Драйв Астарты - Розов Александр Александрович "Rozoff" (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
– Как? – Переспросила Ратри.
– Для этого, – сказал он, – в 60-е годы придумано простое устройство типа тяжелого маховика в центре тарелки. Двигатель вращает оболочку тарелки вокруг него. Задача сохранения вращения решена. Мы получаем подъемную силу и за счет её избытка решаем задачу поступательного движения. Смотри.
Раджхош метнул тарелку под значительным углом к горизонту. Сначала игрушка полетела вперед и вверх, потом остановилась и, теряя высоту, заскользила назад, и вернулась к нему в руки. Он пояснил.
– Вектор силы тяжести направлен вниз, а вектор подъемной силы – по оси диска. При отклонении оси диска от вертикали сложение этих сил дает вектор, действующей в горизонтальной плоскости. Механизм тот же, что у водяной горки в аквапарке. Ты соскальзываешь по ней вперед потому, что вес действует вниз, а противодействие, оказываемое наклонной поверхностью горки перпендикулярно этой поверхности. Элементарная механика, но наши умные морские офицеры, которым удалось сбить экземпляр большой тарелки Марвина, чуть не поверили в магию. Объект летит без воздушного винта, без реактивного двигателя, без крыльев, без всего того, с чем в обыденном сознании связывается горизонтальное движение по воздуху. Я думаю, необходима школьная реформа. Это позор, что наши современные молодые люди совершенно не умеют подмечать физические эффекты в окружающем мире!
– Не заводись, – сказала Ратри, погладив его по спине. – Лучше объясни мне, какое отношение к этому имеет марихуана.
– Прямое отношение! Оболочка тарелки сделана из тонкого стеклопластика, а маховик внутри – это блин из спрессованной ганджи где-то около центнера весом. Его вращение поддерживает резиномотор, про который рассказывал Марвин за обедом. Это ходовая часть. Она банальна. Главное изобретение Марвина в другом: в автомате управления углами наклона. Батарейка, два электромагнита, один совмещенный логический мост и ртутный электрод-сенсор! Это простая, старая, изумительно дешёвая схема, которую незаслуженно забыли. Я нарисую, когда вернемся в бунгало. А сейчас…
Он сделал серьезное лицо и метнул тарелку. Она пролетела над краем миниатюрного озера, над невысокими зарослями кустарника и исчезла из виду.
– Угадай: куда она упала?
– Я думаю, – произнесла Ратри, – что она упала на какую-то романтическую поляну.
– Проверим? – Предложил Раджхош.
– Это совершенно точно, – ответила она. – Но можно пойти и посмотреть.
Фзии встала на сидение тритора и проводила парочку индусов цепким, по-охотничьи внимательным взглядом. Как любая достаточно взрослая татутату, она замечательно умела распознавать движение за кустами. Убедившись, что её подопечные туристы занялись делом, не вредным и не опасным для жизни и здоровья (а, скорее наоборот, полезным и позитивным), Фзии снова устроилась напротив экрана ноутбука. Она с удовольствием смотрела все прямые включения марсианской экспедиции не только потому, что это вообще интересно, а ещё и потому, что комментаторы рассказывали многие вещи из программы колледжа более доходчиво, чем тичер на дистанционных занятиях. Тичер в колледже хорошо рассказывал, но у него был не тот уровень, что у Фрэдди Макграта, Доминики Лескамп, Рокки Митиата или Гастона Дюги.
----------------------------------------------------
----------------------------------------------------
Камера показывала часть маленького цилиндрического помещения. Тэкс Киндава и Виктор Гален, одетые «по курортному» (в шорты и майки с эмблемами «Каравеллы») сидели за столиком, и пили какао из прозрачных кружек. Над кружками поднимался легкий пар. По столику были разбросаны тонкие листки с распечатанным текстом.
Рокки Митиата за кадром пояснила:
– Пока наши ребята… В смысле, наши астронавты обедали и проводили первые медицинские тесты после марсинга… Марсинг – это новое словечко, аналогичное лэндингу… Мы собрали вопросы зрителей и перебросили на базу Эрни по e-mail. Вопросов много, так что ответы будут порциями. Сейчас – первая порция…
Текс сдвинула в сторону примерно половину листков.
– Виктор, давай это будут твои вопросы. Иначе я как отвечу… Ну, ты понимаешь…
– ОК, – Гален кивнул, – давай, начинай уже, будем по очереди.
