Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник) - Каннинг Виктор (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Не глядя на Лили, Гримстер сказал:
– В любом случае мы сделали большой шаг вперед. Вы куда-то ездили с Гарри в ту пятницу. И то, куда вы ездили и что там делали, заперто у вас внутри. Как это достать?
– Даже не представляю. Только Гарри мог это сделать. А он откинул копыта.
Гримстер удивленно обернулся.
– Странно слышать от вас такое.
– Какое такое?.. А, про копыта?
– Да.
– Вы, наверное, поражены, – засмеялась Лили. – Не стоит. Гарри и сам так сказал бы про меня. Он мертв, а мне нужно продолжать жить. Я любила его, да, но надо это преодолеть и заботиться о себе. Он откинул копыта, а мне еще скакать и скакать. Гарри первый согласился бы с этим. – Лили замолчала, затянулась сигаретой и сказала, выпустив дым: – Гарри был для меня первым мужчиной – в смысле секса и прочего. Он мне нравился, и я его любила. Но если он ушел, это не значит, что я должна оставаться одна. Это было бы неестественно и нечестно, правда?
– Полагаю, правда. – По откровенности Лили Гримстер понял, что она по-новому рассматривает их отношения – на ее взгляд, они перешли из профессиональной в личную сферу. Гримстер не стремился к сближению, но в профессиональном смысле этот переход был полезен.
– Тут и полагать нечего. Однако…
– Лили, давайте вернемся к той пятнице. Внутри вас что-то заперто, и вы напрасно думаете, что Гарри унес ключ с собой. Требуется лишь ввести вас в гипнотический транс и спросить, что произошло в ту пятницу.
– Вот так просто?
– Я не утверждаю, что это будет просто, но это возможно. Врачи, профессиональные психотерапевты часто практикуют гипноз. Никакого волшебства. Хорошо изученный феномен.
– Я не готова согласиться… ну, с чужаком, с тем, кого я не знаю. Все равно вряд ли получится. По крайней мере с врачом или кто там у вас.
– Почему?
– Все происходило исключительно между мной и Гарри, и то не сразу. Однажды он сказал, что тут главное – полное доверие, готовность целиком вручить себя человеку. И потом, то, что я знаю, – разве это не большая тайна? Вы же не хотите, чтобы я все вывалила чужаку?
Об этом Гримстер уже думал. Сэр Джон не одобрит приглашения профессионального медика-гипнотизера. Департамент брал людей извне, только если была возможность надежно изолировать их от главного расследования. Кроме того, для Лили важна сила личности Гарри, важны сложившиеся отношения. Доверие и уверенность…
– Вы верите мне? – спросил Гримстер. – Доверяете?
– Ничего себе! Конечно. Можете сколько угодно делать каменное лицо и изображать холодность, но в действительности вы очень милый человек. Вы и мухи не обидите.
Как же она ошибается, подумал Гримстер. Однако на миг его согрело удовольствие от ее слов. И он спросил:
– Вы не против, если я попробую?
– Вы? – Лили положила сигарету на блюдце с кофейной чашкой.
Гримстер улыбнулся:
– Да, может не получиться. Но если выйдет, то все сохранится тут.
– Джонни, вы ведь ничего об этом не знаете.
– И Гарри не знал. Он прочитал книгу, а потом экспериментировал. Его книга у меня есть, я ее прочитал. Более того, мы знаем, что работает вот это. – Гримстер поднял руку с кольцом на пальце. – Значит, я начну не с нуля. Может получиться. И если получится – я знаю, какие вопросы задавать, а вы знаете, что я на вашей стороне и думаю о ваших интересах. Мы хотим найти то, что спрятал Гарри, и тогда вы получите деньги. Мы оба хотим, чтобы получилось, так почему не попробовать? Если Гарри умел вводить вас в гипнотический сон, то я…
Лили прервала его – сработало ключевое слово «сон»:
– «Все дни – лишь сон тяжелый, / А ночью вижу вновь / Взгляд серых глаз веселый / И слышу звук шагов…»
– Лили. – Голос Гримстера прозвучал почти раздраженно.
– Эдгар Аллан По. Но у вас ведь не серые глаза – голубые?
Не обращая внимания на игривое настроение Лили, Гримстер спросил:
– Почему же у меня не получится?
