Девушка по имени Судьба - Гланк Гуиллермо (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
— Вы будете ночевать в нашем доме, как и подобает гостям, — ответила она.
— Папе не пришлось бы по вкусу ваше гостеприимство, — процедила сквозь зубы Лусия.
— Не волнуйтесь, нам будет даже удобнее разбить лагерь в степи, — твердо произнес Катриэль, давая понять, что никакая сила не заставит его войти в дом, который у него отобрали.
Поняв это, Мария больше не настаивала, но попросила Катриэля и Милагрос хотя бы поужинать вместе со всем семейством.
— Сделайте это, прошу вас. В память об Асунсьон… О тех счастливых временах, когда мы были тут вместе с ней.
Катриэль не мог ничего возразить против такого довода и, пересилив себя, ступил на порог некогда родного дома.
Виктория демонстративно отказалась от ужина, заявив, что у нее пропал аппетит. Ее примеру последовала и Лусия:
— Я не сяду с индейцем за один стол!
Милагрос испуганно взглянула на Катриэля, затем на Марию:
— Из-за меня в вашей семье начались раздоры. Может, мы все же уйдем?
— Нет, оставайтесь, — проявила твердость Мария. — Вы для меня — желанные гости. Надеюсь, Катриэль в этом не сомневается. Что же до моей сестры — то она много страдала, поэтому ожесточилась. А Лусия… Иногда просто не верится, что она — моя дочь…
Последнюю фразу Мария вымолвила с такой печалью, что у Милагрос больно сжалось сердце.
Камила, желая поддержать Марию, завела с гостями разговор на другую тему — о Хуансито и о том, что она с самого начала не поверила Анибалу.
— Конечно, разве я могла бросить Хуансито! — сказала Милагрос. — Я люблю его, как собственного ребенка, несмотря на то что он мне даже не брат по крови.
— Люди связаны не единственно кровным родством, — заметила на это Мария. — Есть кое- что посильнее: сердце.
— Спасибо, сеньора. Вы так добры к нам, — благодарно взглянула на нее Милагрос. — Я не знала родной матери, но у женщины, которая меня воспитала, были такие же глаза, как у вас…
Ресуррексьон принесла десерт, но Катриэль от него отказался:
— Пойду, пока не очень поздно, расспрошу людей. Может, кто-то из них видел, в какую сторону поехал цирк.
— Я провожу вас— тотчас же встала из-за стола Камила.
— Не стоит. Я ведь тут всех знаю, — напомнил ей, смутившись, Катриэль.
— Но вдвоем мы сможем опросить всех значительно быстрее, — ответила Камила.
— А втроем — еще быстрее, — добавил Мариано. — Я иду с вами!
Милагрос тоже поднялась с места, но Мария остановила ее, предложив еще немного побеседовать.
— Я вижу, у тебя душа болит не только из-за малыша, — сказала она, оставшись наедине с Милагрос. — Твоя печаль намного глубже. Так мне кажется. Что тебя мучает, дочка? Доверься мне, как матери, которой тебе так не хватает.
И Милагрос рассказала ей всю горькую историю своей жизни — начиная с того, как ее, подкидыша, подобрали в степи и кончая тем чудовищным оскорблением, которое нанес ей Августо.
— Моя жизнь очень похожа на твою, — выслушав ее, грустно молвила Мария. — Я тоже не помню своих родителей — их заменили чужие люди, ставшие мне родными. У меня была сестра не по крови, а по сердцу. Подобно тебе, я надеялась вернуть мир и счастье в семью, выйдя замуж без любви. Но тебе, слава Богу, повезло больше: ты не вышла замуж за того военного. И — нашла настоящую любовь!
— Как вы узнали? — смущенно и радостно воскликнула Милагрос.
— По глазам. По тем влюбленным взглядам, которыми вы обмениваетесь с Катриэлем. И пока вы будете вместе, никакому злу вас не одолеть, поверь мне. Вы найдете Хуансито и заживете счастливо. Только берегите друг друга, берегите свою любовь.
— Спасибо, сеньора. Вы — сама доброта, — растроганно произнесла Милагрос, и Мария неясно, по-матерински обняла ее.
В этот момент к ним вошла Лусия и, захлебываясь от возмущения, язвительно бросила матери:
— Какая идиллия! Может, ты нашла наконец дочь, которая тебе по душе, а мне стоит переселиться в цирк?
