Дочь фортуны - Альенде Исабель (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Золотая лихорадка никого не оставила равнодушным: кузнецов, плотников, учителей, врачей, солдат, скрывающихся от закона беглецов, проповедников, булочников, революционеров и даже различной внешности кротких и безобидных безумцев. Все эти люди побросали собственные семьи и имущество ради того, чтобы пересечь полмира и пуститься в подобное приключение. «Занятые поиском золота, они по пути теряют собственную душу», - вот что неустанно повторял капитан Кац на каждом небольшом совершаемом богослужении. Оно отправлялось среди пассажиров и членов экипажа судна «Эмилия» по воскресениям, но никто не принимал этого человека во внимание, будучи ослепленным иллюзией внезапного богатства, способного целиком изменить людские жизни. Впервые в истории золото забирали с бесхозной территории, причем бесплатно и вволю, сколько и было доступно любому, сумевшему взять с собой драгоценный металл. С самых удаленных берегов прибывали и аргонавты: европейцы, бежавшие от войн, чумы и тирании; амбициозные и отважные американцы; рвущиеся к свободе негры. А также жители штата Орегон и одетые в кожу, точно индейцы, русские; мексиканцы, чилийцы, перуанцы; австралийские бандиты; голодные китайские крестьяне, рисковавшие головой и нарушавшие императорский запрет покидать свою родину. На глинистых переулках Сан-Франциско наблюдалось полнейшее смешение всевозможных людских рас.
Главные улицы, прочерчивающие всю местность широкими полукругами, затрагивали и пляж; также в них входили и другие прямые улицы, спускавшиеся с обрывистых гор и оканчивающихся у пристани, а остальные были настолько прямыми и полными глины, что взбираться по ним не удавалось даже самкам мула. Внезапно подул штормовой ветер, поднявший пыльный песчаный вихрь, хотя спустя короткий промежуток времени все опять успокоилось, а небо прояснилось. На территории уже находилось несколько прочных зданий и еще дюжина была в процессе постройки, включая и те, что объявлялись будущими роскошными гостиницами. Все остальное представляло собой некую мешанину временных жилищ, бараков. Попадались и хижины из железной листовой стали, дерева или картона, брезентовые и имеющие соломенное перекрытие палатки. Дожди недавней зимы превратили пристань в одно сплошное болото, нечастый транспорт то и дело увязал в глине, и всем требовались толстые доски, чтобы пересечь эти покрытые мусором канавы, множество разбитых бутылок и прочие отходы жизнедеятельности. Не было ни стока для нечистот, ни каких-то канализационных труб, к тому же колодцы оказались далеко не чистыми. Холера и дизентерия вызывали смертность повсюду, за исключением разве что среди китайцев, которые, следуя обычаю, продолжали пить чай, и чилийцев, сызмальства пивших в своей стране зараженную воду, и, стало быть, обладающих иммунитетом к малейшим бактериям. Неоднородная толпа, сплоченная неистовой деятельностью, кишела в спешке, толкая друг друга и спотыкаясь о строительные материалы, бочки, коробки, стремянки и вагонетки. Китайские грузчики покачивали своей ношей, ограничивая эти колебания жердью, не обращая никакого внимания на тех, кого задевают по пути; мексиканцы, сильные и терпеливые, забрасывали на спину равный собственному весу груз и рысцой поднимались в горы; малайцам и гавайцам было достаточно любого повода, чтобы затеять драку. Были и американцы, которые верхом проникали в импровизированное, начинавшее приносить прибыль, дело, безжалостно сминая под собой попадавшихся впереди. Рожденные же на здешней территории жители Калифорнии демонстрировали остальным чванные, красиво вышитые пиджаки и серебряные шпоры. Особенно модными были брюки с расстегивающимся по бокам двойным рядом золотых пуговиц, шедшим от талии и вплоть до ботинок. Исходивший от драк или несчастных случаев