Пусть всегда будут танки - Хорсун Максим (читать книги полные .txt) 📗
– Да это же элементарно! – сумничал Янсонс, ерзая в командирском кресле.
– Ага, – просто ответил Гагарин, который находился где-то на Луне.
– Ожидаемое время прибытия – семь тридцать по Москве, – сказал Минаков, в это время именно он управлял танком при помощи пульта на выдвижной консоли.
Аномалия была совсем близко. Так же был близок и огневой контакт с неприятелем. Кровь начинала шуметь в ушах, стоило лишь подумать о предстоящем деле.
…Еще не совсем стемнело, когда к КПП гарнизона подкатила пара грузовиков. Из кабины первого выпрыгнул капитан КГБ.
– Девятое отделение, – представился он начальнику караула, – у меня распоряжение провести срочные работы на радиорелейной станции. – И он развернул в свете прожекторов соответствующую бумагу.
Начальник караула соображал следующим образом. Буквально неделю назад в НИП-10 и евпаторийском НИП-16 закончили установку новых японских радиорелейных станций фирмы «NEC». Их отладка уже закончилась, но мало ли что могло случиться с тонкой импортной электроникой.
– Я доложу командиру. – Боец взял бумагу и кинулся с ней в караулку.
Бугаев находился в штабе части, в эти дни он, как и мы, с особой неохотой покидал свой пост. Он ничего не знал о направленных к нему специалистах Девятого отделения КГБ. Связи с Москвой почему-то не было, в телефонной трубке визжали помехи, и бормотало радио на болгарском языке. Начальник НИПа вызвонил Рюмина и распорядился, чтоб тот нашел способ связаться со своим руководством и выяснить, что к чему. Сам же накинул шинель и направился к выходу, собираясь пообщаться с прибывшими кэгэбэшниками. Зазвонил телефон, Рюмин сказал, что сейчас во всем Крыму проходят внеплановые профилактические работы на правительственной линии, связаться с континентом по старой линии не удается тоже – скорее всего в Красноперекопском районе опять повалило ветром несколько старых телеграфных столбов, стоящих там со времен Вест-Индской компании.
Тогда Бугаев разрешил пропустить транспорт. Он дождался Рюмина в кабинете и вместе с ним пошел встречать прибывших специалистов.
Примерно в это же время двое замерзших курсантов, которые давно стояли в наряде и ожидали смену, заметили человека, бредущего из степи к ограждению техзоны.
В ответ на «стой, кто идет!» подозрительный тип отмахнулся уверенным жестом и громко сказал, что он из «Единства». Курсантам не один раз уже доводилось класть лицом в грязь танкистов, которые регулярно выбирались за охраняемую территорию, чтобы купить спиртного, а потом возвращались окольными путями. За каждым таким инцидентом обычно следовал неприятный «разбор полетов», потому на этот раз курсанты действовали менее решительно. Они опустили оружие и стали приближаться к «танкисту».
– Ой, а это еще кто? – заорал вдруг человек, указывая подбородком в степь. На окутанных сумерками холмах возникли несколько силуэтов. Курсанты вскинули автоматы, поворачиваясь к идущим из степи, в это время в руке «танкиста» появился пистолет с глушителем. Два хлопка были почти не слышны на фоне истеричной автоматной очереди: стреляли с противоположной стороны гарнизона.
…Младший лейтенант Бойко, скучавший на посту возле штаба части, без интереса посмотрел на подъехавшие грузовики. Когда из-под брезента выпрыгнул человек в камуфляже и с винтовкой «М-16» в руках, младший лейтенант скорее удивился, чем встревожился. В голове не укладывалось, что на секретный объект могли проникнуть чужие. Иностранное оружие? Ну, наверное, какое-то подразделение получило на вооружение импортные стволы… релейку в НИПе поставили японскую, так почему же не могло случиться так, что кому-то достались штатовские винтари? Может, они трофейные. Или, может, это делегация по обмену опытом…
Бойко колебался буквально несколько секунд, затем перещелкнул скобу предохранителя и рванул автомат вверх. Но было уже поздно: под брезентом лязгнуло, голова младшего лейтенанта дернулась, словно от молодецкой оплеухи, по асфальту забарабанили тяжелые капли. Прежде чем потерять сознание, Бойко успел стиснуть спусковой крючок. Автоматная очередь прошила сумерки, заставив выпрыгивающих из грузовиков людей пригнуться.
