Новая жизнь - Мяхар Ольга Леонидовна (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Значит, плыл он, плыл… плыл он, плыл… далеко ли плыл, близко ли — никто не знает. Но в итоге приплыл.
Монстр как раз выплевывал всех съеденных за день жертв и… страшно связывал, подвешивая к потолку. Он взглянул на спасителя, красный глаз которого мигнул в ярости, а… зеленый вспыхнул, подобно сверхновой…"
Так, а тут знают, что такое "сверхновая" и что от такой вспышки элв бы гарантированно ослеп? Ладно. Какая разница? Зато красиво.
"И монстр взвыл в отчаянии и… и…"
В голову лезет сплошная банальщина. Элв по сценарию должен достать меч и изрубить им монстра. Ну или монстр элва. Но такое точно никто читать не будет. Хм. А если…
"…и влюбился. Он подполз к парящему в воздухе мужчине и… облизал его, мурлыча и поливая слизью…
Элв умер от удушья, его аристократический нюх не выдержал спектра миазмов. А монстр… э-э… женился на трупе, и жили они… долго и страшно".
Вот! Конец.
А что? Очень даже недурно получилось. Кошусь на стоящего рядом и читающего все это Фефа. Челюсть у него отвисла, глаза круглые, знаками просит Иревиля подойти. Тот только отмахивается — у него своих дел полно. Да и… вроде как нечистика посетило вдохновение, и он теперь строчит не хуже моего.
Беру у Фефа листок и зачитываю, с его разрешения, вслух. Страшно интересно, что же он там написал.
"Жила-была белочка. Она бегала по полянке и нюхала цветочки. Цветочки были разные. А мимо проходили охотники. Они увидели белочку и долго с ней играли, прыгая между цветочков и стараясь не раздавить их. Охотники были хорошие и отдали белочке все свои продукты и вещи. Белочка поблагодарила их на своем языке, и они расстались. А белочка снова стала прыгать по полянке и нюхать цветочки.
Мораль: нюхайте цветочки и не бейте животных. Феофан".
Рёва спросил, не маки ли нюхала белочка и не горела ли поблизости конопля. Так как только укуренная в дым белка могла грабануть разбойников, да еще при этом расстаться с ними миром. Небось впервые в жизни создала пульсары и, радостно визжа, носилась по полянке, кидаясь ими в несчастных мужиков. Вот парни и побросали все, что было.
Феофан чего-то надулся и сказал, что все было совсем не так и вообще мы ничего не понимаем.
Ну… лично мне — понравилось.
Но меня уже дергал за рукав Иревиль и протягивал свою версию "рассказа года". С интересом углубляемся в чтение (мы с Фефом — в Иревилено, а Рёва — читает мои перлы).
"Жил-был ежик…" (Что-то духов все на животный мир тянет.) "Ёжик был старый и больной. Его никто не любил, и у него выпадали иголки. Тогда он изобрел героин и стал продавать самодельные шприцы со своими иглами. И его стали все любить.
Мораль! Тебя любят, только если ты приносишь счастье".
Да-а… краткость — сестра таланта. И ведь… не придерешься, зарраза.
Феф угрюмо мнет крыло и все пытается сообразить, что бы такого возразить. Но… пока тоже молчит.
Внезапно заскрипела дверь, и в спальню вошел Гриф, подошел к кровати и рухнул, мгновенно отрубаясь.
Я со скрипом отодвинула от стола стул, встала и подошла к нему. В правой руке мокрого парня был зажат какой-то клочок бумажки. Пришлось бережно вынимать, стараясь не разбудить. Но пальцы разжались сами, и черные глаза устало сверкнули из-под ресниц, после чего веки снова сомкнулись.
Стою у маголампы и читаю расплывшиеся от влаги строчки объявления о найме на работу. Неужели… заказ?
"Шахте Сирин требуется квалифицированный маг для выведения грызунов, которые подтачивают крепления, что приводит к обвалу проходов и гибели рабочих. Оплата…"
— Это же самое что ни на есть доброе дело!
Феф кивнул, радостно улыбаясь, а Рёва, как всегда, скуксился.
— Не понимаю, что хорошего в том, что мы полезем в какие-то подземелья гонять кротов?
— Но…
— Лучше бы сходили в баню или еще куда… а тут шахты. Эх! Иль, а пошли в бордель?