гвалт лишь способствовал шуму сильных ударов молотков, пил и исходящему от ударов по позорным столбам. С ужасающей частотой слышались выстрелы, однако, никто, так или иначе, не жаждал умереть за мелкую кражу из ящика с ключами, что немедленно привлек группу возмущенных горожан, намеревавшихся вершить справедливость своими собственными руками. Собственность и имущество ценились куда более самой жизни как таковой, за любое, превышающее сотню долларов, воровство расплачивались виселицей. Люди покидали игорные дома, бары и так называемые «салоны», украшенные изображениями обнаженных особей женского пола ввиду реального недостатка честных его представительниц. В рыночных палатках под тентами предлагали все, что и сколько имелось, особенно же ликер и оружие. Везде было такое изобилие, поэтому ни один не тратил своего времени, чтобы поторговаться. Практически всегда покупатели оплачивали товар золотом, и особо не медлили, чтобы собрать золотой порошок, плотно приставший к чему-либо еще. Тао Чьен решил, что знаменитая «Гум Сан», о которой столько слышал, представляла собой сущий ад, и прикинул следующее: за то, что удалось скопить, они бы получили крайне мало. Дамская сумочка с драгоценностями Элизы оказалась бесполезной, ведь единственной приемлемой расплатой являлся только чистый металл.
Элиза прокладывала себе путь сквозь ораву, и старалась это делать как можно лучше, вплотную прижимаясь к Тао Чьену, которого мысленно благодарила за мужскую одежду, потому что в ближайшем окружении женщин вообще не было видно. Семерых путешественниц судна «Эмилия» доставили переносным способом в один из многочисленных «салонов», где, без всякого сомнения, те уже начали зарабатывать двести семьдесят долларов, то есть самую стоимость билета, что были должны капитану Винсенту Кацу. Тао Чьен выяснил у грузчиков, что в городе существовали обособленные территории, а принадлежащие одной национальности люди занимали окрестности. Его предупредили, что не стоит приближаться к австралийским хулиганам, которые нападали только так, прибегая к диверсионному выпаду. Также указали и место расположения скопления рыночных палаток и хижин, где жили китайцы. Туда-то и отправился молодой человек.
- Как же я найду Хоакина в этой перепалке? – спросила Элиза, чувствуя себя потерянной и бессильной.
- Если здесь есть китайский квартал, должен быть и чилийский. Ищи его.
- Я и не думаю от тебя отделяться, Тао.
- К вечеру я возвращаюсь на судно, - предупредил ее мужчина.
- И зачем же? Тебя не интересует золото?
Тао Чьен ускорил шаг, а она подстроилась, чтобы не упускать того из виду. Вот так и прибыли в китайский квартал. «Маленький Кантон», как его называли, представлял собой пару чахлых улиц, где молодой человек немедленно ощутил себя словно в родном доме, потому что и близко не было недалеких людей, а воздух был пропитан утонченными запахами блюд его страны. К тому же слышались различные диалекты, хотя, в основном, преобладало наречие кантон. Для Элизы, напротив, все было так, словно очутилась на другой планете: не понимала ни единого слова, более того, какими-то разъяренными, если не сказать сумасшедшими, казались окружающие, потому что жестикулировали чересчур эмоционально. Не были замечены женщины и там, но Тао указал на пару оконец с запорами, откуда временами высовывались отчаянные лица. Вот уже два месяца у этого человека не было женщины, хотя из окон его так и звали. Однако ж, мужчина слишком хорошо знал о вреде венерических заболеваний, чтобы, всего лишь развлекаясь с одной из так называемых мочалок, ненароком оказаться под их угрозой. По пути попалось всего лишь несколько крестьянок, вероятно, купленных за считанные монеты и привезенных из самых отдаленных провинций Китая. Тут подумал о своей сестре, которую когда-то продал их отец, в результате чего только еще больше затошнило.
