Корсары Таврики - Девиль Александра (библиотека электронных книг TXT) 📗
Едва эта мысль пришла ей в голову, как Вера с силой оттолкнула любовника, который уже дошел до крайней степени возбуждения. Он не ожидал столь внезапного и резкого сопротивления еще минуту назад податливой девушки, а потому не успел ее удержать, и она ловко выскользнула из-под него. Луиджи зарычал от ярости, грязно выругался, потом, скорчившись, несколько мгновений что-то делал с собой и, наконец, издав протяжный стон, затих.
Вера наскоро помылась водой из фляги, натянула на себя просохшую за ночь одежду. Прикрыв свою наготу, девушка сразу же почувствовала себя более сильной и защищенной.
Но тут сзади ей на плечи легли тяжелые руки Луиджи. Развернув Веру к себе, он посмотрел ей в лицо с нескрываемой злобой.
— Решила подшутить надо мной, красотка? Со мной еще никто так бессовестно не играл! Сначала распалила меня, позволила делать с собой все, что хочу, а в последнюю минуту оттолкнула так, что я вынужден был изливаться в собственные руки! Тебе такие шутки даром не пройдут, так и знай!
Он тряхнул ее за плечи, словно собирался бросить наземь, но Вера, наученная защищаться от любого нападения, ударила его коленом в живот, заставив на мгновение согнуться, а сама отскочила в сторону и вытащила из-за пояса кинжал. Но Луиджи, видимо, и сам понял, что не следует ему гневить эту странную предводительницу корсаров, в логове которых он находился, и даже попросил у нее прощения с кривой улыбкой.
Вера ничего не успела ответить, потому что в этот миг ее окликнули Карло и Габриэле. Кинувшись на их голоса, девушка увидела, что матросы, ночевавшие на берегу, все сгрудились у выступа скалы и напряженно вглядывались в морскую даль. За ночь шторм утих, море было почти спокойным, и у горизонта, подсвеченного с востока золотисто-розовыми лучами, четко обрисовывались очертания большого парусника.
— Клянусь спасением, это турецкий корабль, — сказал Рустико, прикладывая к глазам сложенные ладони. — Я издали узнаю их по оснастке и парусам.
— И флаг мусульманский, — немного погодя, добавил Габриэле.
— Почему они идут в это пустынное место? — Вера с тревогой взглянула на Карло. — Может, это турецкие пираты, которые хотят захватить наш корабль?
— Но галеру не видно из-за скалы, и они не могли ее заметить, — покачал головой Карло. — Скорей всего, турки тоже пострадали во время шторма и теперь готовы пристать к первому попавшемуся берегу.
— Если так, то нам не избежать столкновения с ними! — воскликнула девушка и, быстро оглядевшись по сторонам, добавила: — Но у нас есть одно преимущество: мы их видим, а они нас пока — нет! Хорошо, что вы все догадались спрятаться за скалой.
— Да. Сейчас выиграет тот, кто нападет первым и неожиданно, — подтвердил Карло. — Глубина прибрежных вод здесь большая, и турки, скорей всего, причалят у самого берега. Как только они выйдут на сушу, мы нападаем сразу с нескольких сторон.
— А может, не ждать их высадки, а напасть на них с галеры? — предложил Габриэле.
— Нет. Сейчас, после шторма, наша галера не выдержит еще одной морской битвы, — покачал головой Карло и велел всем готовиться к сухопутной атаке.
Матросы «Вероники», снова превратившись в воинов, с оружием в руках укрылись среди прибрежных скал и сосновых зарослей. Карло хотел отправить Веру назад, в ее ночное укрытие, но девушка не послушалась и заняла место рядом с Габриэле и Джованни. Все трое напряженно следили за турецким парусником, который, разрезая волны, стремительно приближался к берегу.
И вдруг Вера вздрогнула оттого, что чья-то рука обняла ее за плечи. Оглянувшись, девушка встретилась взглядом с Луиджи. Он улыбался как-то слишком уж дерзко, а обнимал ее слишком уверенно, по-хозяйски. Вере это не понравилось, но особенно ее смутило, что нахальный жест Луиджи заметил насмешник Габриэле и быстроглазый Джованни-Ураган. Она тут же, резко развернувшись, сбросила руку Луиджи со своих плеч и прошипела сквозь зубы:
— Не смей допускать таких вольностей! Что ты себе вообразил? У тебя нет никакой власти надо мной!
