Мужья и любовники - Харрис Рут (книги бесплатно .TXT) 📗
Барри хотел только одного – чтобы Джейд была счастлива. В ней всегда было что-то необычное – он заметил это сразу, еще в Корнеле, когда впервые встретился с ней. Она так и излучала энергию, от нее исходила какая-то неиссякаемая жизненная сила, которая и ему помогала жить. Видеть ее грустной и несчастной было выше его сил. Барри обожал жену и готов был сделать все, чтобы заставить ее снова улыбнуться.
– Я поговорю с папой, – сказал он, перебираясь к ней в постель. Барри тесно прижался к жене, впитывая ее тепло и запах; он просто умрет, если кто-нибудь или что-нибудь отнимет ее у него.
Выяснилось, что неподалеку, менее чем в пяти милях, есть земля, издавна принадлежащая Хербу.
– Я дарю вам ее, дети, – сказал он, подписывая дарственную, и в глазах его сверкнул озорной огонек. – Деньги на строительство дома я одолжу. Я знаю одного местного строителя. Не прогадаете, об этом я позабочусь. – Тут он подмигнул Джейд. – А ты позаботься о том, чтобы моя сделка оказалась удачной, идет?
– Постараюсь, – ухмыльнулась Джейд, не вполне понимая, что он имеет в виду. При мысли о том, что теперь они заживут своей семьей, у нее сладко защемило сердце. – О чем, собственно, речь?
– Ну, как же, – хитровато подмигнул Херб. – Семь фунтов девять унций. Как, выдюжишь?
– Уж как-нибудь, – заговорщически ответила Джейд. Ей нравилось, как Херб поддразнивал ее, и нравилось отвечать ему в тон.
К тому же тогда она и впрямь так думала.
Через три месяца Джейд и Барри въехали в симпатичный трехкомнатный дом. Джейд прямо не могла на него насмотреться. Обставила она его простой сосновой мебелью, которую нашла в окрестностях Форт Уэйна. Часами она сидела на лужайке позади дома, приводя столы, кровати, буфеты в порядок, счищая с них грязь и восстанавливая изначальный голубоватый оттенок и изящные формы.
– Выглядит потрясающе! – восхищенно заявил Херб. У него был хороший вкус, и он всегда следил за тем, чтобы за свои деньги получать товар высшего качества. Поэтому на него произвело сильное впечатление то, как Джейд сумела красиво обустроить целый дом.
– Да, женился ты здорово, ничего не скажешь, – он с одобрением посмотрел на Барри. – Смотри в оба, а то как бы тебе не пришлось ревновать к собственному отцу.
Дорис дала Джейд домашние рецепты, и она научилась готовить любимые блюда Барри.
– Я, разумеется, никогда не скажу этого маме, – заметил как-то Барри, доедая вкуснейшую запеканку в уксусе, – но мне кажется, ты готовишь даже лучше, чем она.
Джейд улыбнулась. Ну почему же, почему, спрашивала она себя, ей так плохо – ведь все вокруг любят и ценят ее. Прошел почти год, а она все еще не могла забеременеть. Ей говорили, чтобы она не волновалась, и она старалась следовать совету. В конце концов, впереди еще столько времени, и к тому же главное – это любовь, не так ли?
Но любовь странным образом становилась для нее утомительной. Отчего бы это, спрашивала себя Джейд. Может быть, оттого, что этой любви было слишком много. Барри обволакивал ее любовью и вниманием, и у нее не оставалось времени побыть наедине с собою, кроме тех часов, что Барри проводил на работе. Ему сделали несколько болезненных операций на колене, после которых он начал хромать. И, видимо, это заставило его сильно перемениться. Подобно тому, как Джейд оплакивала своего нерожденного ребенка, Барри оплакивал утрату силы и подвижности. Теперь он все время хотел проводить с Джейд, все вечера, все праздники. Он уже больше не ходил по субботам и воскресеньям в бассейн или на теннисный корт; лыжи отнес в комиссионный, а клюшки для гольфа забросил в гараж. Теперь, когда они переехали в собственный дом, сексуальная энергия, казалось, вернулась к Барри. Он любил ее каждую ночь и говорил, что ему и этого недостаточно.
– Мне надо все время быть с тобой и в тебе, – говорил он. – Ты для меня – все.
Она впервые задумалась над тем, как воспринимал женитьбу ее отец. Может, и для него любовь была слишком утомительной? Может, мать требовала больше того, чем он мог дать? Может, и ему чаще хотелось побыть одному? Трудно сказать.
