Танатонавты - Вербер Бернард (список книг TXT) 📗
В состоянии сна без сновидений излучаются дельта-волны, от ноль целых пяти десятых до трех колебаний в секунду.
Это я все проверил на Стефании, моей «морской свинке». Я прикладывал к ее вискам, затылку и темени электроды, и во время старта регистрировалось излучение альфа-волн. Это означало, что вся поверхность ее мозга находилась в состоянии спокойного бодрствования.
Впрочем, использовать это открытие не удавалось. Факт наблюдения альфа-ритма Стефании свидетельствовал лишь о том, что она превосходно управляла своей медитацией.
В тот период наша группа, усиленная танатонавткой, делала замечательные успехи. Чтобы эффективней работать с нами, Стефания развелась со своим отдаленным супругом и обосновалась в Париже. Ей подыскали квартиру на четвертом этаже, по соседству со мной.
Каждое утро она стартовала из пентхауза, пользуясь лишь простой медитацией, чтобы издалека рассмотреть то место, куда она погрузится вечером путем такой же медитации, но уже с помощью небольшой химии. В окружении тропических растений, рядом с роялем, она была великолепна, вся такая аппетитная и сосредоточенная.
Я наблюдал за ее полетом на тот свет и затем вел с ней долгие разговоры, сидя за картой Запредельного Континента. Я стирал линии, добавлял новые контуры, раскрашивал зоны, играл со словами Терра инкогнита, подстрекаемый желанием отбросить их как можно дальше.
За две недели Стефания совершила три вылазки за первую стену и вот так мы смогли закончить карту этого участка с определенной точностью, хотя было очевидно, что пузыри воспоминаний Стефании не универсальны и что в любом случае эта карта не могла еще служить в качестве руководства для других танатонавтов.
В ожидании конечных результатов мы с этого момента отказались от всякой помпы в прессе. Все равно после ужасающих откровений Жана Брессона, большинство танатодромов мира закрыли свои двери и нам не нужно было опасаться конкуренции.
— Шесть… пять… четыре… три… два… один. Пуск.
Сегодня у нас небольшой вечерний полет. Молодая итальянка покоилась на красном кресле, окантованном черным металлом. Длинные вьющиеся волосы волнами стекали на ее блузку. Она напоминала картину эпохи Возрождения. Тициан.
Я отхлебнул черного кофе. Полеты Стефании становились все длиннее и длиннее.
Вот уже тридцать четыре минуты, как она находится в глубокой коме.
— Какие планы? — спросил я Рауля, который только что вошел в лабораторию, застегивая на ходу рубашку.
Он взглянул на таймер электросистемы пробуждения и понял, что я запрограммировал его на кому плюс тридцать восемь минут! Он подскочил на месте.
— Ты с ума сошел! Она же не сможет проснуться!
Этого я не учел.
Рауль повернул переключатель на ноль. Немедленно раздалось стаккато электроразрядов, становившихся все более и более интенсивными, словно сработала антиблокировочная тормозная система.
— Вернись, Стефания, ты слишком далеко!
Мы были в панике. А может, все обойдется?
Постепенно она возвращалась.
Стефания разом открыла глаза и часто заморгала, словно пытаясь сбросить остатки сна. Она взглянула на нас, улыбнулась и затем твердо заявила:
— Я ее видела.
— Кого ты видела?
— Я была в глубине. И я ее там видела. Вторая стена! Мох 2.
Наша танатонавтка перевела дыхание, а тем временем Рауль сбегал за картой Запредельного Континента.
— Рассказывай, — распорядился он.
Она рассказала.
— Как и обычно, в начале я прошла черным коридором, где меня атаковали светящиеся пузыри. В каждом пузыре находится по гадкому воспоминанию, всякие нехорошие вещи, случившиеся из-за меня. Если хотите знать, я там увидела маленькую девочку, у которой украла ее школьный ранец. Я увидела свою мать, плакавшую над моими плохими оценками. Увидела молодого человека, которого не допустила до себя и он назло мне покончил с собой. Я даже увидела тот момент, когда беспомощно лежала на спине, как перевернутая черепаха. Увидела тот день, когда умерла школьная уборщица.