Глаза Луиджи потемнели, и брови сдвинулись к переносице, но дерзкая улыбка не сошла с его лица. В следующий миг Габриэле и Джованни подались вперед, наблюдая за подходом корабля к берегу, а Луиджи придержал Веру за локоть и сказал ей на ухо:
— Желаешь быть только наверху? С такими мужскими ухватками ты никогда не станешь настоящей женщиной!
Она через плечо бросила на него презрительный взгляд и с вызовом ответила:
— Стану, но не с тобой!
Сейчас Вера испытывала стыд и досаду оттого, что в минуту слабости и чувственного любопытства отдалась этому случайному любовнику, который теперь может подорвать к ней уважение матросов. Но самое главное — о ее близости с ним могут узнать Карло, Ринальдо и Родриго. Эти трое мужчин занимали слишком большое место в ее жизни, и она не могла позволить уронить себя в их глазах.
Но на мысли об этом у Веры не оставалось времени. Ее внимание, как и внимание всей команды «Вероники», было приковано к турецкому кораблю, который, как и предполагал Карло, причалил у самого берега. Турки по одному стали высаживаться на сушу, а их капитан с верхней палубы оглядывал местность и отдавал распоряжения. Не заметив ничего подозрительного, турецкая команда скоро вся оказалась на берегу. Именно в этот момент Карло и подал сигнал к атаке.
Внезапность нападения застала турок врасплох; многие, высадившись на берег без оружия, заспешили обратно к кораблю, но итальянцы преградили им этот путь и, пользуясь своим преимуществом, со всех сторон стали теснить противников, зажав их в кольцо.
Вера, сражаясь рядом с другими матросами, в какой-то момент оглянулась на Луиджи и заметила, что он стоит чуть поодаль, прислонившись к большому камню, и не спешит на подмогу генуэзцам, хотя они вооружили его абордажным топориком. Девушку невольно возмутило бездействие этого бывшего пленника, выкупленного у кафинцев, и она кинулась к нему:
— Почему стоишь в стороне? Помогай нам!
Он с ленивым видом отделился от камня, сделал шаг к Вере и, недобро усмехнувшись, заявил:
— Не вижу резона сражаться за твоих корсаров! Я для вас — чужак, и ты ясно дала мне это понять. Зачем же мне рисковать жизнью в чужой драке?
Мгновенно девушка вскипела от ярости и в ней вдруг пробудилась некая странная сила, которая не проявляется в повседневной жизни, но может прийти к воину в пылу битвы. Охваченная этой силой, Вера подлетела к Луиджи и толкнула его в самую гущу сражения.
Он не успел даже поднять топорик, как спереди и сбоку на него набросились двое турок, отчаянно прорывавшихся к своему кораблю. От первого Луиджи смог отбиться, второй же ударил его саблей прямо в шею.
Расширенными от ужаса глазами Вера смотрела, как Луиджи, обливаясь кровью, упал на острые камни и захрипел в предсмертной судороге. Девушка тут же вспомнила Гайю, которую так же толкнула под удар турецкого пирата, и, холодея в душе, подумала: «Я снова оказалась убийцей!..» Эта мысль настолько ее потрясла, что она на несколько мгновений застыла, забывая следить за ходом битвы, и ее бездействием тут же воспользовался турок, зарезавший Луиджи. Он кинулся на нее с окровавленной саблей, и Вера могла бы последовать за своим случайным любовником в мир иной, если бы не Карло, который спас девушку, поплатившись за это тяжелым ранением в плечо. Опомнившись, Вера вновь стала собранным и решительным бойцом и вместе с Джованни-Ураганом заслонила раненого Карло.
Через несколько минут уже не оставалось сомнений, что сухопутную битву выиграл экипаж «Вероники». Турецкий капитан, пытавшийся командовать своими людьми с палубы корабля, был сбит стрелой генуэзского арбалетчика, и это внесло еще большую сумятицу в ряды турок. Скоро самые отчаянные из итальянских моряков во главе с Габриэле проникли на турецкий корабль и узнали, что он принадлежит богатому купцу из Синопа, который вез в своих трюмах груз пряностей с Востока. Сам купец тоже оказался на корабле и, увидев, что почти вся его охрана перебита, а капитан тяжело ранен, обратился к генуэзцам с мольбой о пощаде. Поскольку капитан «Вероники» тоже был ранен, в переговоры с купцом вступила Вера, которая, будучи помощником Карло, теперь взяла на себя командование галерой. Корсары, видевшие храбрость в бою своей Грозовой Тучи, без возражений согласились признать командиром отчаянную племянницу Ринальдо.
