знаю сына Тора что ли? — женщина недовольно поморщилась.
Я понимала, что надо вежливо отказаться, потому что даже незначительный подарок от человека такого уровня — это определённые обязательства. Или нечто вроде милостыни. Но просто не смогла, а под неожиданно понимающим и тёплым, совсем не насмешливым взглядом женщин подошла к странной коробке и наугад с самой верхней полки сняла… платье.
Более того, это было вечернее платье. Красивого изумрудно-зелёного цвета, атласное, элегантного покроя, и даже вполне знакомых и не пугающих очертаний, без излишнего футуризма и экзотики.
— Но… зачем? — уронив руки вместе с платьем, уставилась я на Императрицу. — Мне же, наверное…