Опросив местных жителей, Катриэль и Мариано пришли к выводу, что цирк, вероятнее всего, направился в Арройо-Секо.
— Значит, с рассветом и мы туда поедем, — сказал Катриэль, — А вам — большое спасибо. Честно говоря, я не ожидал помощи от человека, который работает на Гонсало Линча.
— Я только работаю на него, но не принадлежу ему, — уточнил Мариано. — И более того могу сказать, что вы мне симпатичны и, как адвокат, я не погрешу против истины, если закон окажется на вашей стороне.
— В этом вы сможете легко убедиться, как только поглубже изучите дело.
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Мариано о чем-то заговорил с Камилой, а Катриэль у входа в столкнулся с Викторией.
Она к тому времени уже тайком отхлебнула графинчика, который завела и здесь, в «Эсперансе». Но унять раздражение все равно не удалось и Виктория решила перед сном прогуляться по саду. Увидев перед собою Катриэля, она не стала сдерживать гнева:
— Вы нарочно меня преследуете? Я не выношу вашего присутствия и сейчас же прикажу вышвырнуть вас отсюда!
— Не беспокойтесь, я сам уйду, — ответил Катриэль. — Это место навевает на меня слишком много воспоминаний…
— Ну, если вы так цените все, что дала вам Асунсьон, то хотя бы в знак признательности должны уйти отсюда навсегда и жить в грязи, где для вас самое подходящее место!
— Сеньора, вы уже отобрали у нас имение. Зачем же вам еще и оскорблять меня? — спокойным тоном произнес Катриэль, и это совсем вы¬вело из равновесия Викторию.
— А затем, что я ненавижу вас и все ваше кровожадное дикарское племя! Вы убили самых дорогих мне людей. Убили моего сына, моего маленького Адальберто!..
В глазах Виктории стояли слезы, а все тело ее содрогалось от бессильной, истеричной ярости. Катриэлю внезапно стало жаль эту по-своему несчастную женщину, и он молвил с печалью в голосе:
— Я сочувствую вам, сеньора. Но не в моей власти вернуть вам сына… Так же как и вы не можете вернуть мне мать…
Викторию, однако, не тронуло его искреннее сочувствие.
— Вы еще смеете рассуждать о моем сыне?! — истерично выкрикнула она. — Вы, грязный дикарь! Вам никогда не понять, что дети могут рождаться от чистой, настоящей любви! Вы — чудовища, способные убить новорожденного младенца!.. Да если бы мой мальчик остался жив, то вырос бы в замечательного человека и был бы сейчас рядом со мной. И мне бы не пришлось одной терпеть вас — омерзительное животное, у которого хватает наглости требовать уважения к себе!
— Дай Бог, чтоб, накричав на меня, вы избавились от ненависти в своей душе, — ответил на это Катриэль.
— Я всегда буду ненавидеть вас! Всегда!
— Очень жаль, — развел он руками. — Ваша озлобленность не принесет успокоения душам умерших. И, унижая других, вы не вернете себе честь и достоинство, которые у вас кто-то отнял.
— Что вы можете знать о чести, о достоинстве?! — возмутилась Виктория, но, заметив приближающихся Мариано и Камилу, умолкла. Затем, резко повернувшись, пошла обратно в дом.
Ночь в «Эсперансе» прошла относительно спокойно, хотя многим из ее обитателей так и не удалось уснуть.
Мария думала о Милагрос — девочке, которую она полюбила сразу и всею душой, думала о незабвенной Асунсьон, которая не может порадоваться счастью сына…
Катриэль тоже вспоминал свою дорогую Айлен, рассказывая о ней Милагрос. Здесь, в родном имении, в благословенных землях «Эсперансы»,
он не смог скрывать от Милагрос, что уже нет в живых.
— Вот, значит, откуда в твоих глазах боль. Я видела ее, но не распознала, не догадалась… Прости меня, — сказала Милагрос.
— Он нежно обнял ее, и они еще долго молчали глядя в звездную даль и вдыхая терпкий аромат вольных степных трав.
Потом Милагрос заговорила вновь:
— У меня никогда не было дома… Не было родного города, родной земли, по которой можно скучать. Только теперь я поняла, как горько было тебе терять имение. Эти земли, этот дом… В них сразу же влюбляешься… Почти так же, как — в Марию…
Над «Эсперансой» уже забрезжил рассвет, когда к дому подъехал небольшой отряд всадников в военной форме.