Бугаев и Рюмин были фронтовиками. Бугаев оборонял Москву, а Рюмин в числе первых принял бой с фашистскими танками группы армий «Север» на советско-прусской границе. Поэтому, заслышав первые выстрелы, они не стали долго думать. Гарнизон огласили сирены, вспыхнули прожекторы. Казармы загудели: сотни солдат в считаные минуты были поставлены под ружье. Бугаев на посту начальника НИПа зарекомендовал себя как хозяйственник; его солдаты вечно что-то красили, белили, подстригали кусты, сажали деревья. Но помимо этой мирной личины он обладал совершенно иной ипостасью. Все мы знали, что Бугаев – мастер спорта по пистолетной стрельбе и снайпер. За штабом даже был построен тир, чтобы он мог тренироваться. Солдат в гарнизоне тоже школили, будь здоров. А еще на территории были окопы и капониры на случай, если придется держать оборону. Но в тот вечер занять укрепления наши не успевали.
Налетчики ударили в сердце НИПа – в техзону – с двух сторон. Они слаженно продвигались к пунктам управления лунными танками, срезая короткими очередями тех, кто оказывался на пути. Они метко забрасывали гранаты туда, где могли оказаться наши огневые точки.
А в пункте управления у нас, как теперь говорят, была своя атмосфера.
– Пропала связь с Москвой, – сказал, морщась, Янсонс. – Куда смотрят эти техники?
– Да уж, – согласился я, – на самом интересном месте…
Аномалия была в зоне видимости. Столб пыли, отмечавший ее местоположение, мы наблюдали уже давно. Сейчас же над очередным щебнистым холмом вырос ажурный, хрупкий на вид купол. Мне он напомнил мантию медузы, распластавшейся на унылых возвышенностях в окружении пылевых струй. Чем ближе мы подбирались, тем больше деталей проявлялось на экранах. Стали видны отблескивающие на солнце грани, плавные обводы направленных в грунт технических узлов, из-под которых фонтанами била пыль.
Чем бы ни была эта машина, она работала, и ее отправили на Луну не мы и не американцы. Определить назначение конструкции «на глазок» мы не могли, но уж точно – не пельмени лепить. Наверняка что-то промышленное.
И где-то по другую сторону аномалии рыскал «Хаунд», он был как заноза для нас.
Когда купол полностью заслонил горизонт, «Оса» остановилась, и космонавты сгрузили с брони свои пожитки. В тот момент мы услышали, что в гарнизоне началась пальба. Янсонс вызвал штаб, когда ему ответили, выстрелы загрохотали и из телефонной трубки.
– Вражеский десант! – выпалил дежурный офицер. – Продвигаются к техзоне!
Янсонс с перепугу повесил трубку и посмотрел на нас несчастными глазами.
– Без нас разберутся, – буркнул со своего места Дорогов.
– В самом деле, очкарик. – Горобец крепко схватился за джойстик, словно боясь, что его силой будут оттаскивать от пульта. – У нас – танк, у нас – Луна.
– У нас свое задание, – добавил Апакидзе, втянув голову в плечи: шальная пуля разбила окно пункта управления.
– И космонавтов нужно прикрыть, – высказался я.
Янсонс стащил очки и принялся дрожащими руками протирать стекла.
– Вызываю «Кедр», – проговорил он в микрофон. – Юрий Алексеевич!
– Слушаю, – сейчас же отозвался Гагарин, судя по его натужному дыханию, скакать по Луне, подобно тушканчику, было не так-то просто.
– Нужно, чтоб вы связались с Москвой по своему каналу. Передайте: на НИП-10 совершено нападение, – проговорил Янсонс четко, – слышна автоматная стрельба, связь с материком отсутствует, кто напал – данных нет, экипаж находится в пункте управления, продолжает выполнение задания.
– Понял, – ответил Гагарин. – Пару минут, ребята.
– Попроси, чтоб КИК обновил данные по «Хаундам», – подсказал Горобец.
– Штурман, выведи нас на высоту, – приказал Янсонс, – нужно заглянуть за аномалию.
Апакидзе повел меня по ухабам и кромкам кратеров.
– Держимся в облаке пыли. – Нервозные нотки из голоса нашего временного командира не исчезли, но к его чести – он овладел ситуацией. – Пыль скроет нас, как дымовая завеса.