"Я встала перед каждым таким воспоминанием и всем им объяснила свое поведение. Я украла ранец потому, что мои родители были бедны и не могли купить мне такой же. Я иногда получала плохие оценки, потому что мать не давала мне ни единой свободной минутки, чтобы посидеть над уроками. Она заставляла меня мыть посуду или подметать. Молодой человек, которому я отказала, пытался со мной сблизиться, когда я уже ходила с другим парнем и он мне очень нравился. Я не несла никакой ответственности за смерть уборщицы в школе.
Вокруг себя я видела других мертвецов, боровшихся со своими воспоминаниями, но так и не сумевших оправдаться. Воспоминания потихоньку обволакивали их со всех сторон, словно лейкоциты, атакующие микробов. По тем, кто убивал, наносили удары их жертвы. Нерадивые получали пощечины. Ленивых кидали лицом в мерзкую жижу. Гневливых смывало волнами. Кстати, этот спектакль, как ни странно, напомнил мне "Божественную комедию " Данте.
Тем, кто грешил алчностью, зашивали глаза. Погрязшим в роскоши поджаривали бок. Смерть, это все же страшная вещь.
Когда я победила своих демонов и помогла соседям, то пошла дальше в черный коридор, который стал фиолетовым. Все вокруг меня можно описать только двумя словами: страх и темнота. Стены выглядели рассыпчатыми, как песок, и от них пахло свежевырытой землей".
По ее словам, невозможно огромный коридор беспрестанно сужался, но его диаметр все еще составлял несколько сотен (может быть, тысяч?) километров.
По форме он напоминал кювету или воронку. На отвесных выступах покойники боролись со своими воспоминаниями. Все это выглядело как внутренность одного гигантского конуса. В самой глубине воронки продолжал мерцать свет. Причем не было уже ни верха, ни низа.
Она завладела Раулевой картой и свернула ее наподобие воронки, узким концом смотрящей в пол.
— Конус не горизонтален и не вертикален, — уверяла она. — Стенки сужаются по мере того, как углубляешься между песчанистыми выступами.
Она быстро нацарапала на карте:
1.Взлет
2.Прекращение всех признаков нормальной жизнедеятельности
3.Кома
4.Выход из этого мира
5.Полет в пространстве длительностью восемнадцать минут
6.Появление гигантского круга света, вращающегося вокруг себя. Это первый образ Запредельного Континента. Приблизительный диаметр светлой зоны: несколько тысяч километров. Лимбы. Голубой пляж
7.Высадка на пляж света. Прибытие на территорию № 1
ТЕРРИТОРИЯ № 1
—Координаты: К+18
—Цвет: голубой. Бирюзовый оттенок, постепенно переходящий в сине-фиолетовый
—Ощущения: непреодолимое притяжение, голубизна, вода. Прохладная и приятная зона. Притягивающий свет
—Граница: Мох 1 (некоторое уменьшение диаметра)
ТЕРРИТОРИЯ № 2
—Координаты: К+21
—Цвет: черный
—Ощущения: сумерки, страх, земля. Холодная и ужасающая зона, где на все более и более отвесных выступах усопшие сталкиваются со своими наиболее жуткими страхами и гадкими воспоминаниями. Свет виден постоянно, но от него отвлекает ужас
—Граница: Мох 2
—Вероятный выход на… Территорию 3 (?)
Стефания стерла одну линию, прочертила другую и сдвинула слова Терра Инкогнита. Итак, наша новая граница называется Мох 2. А вот сейчас можно и созывать прессу. Сообщение вызвало резонанс во всем мире.
Танатонавтка объяснила, что Жан Брессон, вне всякого сомнения, не сумел побороть собственное прошлое. Тем журналистам, что пытались добраться до него и опросить поподробнее, Брессон ответил категорическим отказом. В своем добровольном заточении несчастный так и не узнал, что же на самом деле происходит на том свете.
Все же требовалось еще победить танатофобию, причиной которой стал Жан. Стали разыскивать его семью, друзей. Они поведали, что, действительно, у Брессона было очень тяжелое детство в интернате, которым заведовала одна сволочь, издевавшаяся над детьми. Именно чтобы доказать самому себе, что он может побороть собственные страхи, Жан и стал каскадером, впоследствии танатонавтом. Он сделал все, чтобы позабыть свои юные годы, но первая коматозная стена набросилась на него и поглотила в своем аду.
