Уже мертва - Райх Кэти (книги онлайн полностью бесплатно .TXT, .FB2) 📗
— Мсье Шарбонно, вы помните женщину по имени Франсин Моризет-Шанпу?
— Франсин Моризет-Шанпу, Франсин Моризет-Шанпу… — Он повторил имя несколько раз, роясь в своем сознании. — Это случилось несколько лет назад?
— В январе девяносто третьего.
Я подала ему фотографии.
Он просмотрел их. Уверенно кивнул:
— Да, помню. И что из того?
— Что об этом происшествии запечатлелось в вашей памяти?
— Мы так и не нашли преступника.
— Еще что?
— Бреннан, скажите, что не пытаетесь и это убийство свалить в общую кучу, умоляю вас. — Он еще раз просмотрел фотографии и покачал головой. — Нет. Ее застрелили. Это совсем другое.
— Но убийца распорол ей живот и отрезал руку.
— Она была старой, по-моему сорокасемилетней.
Я холодно уставилась на него.
— Я имею в виду, старше всех остальных, — исправился он, краснея.
— Во влагалище Моризет-Шанпу убийца вогнал нож. Согласно отчету полицейских она потеряла очень много крови.
Я дала ему возможность переварить мои слова.
— В тот момент она была еще жива, — добавила после.
Объяснять ему, что из раны, нанесенной после наступления смерти, столько крови не вытекло бы, не было необходимости. Когда сердце останавливается, кровяное давление резко падает.
— В случае с Маргарет Адкинс это была металлическая статуэтка. Адкинс тоже была еще жива, когда извращенец впихнул в нее статуэтку.
Я молча взяла папку с документами по делу Ганьон, достала фотографии и разложила перед Шарбонно. На них было изображено освещенное предвечерним солнцем туловище жертвы на полиэтиленовом пакете. К тазу крепился вантуз, его деревянная ручка указывала на изувеченную шею.
— Наверное, убийце пришлось приложить немало сил, чтобы так глубоко вставить вантуз.
Шарбонно долго изучал снимки.
— Модель поведения со всеми тремя убитыми одна и та же, — спокойно произнесла я. — Насильственное введение в жертву инородного тела, пока она еще жива. Нанесение увечий после смерти. Полагаете, все это просто совпадения, мсье Шарбонно? Думаете, вокруг нас ходят стаи подобных извращенцев?
Детектив провел рукой по торчащим в разные стороны волосам и принялся барабанить пальцами по подлокотнику:
— Почему вы раньше не высказали нам эти свои соображения?
— О Моризет-Шанпу я вспомнила только сегодня. А только Адкинс и Ганьон — этого было слишком мало.
— Что по этому поводу думает Райан?
— Я с ним еще не разговаривала.
Я машинально провела рукой по заживающей щеке.
— Черт побери! — воскликнул Шарбонно.
— В чем дело?
— Мне кажется, я начинаю с вами соглашаться. Клодель меня придушит. — Он что-то пробормотал себе под нос. — До чего еще вы додумались?
— Ганьон и Тротье расчленены почти одинаково. Совпадают даже следы, оставленные пилой на их костях.
— Да, Райан нам об этом рассказал.
— И на костях трупа из Сен-Ламбера.
— Пятая?
— Вы сообразительны.
— Спасибо. — Он опять что-то тихо пробормотал. — Еще не выяснили, кто это такая?
Я покачала головой:
— Этим занимается Райан.
Шарбонно провел по лицу мясистой рукой, покрытой серыми спутанными волосами, похожими на волосы на его голове.
— И что же вы думаете о принципе выбора этим придурком жертв?
Я подняла ладони:
— Все они — женщины.
— Прекрасно. Возраст?
— От шестнадцати до шестидесяти.
— Внешние характеристики?
— Разные.
— Местонахождение?
— Вся территория на карте.
— Что же привлекает этого сукина сына? То, как они выглядят? Магазин, в котором отовариваются? Или, быть может, их ботинки?
Я промолчала.
— Хоть что-нибудь объединяет пять этих женщин?
— То, что какой-то подонок их убил.
— Верно. — Наклонившись вперед, Шарбонно опустил руки на колени, сгорбился и тяжело вздохнул. — Клодель дерьмом изойдет.