– Запутали, – согласилась она. – Значит, так. Сначала оптом все вопросы типа: «ваши первые впечатления, как вы себя чувствуете, и как вам понравился Марс». Первое впечатление: мы просто попали в какую-то пустыню на Земле. Даже 40-процентная гравитация не воспринимается, как что-то инопланетное. Типа, вот такая странная пустыня. Здешнего крайне низкого атмосферного давления мы не чувствуем из-за скафандров. А в домике у нас давление 100 миллиметров ртутного столба. Это 13 процентов от давления земной атмосферы на уровне моря. У нас дыхательная смесь состоит почти из чистого кислорода, поэтому количество кислорода в литре смеси примерно такое же, как на горном курорте на высоте около 4000 метров. Домиком мы называем этот модуль, который сначала был грузовым отсеком «Каравеллы», а после выгрузки добряка… Я имею в виду, оборудования… Пространство освободилось для экипажа. Тесновато, но гуманно. Кухня, кроватки, сортир, душ, все дела. Настроение спокойное, если не задумываться, где мы. Если задумаешься, то в голову сразу лезут мысли типа: «Ни фига себе!», а это мешает сосредоточиться… Виктор?
Виктор сделал глоток какао, взял ближайший листок и проёл:
– «Какие задачи вы решаете на Марсе, которые не могли бы решить роботы?»…Гм. Главная задача: выяснить, как себя будет чувствовать человек на Марсе. Робот это определить не может… В принципе, можно было бы отправить вместо нас морскую свинку, но, во-первых, она ничего не могла бы рассказать, а во-вторых это было бы нечестно. Она-то чем виновата? И я не уверен, что её можно научить пользоваться скафандром или кислородной маской. В общем, мы здесь только для того, чтобы по-человечески оценить ситуацию на месте. Все остальные действия могли бы провести роботы. Они занимаются этим на Марсе уже примерно сорок лет. У нас вокруг базы множество следов от колес роботов-марсоходов, а когда мы заходили на лэндинг, то видели брошенные парашюты и какие-то железяки, частично занесенные песком. Я просто поясняю ещё раз: всю научно-техническую программу могли бы выполнить роботы. Всю, кроме одного пункта: пригодность Марса для колонизации. Для жизни людей. Приведу пример. Сколько надо времени человеку, чтобы выйти на местность, взять там что-нибудь и вернуться домой? Текс, засеки время.
– Время пошло, – лаконично сообщила она.
Француз встал из-за столика, взял с полки комбинезон, ловко нырнул в него, влез в сапоги, накинул на плечи лямки маленького рюкзака, вынул из него гибкий шланг с маской, надел маску и исчез из сектора обзора видеокамеры.
– Минута с четвертью, – сказала Текс, – сейчас я включу внешнюю видеокамеру.
На экране появился марсианский ландшафт и какая-то колесная машина на фоне нескольких небольших грузовых контейнеров. Потом в поле зрения возник Виктор. Оглядевшись, он подошел к маленькому песчаному возвышению, зачерпнул рукой пригоршню песка и камешков, сделал несколько шагов назад.
Камера снова переключилась на помещение «домика». Текс продолжала сидеть за столиком, глядя то на часы, то на монитор. Послышался тихий свист, потом мягкий шлепок, и Виктор вернулся в сектор обзора внутренней видеокамеры. Взяв с полки блюдце, он поставил его на стол и небрежно высыпал туда песок и камешки.
– Почти четыре минуты, – сообщила меганезийка.
– А я не слишком торопился, – ответил он, сняв маску. – Примерно столько тратит нормальный землянин, когда в морозный зимний вечер сидит и пьет чай, как вдруг слышит, что у его авто сработала сигнализация. Он говорит «О, чёрт!», одевается, выходит на улицу, проверяет, в чем дело и возвращается. Никаких проблем. Мы проверяем, можно ли жить на Марсе, как на Земле в условиях плохой погоды. Мы организуем жизнь базы так, чтобы барьер между внутренней и внешней средой был минимален. Например, избыточное давление у нас в домике немного больше 90 мм ртутного столба, а не 750 мм, как было бы, если бы мы поддерживали тут земное давление. Маленький барьер преодолевается гораздо проще, и внешняя среда не становится для нас врагом. Локальная разгерметизация модуля при таком низком перепаде давлений не вызовет у нас баротравмы… Об этом можно долго говорить. Надеюсь, наши эксперименты сделают этот барьер ещё ниже, чем сейчас. Текс?
