В порыве страсти - Майлз Розалин (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
– Слушай, мерзавец, в тот день, когда к нам вломилась та сучка, когда я ее уволила, уволила эту… как ее там…
– Элли, – механически подсказал Алекс.
– Да, ее самую, я той ночью кое-что видела, ночью, когда она померла…
Ох, нет!
Это уже совсем ни к чему.
Когда сделка балансирует на краю провала, а вся надежда – на быстрое, тихое, безболезненное следствие, которое должно побыстрее завершиться вынесением вердикта, оставляющего вопрос открытым, не хватало только, чтобы божественная мисс Триша вообразила себя ключевой свидетельницей в погоне за убийцей и ждала своего часа на суде, как кинозвезда – главной сцены.
Алекс схватил ее и, притянув к себе, швырнул на кровать.
– Ничего ты не видела, – приказал он, снимая пиджак и развязывая галстук, глаза его горели огнем. – Что бы тебе ни померещилось, ничего не было. Вот так, поняла? Выпей-ка еще.
– Какое чудесное утро, Джордж!
– Конечно, Роско. Правда, мистер Кёниг?
– Привет, ребята, зовите меня Джоном, ладно?
Вбежав в дом и оказавшись чуть ли не в объятиях дородных полицейских, Джон с улыбкой обнаружил, что в гораздо большей степени, чем вчера, расположен мириться с их своеобразным представлением о юморе. Счастье – волшебное лекарство, подумал он, в одну ночь оно меняет жизнь.
И хоть полицейские и болваны, они приступили к работе с утра пораньше, прибыв в Кёнигсхаус, когда запоздавшие хозяева еще не позавтракали, а миссис Мацуда и ее помощник даже не появлялись. Им хотелось встретиться с Джоном.
– Вы уже позавтракали, мистер? Не могли бы мы задать вам несколько вопросов?
– Все в порядке, я не голоден и не буду есть. – Как все свежеиспеченные влюбленные, Джон не испытывал потребности в пище. – Спрашивайте все, что хотите.
Полицейские повели его к двери, говоря через его голову больше друг с другом, чем с ним.
– Хотелось бы, чтобы вы поехали с нами в лагерь черных…
– …Помочь расспросить там кое-кого…
– …Особенно Марки…
– …То есть Марка Хендса…
– …Мужа покойницы…
– …Дело в том, что они не очень любят помогать полиции…
– …Кое-кто у них там был не в ладах с законом…
– …Но вас они любят…
– …И верят вам…
– Ладно, ладно! – Джон поднял руки. – Конечно помогу, сделаю все, что в моих силах. – Уговорили, чуть не сказал он. Только не надо больше болтать, хорошо?
Старики в поселке сидели в тех же позах в тени тех же деревьев, что и в его прошлый приезд, он мог бы в этом поклясться. Так было и двадцать, и сорок лет назад, а может, и того раньше, если не всегда.
Что он любил в этой земле, так это ее неподвластность времени, вечный, неизменный покой. Вокруг стариков, расположившихся в центре поселка, жизнь била ключом, работали женщины, играли дети, паслись лошади, собаки копались в пыли, а над всем этим, как заметил с замиранием сердца Джон, парила тоненькая, словно тростинка, фигурка Джины. Она сосредоточенно занималась с группой танцоров, внося последние штрихи в подготовленное представление. Но земля под белым огненным взглядом вечно пылающего солнца лежала, не замечая хода лет, с божественным презрением взирая на человечков, суетливо снующих, как насекомые, по ее невозмутимому лику.
Джон выбрался из полицейского вездехода, и его, как всегда, тут же окружила стайка веселых ребятишек.
– Здравствуйте, мальчики, – приветствовал он их, кому ероша волосы, кому давая шутливого тычка. – И девочки! Сколько тебе стукнуло, Кристи, двадцать один? Нет, не может быть, чтобы двенадцать, такая взрослая девушка!
На него смотрели огромные глаза худенькой девочки – наверно, у Джины в ее возрасте были такие же.
– А мне и вправду двенадцать! – хихикала Кристи.
– Да нет же!
– Нет, да!
Джон подергал тугие косички, восторгаясь похожими на бабочек бантами.
– Не может быть, надо справиться у твоей мамы!