Но я только отмахнулась, ложась на постель рядом с Грифом и тоже засыпая (стараясь при этом не разбудить его и особо не шебаршиться во сне).
А только утром я все равно, в который уже раз, обнаружила себя в его объятиях.
…А еще утром Гриф заболел. Знаю, вы скажете, что такие, как он, никогда не болеют. Что такие — геройски погибают в бою, а не умирают (банально) в кровати, и вообще…
Но он-таки заболел. И мы все собрались у его кровати, обсуждая, что нам делать. Маг при этом пытался померить ему температуру, но у него прямо в руках лопнул уже пятый градусник подряд, и он, страшно нервничая, предложил погрузить больного в ванну с холодной водой, чтобы хоть как-то сбить жар.
Вампир уже ковырялся в ванне с водой, делая ее похолоднее, а элв таскал из погреба куски льда. (Гном при этом сидел у кровати с огромной тарелкой супа собственного приготовления и терпеливо ждал своей очереди поиздеваться над пациентом.) А я сидела рядом и просто смотрела на него, не зная, что делать.
— Бурочка, не могла бы ты подвинуться? — Маг посмотрел на меня и мягко улыбнулся.
Киваю и встаю, наблюдая за тем, как Крут и Сим поднимают Грифа и волокут в ванну, а элв суетится и подсказывает — что и куда совать, дабы тело прошло в дверной проем.
— Я… не понимаю. Он же никогда не болел.
— Все когда-нибудь болеют. — Маг похлопал меня по руке и пошел смотреть, что там творят ребята.
Я же осталась в комнате, глядя на задумчивые лица духов и не зная, чем помочь.
— А ведь это неспроста. — Иревиль почесал затылок и посмотрел на Фефа. Тот поспешно отвернулся и крайне тяжело вздохнул. — Феф?
— А? Что? — не поворачиваясь.
— Ты себя странно вел. Ни разу его не перекрестил и даже не спел песенку на ухо.
— Я потом спою.
Встаю и подхожу к окну. Что же делать? А это точно пройдет? Он такой горячий.
— Иля, эта зараза явно что-то знает!
Удивленно оборачиваюсь:
— В смысле?
На Фефа жалко смотреть. Красный, взъерошенный и возмущенный, он сжимает кулачки и гневно смотрит на Иревиля.
— Я дал слово! — возмущенно, — Ты, кстати, тоже.
— Что за слово? — я.
— Не ври, меня заставили, а потом еще и память стерли. Колись.
— Нет.
— Колись!
— Нет!
Из ванны послышался вой и крик. Потом дверь вынесло, на пол рухнул гном, сверху — маг. А Сим и элв в глубине отчаянно боролись с встающим из воды и явно невменяемым Грифом.
Бегу туда, плюнув на духов.
Парня пришлось связать, причем мне, так как больше никто с ним справиться не мог. И вообще, кажется, единственной, кого он теперь подпускал, — была я. Меня он не пытался, по крайней мере, разрезать жгутами, отшвырнуть или покусать. Даже дал снова уложить себя в постель и укрыть одеялом. Температура, правда, все еще зашкаливала, да и разума в открытых черных глазах было немного, но я упорно не давала больше тащить его в холод. Хоть и сама не знала, права ли.
В итоге все устало вышли из комнаты, оставив нас вдвоем. Гном поставил возле кровати тарелку с супом и попросил позвать, ежели чего, а маг обещал разузнать все о болезни и приготовить лекарство, для чего утащил с собой элва и Сима, в помощники.
Я не отреагировала. Мне было немного страшно, а еще — плохо.
А на столе остался лежать листок с заданием — очередным добрым делом.
— Итак. Слушай. — Иревиль держал Фефа за плечи передо мной, оба стояли на мне.
Я же, положив голову на плечо Грифа, задумчиво смотрела на дождь за окном.
— Бурочка, ты только не волнуйся. — Вид у Феофана был убитый. — Но… Гриф не поправится.
Мигаю и перевожу взгляд на мелкого. Тот отводит глаза и явно чувствует себя не очень хорошо.
— Понимаешь… он тоже киборг. Только биологический, и… и он уже совершил много-много дел.
— Злых. — Рёва решил влезть. Феф потерянно кивнул. — Он же на арене был, когда ты его нашла и… ну, короче, если душа совершит много отрицательных дел… то тело тоже меняется, просто немного иначе.
Феф кивнул.
— Как именно?
