Венецианская маска. Книга 1 - Лейкер Розалинда (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Маэстро, — воскликнула она, повернувшись к своему учителю. — Разрешите мне повидаться с Эленой, когда все сегодняшние занятия будут завершены. Мне необходимо поговорить с ней!
Он понял, о чем шла речь.
— Я самолично отвезу тебя в палаццо Челано.
Маэстро принимали во дворце Челано не впервые, Филиппо с радостью предложил гостю вино, и между ними завязалась беседа, а Элена увлекла Мариэтту в свой будуар, где последняя объяснила, в чем дело.
— Вся беда в том, что меня очень злят соображения, которые предшествовали заключению этого контракта, но с другой стороны, меня как магнитом тянет к Доменико. И теперь я понимаю, что меня всегда влекло к этому человеку, с того вечера, как я увидела его в золоченой маске. Знаешь, я теперь поняла, что мне хочется стать его женой так же сильно, как и освободиться от него.
— Но ведь эта семья Торризи — такие жестокие люди! — в отчаянии воскликнула Элена. — Мне столько приходилось слышать о том, как много зла причинили они роду Челано на протяжении многих столетий.
Мариэтта скривила губы.
— Говоря по справедливости, если они убили с полдюжины Челано, то Челано в ответ убивали шестерых Торризи. Это вендетта, пойми. Именно Барнаботти из рода Челано потопили гондолу Торризи четыре года назад в день твоей свадьбы, что впоследствии привело к такой трагедии.
— Да, я помню, и это до сих пор не дает мне покоя. Почти все события того дня Прошли для меня как в тумане, но вот улыбку синьоры Торризи я запомнила, и как она помахала мне рукой. Почему она это сделала? Кто знает, может быть, надеялась на то, что именно мне и ей предстояло положить конец этой кровавой вражде.
— Теперь мы этим займемся, — выдавила Мариэтта. Элена видела, как она напряжена. — Это наверняка поможет мне уверовать в то, что, по крайней мере, у этого брака есть благородная цель, которую я могу воспринять всерьез, как бы я к нему ни относилась, — Мариэтта наклонила голову и закрыла лицо руками, пытаясь перебороть поток нахлынувших на нее чувств. — Коже, как же мне трудно сейчас. Я прямо не знаю, как поступить.
Элена тут же встала на колени подле ее кресла и успокаивающе положила руку ей на плечо.
— Не отчаивайся, Мариэтта! Господи, ну почему же на этом свете все не так, как должно быть!
Рука ее непроизвольно схватила Мариэтту за плечо, и теперь уже та обеспокоенно допытывалась.
— У тебя тоже что-то произошло? Что?
— Ты пришла поведать мне о своих трудностях, а не выслушивать о моих!
— Элена, что случилось? Ты должна рассказать мне!
— Я никогда не смогу иметь ребенка! — выпалила Элена. — Я уже начинаю в это верить.
— Слишком рано делать такие заключения. Вероятно, должно пройти несколько лет. Иногда так бывает.
— Я уже не раз говорила это Филиппо, но он и слышать об этом не желает. С тех пор как он решил покончить со старой враждой к матери, он стал относиться ко мне еще хуже. И теперь готов поверить во все, что бы она обо мне ни сочинила. — Элена судорожно вцепилась в руку Мариэтты. — Я так боюсь. Мне кажется, что если я не произведу ему наследника, она непременно попытается как-нибудь отделаться от меня.
— Ты не должна позволять себе поверить в это!
Но ужас на лице Элены не исчезал.
— Ты так говоришь потому, что просто не знаешь ее. Она женщина очень жестокая и никогда ничего не прощает.
— А ты еще кому-нибудь говорила о своих страхах? Лавинии, например?
— Не могу решиться на это. Она не поверит, что ее мать способна на такое. Иногда я даже жалею о том, что когда-то советовала Филиппо перестать враждовать с матерью, потому что теперь она снова получила право доступа во дворец, стала еще хитрее и даже старается утолщать ему по пустякам.
Но ведь тогда ей было так плохо, и я решила, что ему следовало пойти и помириться с ней. Теперь-то я понимаю — она просто прикидывалась, что болеет, умирает, и все именно для того, чтобы разжалобить его. Она женщина изворотливая. — Элена горестно покачала головой. — И я никогда еще не нуждалась в твоей дружбе, Мариэтта, так, как сейчас, а ты собираешься стать женой Торризи.