Смеясь, он отошел от детей и сразу заметил, что атмосфера изменилась. У всех жителей поселка: от стариков, взирающих на полицейских сквозь полуопущенные, как у ящериц, веки, до молодежи, сгрудившейся у костра, – само присутствие посторонних вызывало страх и настороженную неприязнь.
– Здравствуй, Фрэнк! Привет, Слим, Джеймс! – приветствовал пастухов Джон. – Как поживаете? Слышали, что случилось?
Вопрос прозвучал как утверждение.
– Еще бы, – неловко откликнулся Фрэнк, отводя глаза.
– Чертовски плохо дело! – Джон вложил в свой голос больше уверенности, чем на самом деле испытывал. – Нужно кое-какие подробности проверить, задать несколько вопросов, вот и все.
– Вам нужно, хозяин? – многозначительно спросил Слим. Его обычно веселое лицо было мрачным и застывшим. – Или им?
В его тоне безошибочно чувствовалась враждебность.
– Привет, привет, привет, – добродушно начал Джордж. – В чем дело?
– Нам, похоже, не рады, Джордж, – заметил Роско.
– Да, нас здесь давненько не видали, это верно.
– И это просто позор. Хуже, чем позор, преступный недосмотр. – Роско повернулся к Джону. – Мы сюда в детстве часто наведывались.
Джордж кивнул.
– Давненько удочки в источник не забрасывали – лет сто уж.
– Целую вечность.
– Со школьных дней.
– О, блаженные школьные денечки.
– Да, помним! – воинственно перебил Слим. – И школьниками вас помним, и постарше.
– Эй, погодите, ребята! – Джон в замешательстве пытался найти зацепку и понять, что происходит. В здешних местах все друг друга знали. На много миль вокруг была только одна школа, и неудивительно, что Слим и остальные знали полицейских, как и Джон.
Вернее, он больше слышал о них, чем знал. Роско и Джордж скорее из поколения Алекса и, наверно, учились с ним в школе. Но когда аборигены успели так невзлюбить их – в школе или позже, уже в годы службы? И пусть даже такая враждебность ими заслужена, от этого расследование не станет легче.
Полицейских, однако, столь щекотливое обстоятельство, кажется, ни капельки не волновало.
– Просто хочется узнать, где некоторые из вас были позапрошлой ночью, – весело произнес Джордж, одним движением руки откидывая назад светлые, соломенные волосы.
– Особенно старина Марки, – продолжил Роско. – Муж Элли, Марк Хендс. Кто-нибудь его видел?
Ответом на их призыв была лишь плотная стена пустых взглядов.
– Вон там его хижина, – с тяжелым сердцем ответил Джон, поворачиваясь и указывая на другой конец поселка. – Вон та. – Он не мог оставаться безучастным зрителем и просить людей, которых считал друзьями, чтобы они предали одного из своих товарищей. Но мало радости и самому выступать в роли Иуды.
– Но, папочка, я думала, ты будешь рад!
Не в первый раз юные любовники в порыве чувства обнаруживают, что грустные старшие не очень охотно разделяют их восторг. С той минуты, как Джон после блаженных ночных странствий по очарованным садам только что открывшейся любви проводил ее обратно в комнату, Джина не могла дождаться мгновения, когда сможет поделиться радостью с Беном. Так отец считает, что Джон с ней забавляется, презирает и обращается так, как Кёниги привыкли обращаться с нижестоящими, особенно с женщинами? Она сгорала от желания доказать ему, что он ошибается, что ей и ему будет хорошо с Джоном.
Джина понимала, что не может просто так выложить отцу все, даже самым лучшим новостям требуется небольшое театральное обрамление. Поэтому она дождалась, пока он, как обычно, второпях позавтракал, и прошла с ним в контору, где им никто не помешал бы. Стояло чудесное утро, солнце сияло, как свежеотчеканенная монета, на деревьях пели и щебетали крачки и фруктовые голуби. Разве мог отец не порадоваться вместе с ней переполняющему ее счастью?
Но он сидел перед ней посеревший и отрешенный, и жилка в уголке его глаза после утомительной работы на компьютере уже пульсировала, хотя утро только начиналось.
– Джон?! – Бен онемел от ужаса.
– Да, Джон! – встревоженно оборонялась Джина. – В чем дело, папа?
