Освободитель - Мазин Александр Владимирович (читать хорошую книгу .txt) 📗
- Кстати, откуда ты? - спросил сын Асхенны.
- Мое селение - у подножия Закатного хребта, около города Сиул. Знаешь, где это?
- Нет. Но я тоже родился у подошвы горы! У нас, в Хольде.
- Ага! - Конгай протянул ему сухую ладошку, которую Нор с чувством пожал. С каждой минутой Набон ему нравился все больше.
Четверо конгаев, съевших неизвестные грибы, не умерли.
Но были очень близки к тому, чтобы умереть. Только к вечеру кровавый понос и рвота у них прекратились, и бедняги смогли забыться. Им повезло: яд начал действовать после первого же проглоченного куска.
Следующая ночь также прошла без потерь. Но всех, кроме Набона с светлорожденным и четверых отравившихся, мучил жестокий голод. И это было похуже, чем рев хорахша за частоколом.
Два товарища поставили лежанки рядом и спали спокойно.
Утро ничего хорошего не принесло.
Спятивший конгай, тот, что поминал Равахша, нашел себе товарищей,тех, что поели ядовитых грибов. Они шептались, поглядывая на Набона и светлорожденного, а потом один из конгаев удалился в барак и долго лязгал там железом.
Двое друзей устроились в тени стены.
- Парни что-то затевают! - проговорил маленький конгай. - И это мне не нравится: я не слишком хорошо обращаюсь с оружием.
- Зато я обращаюсь с ним хорошо! - заверил его Нор. - Не тревожься.
А к затевающей что-то компании тем временем присоединились еще четверо. Затем еще трое. Ссыльным совершенно нечем было заняться. Они подсаживались к образовавшейся группе, слушали, что бормочет помешанный.
"А может, не такой уж он и помешанный?" - подумалось светлорожденному.
Незадолго до полудня время разговоров истекло.
Пятеро здоровенных конгаев двинулись к двум товарищам.
- Равахшу нужна жертва! - заявил один из них, выставив мощный подбородок.
Нор подумал: имеют в виду его. Но здоровяк ткнул пальцем в маленького Набона. Он говорил на конгаэне, который светлорожденный знал не так уж хорошо, но фраза была понятна, и жест достаточно красноречив.
- Что же вы собираетесь со мной сделать? - дрогнувшим голосом спросил лекарь.
- Душа твоя уйдет к Равахшу! - разъяснил второй конгай. - Душа Равахшу, а тело - нам, его слугам! Так сказал этот! - Повернувшись, он показал на помешанного, сидящего на земле в двадцати шагах. - Хусон - слуга Равахша. Потому он здесь, в его царстве!
- Вы тоже здесь как слуги Равахша? - осведомился Набон, стараясь не выказать страха.
- Не твое дело, коротышка! - отрезал первый. - Ты - жертва!
- Чего же вы ждете от меня? - спросил маленький конгай.
- Мы должны связать тебя, чтобы умертвить по ритуалу! Встань!
"Ого!" - подумал светлорожденный, сидевший на корточках в трех шагах от маленького конгая.
- Ублюдки пятнистой крысы! - четко сказал он. - Прочь от моего друга, пока я не свернул чью-то толстую шею!
Лицо здоровяка покраснело, жилы набухли. Он сверху вниз злобно уставился на светлорожденного.
- Мы не трогаем тебя, северянин! И не тронем! - поспешил вмешаться третий конгай. - Мы уважаем Империю! Только ты не вмешивайся, ладно?
- Уважающие Империю не поклоняются Равахшу! - сказал воин.
- Здесь - царство Равахша! - настойчиво произнес конгай.
- Ты же воин. Как и мы! - вмешался второй. - Не думай, что мы тронем тебя! Ты даже не будешь бросать жребий, если откажешься от своей доли жертвы! А этот...
- В общем, мы здесь потому, что любим Империю! - заключил третий. - Ты нас не бойся!
Набон переводил тревожный взгляд с светлорожденного на конгаев.
- Я боюсь? - Светлорожденный продемонстрировал удивление.
Тут первый конгай, которому сын Асхенны пообещал свернуть шею, вышел из ступора.
- Это ты здесь потому, что любишь Империю! - заорал он. - Я здесь потому, что ненавижу этих бледных тварей, соххоггоев! А тебя, червяк... Он занес ногу, чтобы пнуть сидевшего на корточках светлорожденного.
Нор встал. Вернее, распрямился, выбросив кулак, с хрустом врезавшийся в челюсть конгая.
Тот отлетел назад и рухнул на спину. Голова его была неестественно вывернута.
- Я же сказал: кое-кому свернут шею! - лениво проговорил северянин.
Четверо других отпрянули, но отступать, похоже, не собирались. Набон стал рядом с Нором, сжимая нож.
- Договоримся так, почтенные! - спокойно сказал светлорожденный. Хотите кого-нибудь сожрать - выбирайте между собой!
Их противники задумались.
- Может, он прав? - сказал один из них. - Мы говорили о жребии...
- И жертва у нас есть! - другой кивнул на мертвеца. Вид у светлорожденного был такой, что связываться с ним не хотелось.
- Но ритуал... - возразил было третий.
- Да Равахш с ним, с ритуалом! - дружно закричали остальные.
Они поладили бы, если бы к ним, размахивая мечами, не подбежали шестеро остальных...
- Ого! - насмешливо сказал Светлорожденный. - Не ушибите друг друга этими железками!
У самого Нора имелся кинжал. Такой же, впрочем, скверный, как и мечи.
Один из шестерых, не раздумывая, бросился на северянина.
Он занес меч, но Светлорожденный нырнул под клинок, перехватил руку противника и всадил кинжал в левое подреберье конгая. Прикрывшись им, как щитом, воин избежал еще одного удара, перехватил меч и проломил им голову второго нападающего. Тогда, отбросив кинжал, он вырвал из руки поверженного меч и бешено завертел обоими клинками.
- Ну, слизняки! - зарычал он. - Вашему Равахшу нужно мясо? У него будет много мяса! - и сделал шаг вперед. К его удивлению, противники отступили. Они не привыкли сражаться вместе, и каждый почувствовал себя один на один с бешеным северным воином.
- Кто не хочет к Равахшу, меч наземь! - крикнул Набон из-за спины северянина. (Он тоже предусмотрительно отступил подальше от вертящихся мечей.)
"Лекарь! - пренебрежительно подумал сын Асхенны. - Разве воины откажутся от оружия?"
Ему пришлось удивиться еще раз: конгаи поспешно побросали мечи на траву.
- Возьмите мертвых и выбросьте их за ворота! - приказал Набон.
Конгай заколебались.
- Делать что сказано! - заревел Нор. - Выпотрошу всех!
Убитых тут же подхватили и поволокли к воротам.
За эти несколько минут все ссыльные собрались вокруг Набона и светлорожденного. Все, кроме "слуги Равахша", в одиночестве сидевшего на траве.
