После тебя - Мойес Джоджо (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗

И в отчаянии закрыла лицо руками.

Глава 17

Я отправила Лили два сообщения. В первом я благодарила ее за то, что она преобразила мою крышу.

На следующий день я написала ей, что сожалею о возникших между нами сложностях и готова ответить на все ее вопросы об Уилле, если ей захочется о нем поговорить. Я добавила, что, по-моему, ей не мешало бы навестить мистера Трейнора и поздравить его с рождением ребенка, так как очень важно не терять связи со своей семьей.

Она не ответила, чему я не слишком удивилась.

В следующие два дня я, к своему изумлению, поняла, что меня постоянно тянет подняться на крышу. В порыве раскаяния я полила растения, пытаясь заглушить чувство вины. Я бродила по садику, представляя, как Лили, пока я была на работе, втаскивала по пожарной лестнице мешки с компостом и керамические горшки. Но всякий раз, вспоминая о нашем совместном житье, я снова возвращалась на круги своя. Ну что я могла сделать? Лили, с ее непредсказуемостью и неуправляемостью, была для меня как стихийное бедствие. И я не могла заставить Трейноров оказать ей именно тот прием, которого она от них ждала. Я не могла сделать ее чуть счастливее. А единственного человека, который был способен это сделать, не было в живых.

Неподалеку от моего дома стоял припаркованный мотоцикл. Я закрыла машину и, как всегда совершенно разбитая после очередной смены, захромала через дорогу купить себе молока. На улице моросило, и я низко наклонила голову, спрятав лицо от дождя, а когда подняла наконец глаза и увидела у своего подъезда знакомую униформу, у меня предательски екнуло сердце.

Подойдя к своему подъезду, я стала рыться в сумочке в поисках ключей. Ну почему, почему пальцы от волнения вечно превращаются в сардельки?

– Луиза…

Ключи упорно отказывались обнаруживать свое присутствие. Я еще раз порылась в сумке, отчаянно ругаясь и роняя расческу, обрывки бумажного платка, мелочь, полученную на сдачу. Похлопала себя по карманам в попытке определить местонахождение ключей.

– Луиза…

А затем сосущее чувство под ложечкой напомнило мне, где я их оставила: в кармане джинсов, которые сняла, переодеваясь на работу. Здорово!

– Ты что, серьезно решила меня игнорировать? Значит, вот так, да?

Я тяжело вздохнула и повернулась к нему, слегка расправив плечи.

– Сэм…

Он тоже выглядел усталым, на подбородке небритая щетина. Должно быть, приехал после дежурства. Хотя мне-то какое дело? И я постаралась на него не смотреть.

– Мы можем поговорить?

– Нам не о чем с тобой говорить.

– Так уж и не о чем?

– Мне все ясно. О’кей? И я вообще не понимаю, зачем ты здесь.

– Я здесь, так как только что закончил дежурство, высадил Донну и решил, что неплохо было бы с тобой повидаться и выяснить, что, черт возьми, происходит! Потому что я, черт возьми, теряюсь в догадках!

– Правда?

– Да, правда.

Мы обменялись сердитыми взглядами. И где были мои глаза? Как я могла не замечать, какой он несносный? Какой противный? И как так вышло, что меня ослепила страсть к мужчине, против которого буквально восстает все мое естество? Я предприняла очередную безнадежную попытку отыскать ключи и с трудом подавила желание хорошенько пнуть дверь.

– Итак… может, все-таки объяснишь, в чем дело? Луиза, я устал, и мне сейчас неохота играть во всякие игры.

– Это тебе-то неохота играть во всякие игры?! – рассмеялась я горьким смехом.

Он закусил губу:

– Ну ладно. Последний вопрос. Последний вопрос, и я ухожу. Я только хочу знать, почему ты не отвечаешь на мои звонки.

Я не верила своим ушам.

– Да потому, что я, быть может, и такая, и сякая, но во всяком случае не полная идиотка. Хотя и вела себя по-идиотски. Ведь я видела сигналы опасности, но предпочла не обращать внимания. Но, вообще-то, я не отвечала на твои звонки, потому что ты хрен моржовый. Понятно?