- Что с тобой, Тао?
- Дурные воспоминания…. Эти девушки – рабыни.
- Разве говорят, что в Калифорнии нет рабов?
Они вошли в ресторан, отмеченный традиционными желтыми ленточками. Это, скорее, был продолговатой формы постоялый двор, до отказа набитый людьми, которые, тесня друг друга, поглощали все в спешке. Шум палочек о суповые миски и словесная беседа музыкой отдавались в ушах Тао Чьена. Стоя в два ряда, люди ждали того момента, когда, наконец, удастся сесть. Выбора особого не было, за исключением выгодного использования того, что оказывалось под рукой. И поистине требовалось мастерство, чтобы на лету поймать тарелку, прежде чем другой, более бойкий и расторопный клиент, ее не перехватит. Все же Тао Чьен получил одно блюдо для Элизы, а другое для себя. Она недоверчиво разглядывала зеленоватую жидкость, в которой плавали бледные выцветшие лохмотья непонятно чего и желеобразные моллюски. Все хвалила себя за то, что вновь узнает любой ингредиент по запаху, хотя последний даже не показался в какой-то степени съедобным, напротив, само блюдо по виду напоминало некое болото с кишащими там головастиками. Тогда решила воспользоваться преимуществом не прибегать к палочкам, ведь все это могла поглотить прямо из пиалы. Голод способен на большее, нежели всякие подозрения, поэтому и осмелилась отведать блюдо, пока в то же самое время за ее спиной ряд нетерпеливых прихожан подгонял девушку криками. Мясное блюдо с овощами оказалось просто восхитительным, соответственно, девушка его кушала куда больше и охотнее, однако Тао Чьен, не дав достаточно времени, уже взял человека за руку и вывел наружу. Сначала, идя друг за другом, оба прошлись по магазинам квартала, чтобы восполнить количество лекарственных средств медицинского чемоданчика и поговорить с парочкой практикующих в этом городе китайских знахарей, а затем дошли и до игорного дома, каких было более чем достаточно на каждую куадру. Он представлял собой деревянное, с замашкой на роскошь, здание, украшенное полотнами, изображающими сладострастных полуодетых женщин. Золотой порошок был слишком тяжел, чтобы обменивать его на монеты курсом шестнадцать долларов за унцию, также нелегок был и для того, чтобы вытаскивать на стол полную его сумку. Американцы, французы и мексиканцы составляли большинство клиентов, среди которых также встречались и искатели приключений из Гавайи, Чили, Австралии и России. Самыми популярными карточными играми считались «монте», мексиканского происхождения, «ландскнехт» и «21-о». Так как китайцы предпочитали «фан-тан» и рисковали всего лишь несколькими сентаво, то за столиками подобной дорогой игры никого особо не приветствовали. Не было замечено ни одного играющего негра, хотя какие-то из них обеспечивали музыкальное сопровождение или обслуживали столы. Позже выяснилось, что работали для тех, кто заходил в бары либо в игорные дома, чтобы даром пропустить рюмку-другую, а затем таких вынуждали покинуть заведения либо, в крайнем случае, грубо оттуда выкидывали. В салоне находились только три женщины: две молодые мексиканки с большими, искрящимися остроумием, глазами, одетые в белое и курящие сигареты одну за другой, и француженка в тугом корсете и слишком накрашенная, уже немного в возрасте, но, впрочем, симпатичная. Обегали столы, подстрекая как игру, так и выпивку, и обычно покидали помещение под руку какого-нибудь клиента, скрываясь за тяжелой занавеской из роскошной парчи. Тао Чьена проинформировали, что дамочки зарабатывают унцию золота за то, что составляют компанию в баре в течение часа. А бывает, что перепадает и несколько сотен долларов, если проводят целую ночь с холостым мужчиной, однако француженка обошлась бы гораздо дороже, хотя та еще ни разу не общалась с китайцами и неграми.