— Но ведь и после того, как я выйду за него, мы будем продолжать встречаться, — с решимостью заявила Мариэтта. — Ведь ты бываешь у Адрианны, и я буду там бывать. И мы всегда спокойно сможем встретиться и поговорить у нее в доме. Никто об этом и знать ничего не будет.
И, как всегда бывало, Элена воссияла, ее доброе настроение возвращалось к ней так же быстро, как и покидало ее.
— Значит, будем встречаться. Помнишь тот наш шифр, что мы изобрели в Оспедале? Мы сможем воспользоваться им каждый раз во время встреч на публике.
— Знаешь, я уже не помню всего. Ведь столько времени миновало с тех пор, как нам в последний раз пришлось прибегнуть к его помощи.
— Так давай вспомним кое-какие жесты. Я не сомневаюсь, что вспомним.
И обе подруги стали демонстрировать друг другу то, что каждая из них сохранила в памяти. Сначала они повторили сигналы опасности, которую для них в прежние золотые времена олицетворяло внезапное появление сестры Сильвии, которой теперь, когда они обе оказались в гуще кровавой вендетты, можно было не опасаться. Не прошло и получаса, как секретный шифр снова стал ясен и понятен — если что-то позабыла одна, то цепкая память другой непременно приходила на выручку.
— Теперь, пока еще есть время до твоей свадьбы, мы должны использовать каждую возможность, чтобы видеться друг с другом, — сказала Элена, взяв Мариэтту под руку, когда они выходили из комнаты. — Никто ни с твоей, ни с моей стороны не сможет помешать нам общаться.
И эта мысль успокоила обеих подруг.
Никто в Оспедале не решился высказать Доменико Торризи свое недовольство, когда он явился в школу и решил пригласить Мариэтту в оперу без традиционного сопровождения кого-нибудь из двух сестер-монахинь. Маэстро сослался на занятость, когда обеспокоенная сестра Сильвия примчалась к нему, а никого из членов совета не было на месте. Мариэтта переоделась в модное платье из дымчато-голубого атласа и дополнила свой наряд бархатным домино, наброшенным на плечи. До этого ей уже посчастливилось побывать в опере, когда она выступала далеко от Венеции, но вот посетить оперу Самой Безмятежнейшей еще не доводилось. Восхищение, которое при иных обстоятельствах вызвал бы у нее этот выход, сильно омрачалось сгущавшимися у нее над головой тучами. Когда они, сидя в гондоле, направлялись в оперу, она заявила Доменико о том, что ей стало известно о брачном контракте.
Это вызвало у него явное недоумение.
— Не следовало бы им ставить тебя в известность об этом. В мои планы входило завоевать тебя не силой, а своим расположением. Впрочем, пог скольку, как я вижу теперь, мои планы расстроены, не нахожу причин, препятствующих нашей скорой свадьбе. — С этими словами он взял ее ладонь в белой перчатке и с чувством сжал ее в своей. — Обещаю, что завоюю тебя после нашей свадьбы, Мариэтта. И тебе будет лучше у меня, нежели здесь, где ты всегда в постоянном окружении этих монахинь, готовых порхать вокруг тебя, как голуби на городской площади.
Ей было не до улыбок, но она не выдержала я улыбнулась, услышав это сравнение, которое очень подходило к ситуации.
— Не все они такие. Не можешь же ты спорить, что сестра Джаккомина тогда тихонько сидела себе, изучая твои книги и ничего не вида вокруг себя.
— Ты права, в таком случае, можно сказать, что она уселась, как голубка на одном из карнизов Базилики, — пошутил он.
Это снова вызвало у Мариэтты улыбку. И правда, их белые сутаны дыбились и топорщились, будто перья. Впервые в жизни она ощутила подлинную свободу, по крайней мере, отсутствие постоянного присмотра. Впрочем, вряд ли можно говорить об истинной свободе — просто она сменила одну систему запретов на другую.
— Знаешь, я ведь собиралась сбежать от тебя, — честно призналась она.
Он чуть не сорвался, что туго бы ей пришлось, если бы она решилась покинуть Венецию, но сдержался.
— А почему ты все же решила не в пользу этой акции, Мариэтта? — спросил Доменико.