Наклонившись, чтобы поднять лежавшие на земле вещи, я вдруг почувствовала, как все тело буквально горит огнем, словно мой внутренний терморегулятор внезапно вышел из строя. Я выпрямилась и застегнула сумку.

– О, ты у нас еще тот фрукт! Хорош гусь, нечего сказать. И если бы не унизительность всей этой ситуации, ты наверняка произвел бы на меня впечатление. Посмотрите на Сэма, хорошего папочку. Он такой заботливый, такой чуткий. А что на самом деле? Ты так торопишься перетрахать половину Лондона, что даже некогда остановиться и оглянуться. Тебе невдомек, что твой сын чувствует себя несчастным!

– Мой сын?

– Да! Потому что он, видишь ли, нам обо всем рассказывает! Я имею в виду, нам нельзя обсуждать с посторонними, что происходит на наших занятиях. А ведь Джейк еще подросток и в силу этого не станет делиться с тобой своими переживаниями. Джейк страдает не только из-за смерти матери, но в том числе и потому, что ты, пытаясь притупить свое горе, трахаешь все, что шевелится!

Я уже перешла на крик, давясь словами и размахивая руками. Самир из углового магазина подошел к витрине и удивленно уставился на меня. И я вдруг поняла, что прохожие вполне могут решить, будто меня насильно увозят в психушку. Правда, сейчас мне было не до того. Ведь другой возможности выложить ему правду в глаза у меня наверняка не будет.

– И да-да, я тоже была настолько глупа, чтобы попасться на твою удочку и стать одной из твоих бесконечных баб! Вот почему я так злюсь на себя. И смело заявляю тебе от своего имени, что ты еще тот хрен моржовый! Вот почему я больше не желаю с тобой разговаривать. Ни сейчас, ни потом!

Сэм растерянно почесал в затылке:

– Мы что, действительно говорим о Джейке?

– Конечно я говорю о Джейке. А разве у тебя есть еще сыновья?

– Джейк не мой сын. – (Я удивленно вытаращилась на Сэма.) – Джейк – сын моей сестры. Покойной сестры, – уточнил он. – Джейк – мой племянник.

У меня ушло несколько секунд на то, чтобы осознать смысл сказанного. Сэм пристально смотрел на меня из-под нахмуренных бровей, словно пытаясь понять, в чем тут засада.

– Но… Но ты же забираешь его после занятий. И он живет у тебя.

– Я забираю его только по понедельникам, потому что его папа работает посменно. И да, Джейк иногда остается у меня. Но он со мной не живет.

– Так… Джейк не твой сын?

– У меня вообще нет детей. По крайней мере, насколько я знаю. Хотя вся эта история с Лили волей-неволей заставляет задуматься.

Я вспомнила, как он обнимал Джейка, и мысленно включила их разговоры на обратную перемотку.

– Но… я же видела вас вместе… после собраний нашей группы. А когда мы с тобой разговорились, он сделал большие глаза, словно…

Сэм опустил голову.

– Боже мой! – Я прижала руку ко рту. – Значит, те женщины…

– Они не мои.

Мы так и остались стоять посреди тротуара. Самир, в компании одного из своих кузенов, теперь наблюдал за нами с порога своего магазина. Публика, стоявшая на автобусной остановке неподалеку, тоже с неподдельным интересом следила за нашей разборкой. Сэм кивнул на входную дверь:

– Может, нам стоит зайти внутрь?

– Да. Да. Ой нет! Я не могу, – пролепетала я. – Похоже, я оставила ключи в квартире.

– А запасные ключи?

– Там же.

Сэм обреченно провел рукой по лицу и посмотрел на часы. Он выглядел страшно усталым, выжатым как лимон. Я шагнула в сторону парадного:

– Послушай, езжай домой и отдохни. Мы… завтра поговорим. Прости.

Тем временем дождь уже лил как из ведра, обрушивая на нас стену воды, заглушая шум транспорта, стекая стремительным потоком по сточным канавам и мостовой. Самир с братом поспешно нырнули обратно в магазин.

Сэм вздохнул. Посмотрел на разверзшиеся небеса, потом на меня:

– Ладно, погоди.