– Не поверишь, – сказала как-то Джейд, когда они с Барри уже прожили в Форт Уэйне почти год, – но мне не хватает Мэри Лу. – Ей было стыдно, что она уехала из Нью-Йорка, даже не попрощавшись с ней. Конечно, после выкидыша она была ужасно слаба, не хватало сил даже поднять трубку. И все равно, чем дальше, тем более виноватой она себя чувствовала перед Мэри Лу. Ведь она так ни разу и не позвонила, и не написала ей.
– Ну что за ерунда, Джейд, – сказал Барри, вытирая посуду.
Таких мужей, как он, – один на миллион: Барри и впрямь помогает по дому. Каково же было отталкивать эту помощь? И все же Джейд хотела, чтобы хоть на кухне ее оставляли одну.
– Нет человека, которому бы могло не хватать Мэри Лу.
– Нет, серьезно. Я действительно по ней скучаю, – повторила она, вспоминая всегдашнюю энергию Мэри Лу и то, с каким нетерпением она ожидала новых поступлений, новых фасонов, новых эскизов. Джейд все последнее время чувствовала себя такой усталой, словно всю энергию свою, вместе с кровью, испугом и болью она оставила на Сорок третьей улице. – Мне кажется даже, что я скучаю по самым привередливым покупателям. Из тех, что норовят возвратить платье все в пятнах из-под кофе, клянясь, что никогда не надевали их.
– Может, тебе просто одиноко, – озабоченно сказал Барри. Он так хотел видеть ее прежней – бодрой и оживленной, и старался ей всячески помочь в этом. – Я ведь целый день на работе, а ты тут одна. Может, будешь ходить с матерью в ее библейский кружок. Компания появится. Женщины там интересные, они тебе понравятся.
Женщины действительно были интересные и милые и очень ей понравились. Да только беда была в том, что большинство из них были целиком поглощены своими детьми. И слушать, как они болтают о мокрых пеленках, лекарствах, о том, как трудно вскакивать посреди ночи, было для нее просто невозможно. Чего бы только Джейд не отдала, чтобы кормить своего ребенка в два часа ночи и раздражаться по пустякам, и вообще, чтобы было все то, на что жалуются молодые матери.
– Я хочу ребенка, – все повторяла и повторяла она.
Это стало ее навязчивой идеей, смыслом существования, единственной заботой.
– Ты прямо помешалась на этом, – говорил Барри, стараясь не раздражаться от ее постоянных разговоров о ненаступающей беременности. Разве его самого ей мало? Был теплый ноябрьский полдень, суббота, они сажали нарциссы, которым предстояло расцвести весной. Скорее всего, он прав, думала Джейд, но как избавиться от этих мыслей? Нет, ни о чем другом она думать не могла.
Вероятно, несчастный случай, лишивший его былой подвижности, стал виной тому, что Барри как-то постарел и превратился в домоседа. Жизнь протекала однообразно. Ровно в восемь пятнадцать он уходил на работу и ровно в половине седьмого возвращался. Обед уже ждал его на столе. Барри обожал Джейд, он не уставал повторять, что она лучшая жена на свете. Ему так хотелось, чтобы Джейд приспособилась к жизни в Форт Уэйне. Ему не нравилось, что она носит привезенные из Нью-Йорка мини-юбки, не нравилась модная там бледная помада, а также густые тени. Кто-то из его друзей сказал, что она похожа на ведьму. Другие, поддразнивая, говорили, что он женился на хипповой девчонке.
– На тебя глазеют, – сказал он как-то, стараясь не обидеть Джейд, а она поняла, что вид ее несколько шокирует консервативный Форт Уэйн. – Ты моя жена, и я хочу, чтобы тебя уважали.
Джейд хотела быть хорошей женой, ведь ей повезло, что у нее был любящий муж, который к тому же спас ей жизнь Барри был прямой противоположностью ее отца, она почувствовала это с самого начала. Он любил ее и не боялся показать свою любовь. Она тоже любила его и не хотела этого скрывать. Она стала одеваться скромнее и меньше пользоваться косметикой. Теперь она была похожа на всех и говорила себе, что счастлива, потому что делает Барри счастливым. Теперь при посещении супермаркетов она убеждала себя, что ей не нужны пи «Сакс» ни «Бонье». Но у нее появилось новое желание – она хотела работать. Слишком скучно и слишком одиноко было сидеть целыми днями дома. Ждать, пока Барри вернется с работы, как бы она его ни любила – а любила она его сильно, – этого ей было мало.