Лили задумчиво смотрела на него открытым взглядом; в уголках губ еще таилась дразнящая улыбка.
– Может быть, получится… со временем. Но вы же не собираетесь начать прямо сию секунду? Я в пижаме!
– Торопиться нам некуда, – согласился Гримстер. – Свыкнитесь с идеей. И вечером попробуем. Хорошо?
– Джонни, только при одном условии. – Лили улыбалась с явным кокетством.
– Каком?
– Мне тут душно. Отвезите меня в кино после обеда. Не важно какое. Я просто хочу сидеть в кино с шоколадными конфетами, и – если захотите – позволю вам держать меня за руку.
Он рассмеялся.
– Хорошо. Раз уж вас нужно подкупать…
Гримстер пошел к двери, а Лили сказала вслед:
– Такой длинный разговор – а вы забыли включить магнитофон.
– Мы уже прошли эту стадию, – ответил Гримстер и вышел.
Когда прошлой ночью Лили пришла к нему рассказывать о гипнозе, Гримстер намеренно не стал включать магнитофон – не хотел сбить ее настроение. А теперь он был доволен, что не включил. Сейчас ему хотелось оставить Лили для себя одного. Зачем? У него не было удовлетворительного ответа. Перед сном он думал об этом, но не смог найти никакой логики. Интуиция подталкивала его скрыть то, что ему стало известно. После долгих споров с самим собой Гримстер решил следовать интуиции, хотя понимал, что его открытие не удастся долго таить от сэра Джона.
Пакетом из Лондона Коппельстоун прислал полный список банковских платежей и поступлений Диллинга за последние полтора года его жизни. Согласно постоянному поручению, банк выплачивал двадцать фунтов ежемесячно Уильяму Принглу. В списке платежей Диллинга не было других Уильямов или кого-то с такими же инициалами, не считая двух компаний. Коппельстоун, знавший, что интересует Гримстера, сделал приписку: «Если нужно, найдем Прингла и проследим чек».
Гримстер сообщил Крэнстону, что после обеда повезет Лили в кино, но майор отказался дать разрешение без четкого указания из Департамента. Гримстер позвонил Коппельстоуну и получил подтверждение, однако повез Лили не в Барнстейпл, где можно было наткнуться на Гаррисона, а в Эксетер.
Фильм – длинная, нудная история с военными приключениями – неожиданно очень понравился Лили. Гримстер подозревал, что она любит только мелодрамы и мюзиклы. В какой-то напряженный момент Лили зажмурилась и прошептала: «Скажите, когда это кончится. Я не выдержу, если он не спасется». Почти все шоколадные конфеты она съела сразу, минут за пять, и легонько взяла Гримстера за руку. Они сидели, как маленькая девочка и ее дядя, который ее развлекает. Как ни странно, Гримстеру не было неприятно такое ощущение; он был вынужден признать, что в рамках профессионального задания таится забавное и нежное чувство ответственности за Лили. Несмотря на ее моменты прозорливости, моменты почти пуританского неприятия вещей, не вполне приличных, вроде гипноза, Гримстер видел: если предложить ей преданность, защиту и заботу, она достаточно податлива, чтобы привить желания и манеры, изначально ей чуждые. Она была воском в руках Диллинга. А теперь, в некоторой степени, – в руках Гримстера. Гримстер, в кино откровенно скучавший, представил, каково заниматься любовью с Лили. Он даже не сразу осознал, что впервые после смерти Вальды задумался – не важно, под действием мужских гормонов или умозрительно проверяя, как умирают клятвы и горе, – о возможности заняться любовью с другой женщиной. Очевидно, с Лили получилось бы легче, чем со многими другими женщинами. Она совершенно не походила на Вальду. Мягкая, полнотелая, безусловно, сентиментальная и романтичная. Ее объятия ничем не напомнят Вальду. У Вальды было худое, мальчишеское тело – на любовь оно отзывалось крайней экстравагантностью и изобретательностью… Впервые он позволил себе приподнять завесу над воспоминаниями о Вальде и внезапно осознал, что нет ни боли, ни ностальгии. От этого открытия Гримстер почувствовал себя предателем и напрочь изгнал неожиданные мысли. Даже вздрогнул от усилия, так что Лили бросила на него взгляд.