Как только он ушел, я позвонила Райану. Ни его, ни Бертрана не оказалось на месте, и я оставила для них сообщение. Потом приступила к просмотру остальных дел из архива. Ничего заслуживающего внимания. Двое наркодельцов, которых прикончили и изрезали бывшие дружки. Человек, убитый, распиленный электропилой и отнесенный в подвал собственным племянником. Прибитое к берегу туловище женщины в хоккейной сумке. Ее голову и руки нашли тоже на берегу, но в другом месте. Осудили мужа.
Я закрыла последнюю папку и осознала, что страшно голодна. Еще бы! Уже без десяти два. Купив в кафетерии на восьмом этаже кусок ветчины с хлебом, круассан с сыром и диетическую колу, я вернулась в офис и приказала себе передохнуть. Но тут же наплевала на этот приказ и еще раз попыталась дозвониться до Райана. Он не появился.
«Перерыв так перерыв», — решила я, откусывая кусок бутерброда.
«Гэбби, — прозвучало в моей голове. — Нет уж!»
Клодель. Пошел он к черту!
Сен-Жак. Нет.
Кэти. Как я могу помочь ей? В данный момент никак.
Пит.
В моем животе привычно защекотало. Я вспомнила приятное покалывание на коже, учащенное биение сердца, влагу между ногами. Да, я всегда питала к нему страсть.
«Ты просто сексуально озабочена, Бреннан», — усмехнулся голос моего разума. Я откусила еще кусок бутерброда.
В моем воображении вдруг возник другой Пит. Ночи, проведенные в гневе. Нескончаемые споры. Ужины в одиночку. Холодные волны обиды, остужающие пыл страсти. Я хлебнула колы. Почему мысли о Пите посещали меня так часто?
«Если шанс на восстановление отношений у нас есть…» — прозвучало в моем мозгу.
«Нет уж, спасибо!» — воспротивилась я.
Попытка передохнуть и расслабиться не увенчалась успехом. Я взяла со стола распечатку, сделанную Люси, и еще раз просмотрела списки, стараясь не капнуть на них горчицей. Меня заинтересовали те строчки, которые Люси, по-видимому посчитав лишними, зачеркнула карандашом. Из чистого любопытства я стерла ее пометки ластиком и прочла написанное под ними. В двух случаях речь шла о телах убитых, засунутых в бочку и залитых кислотой. Это касалось выяснения отношений торговцев наркотиками.
Третий пункт озадачил меня. Дело 1990 года, вскрытие трупа производил Жан Пелетье. Коронер не указан. В колонке «имя» значилось: обезьяна. Других данных, в том числе даты рождения, даты проведения аутопсии и причины смерти, не указывалось. Это дело было включено в список, который Люси получила, введя в качестве ключевых слова «расчленение после наступления смерти».
Съев круассан, я опять направилась в центральный архив и нашла папку с документами по этому делу. Она содержала всего лишь полицейский отчет, единственный лист с пометками патологоанатома и конверт с фотографиями. Я просмотрела все это и пошла искать Пелетье.
— Можно вас на минутку? — обратилась я к его спине.
Он выпрямился, отстраняясь от микроскопа. В одной руке очки, в другой — ручка.
— Входите-входите.
Если преимущество моего кабинета заключалось в виде из окна, у Пелетье был простор. Он пересек свое царство и указал мне на стулья у письменного стола. Перед ними стоял еще один маленький столик.
Засунув руку в карман лабораторного халата, Пелетье извлек пачку «Морье» и протянул ее мне. Я покачала головой. Это повторялось в сотый раз. Ему было прекрасно известно, что я не курю, но он всегда считал своим долгом предложить мне сигарету. Наверное, тоже любил свои привычки, как Клодель.
— Чем могу быть полезным?
— Меня заинтересовало одно дело. Вскрытием занимались в девяностом году вы.
Он закурил.
— Это было так давно, моя дорогая! Я, наверное, ничего уже не помню о том вскрытии. Иногда я забываю собственный адрес. — Лицо Пелетье приняло заговорщическое выражение. — Я всегда записываю его на спичечных коробках, — прошептал он, чуть подавшись вперед и прикрыв рот ладонью. — На всякий случай.
Мы оба рассмеялись.
— Доктор Пелетье, я уверена, что вы помните все, о чем хотите помнить.
Он с невинным видом пожал плечами и покачал головой.
— В любом случае, я принесла с собой документы. — Я раскрыла папку. — Согласно полицейскому отчету труп был найден в спортивной сумке за автовокзалом «Вояжер». Какой-то прохожий приоткрыл сумку, надеясь по ее содержимому разыскать владельца.
