Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2 - Бэгшоу Тилли (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
«Я люблю ее, – подумал тогда Джеф. – И украду картину у нее из-под носа. А потом на ней женюсь».
– Кто это? – спросила Трейси.
– Дэниел Купер. Работает следователем на страховщиков, очень светлая голова.
– И что из того?
– Будь осторожна. Он опасен. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Не беспокойся.
Джеф накрыл ее руку своей ладонью.
– Ты особенная, любовь моя. Жизнь интереснее, когда ты рядом.
Мадрид стал началом всего. Там они полюбили друг друга. Несмотря на то что Купер, как тень, маячил на заднем плане. По пути в Сеговию Купер следовал за ними в «Рено». В ту ночь Джеф повел Трейси в кабачок, где танцевали фламенко, передавая страсть и желание в безумных ритмах.
Купер тоже там был. Мрачный. Молчаливый.
Джеф действительно опередил Трейси, украв «Порт» первым у нее из-под носа, после того как она проделала всю черновую работу, дорогая бедняжка. Прошло несколько лет, прежде чем она его простила.
Но он перехитрил не только Трейси. После Мадрида Купер следовал за Трейси и Джефом по всей Европе, всегда находясь ровно в шаге от них. Джеф стал бояться его, но Трейси никогда не принимала следователя всерьез.
«Купер с самого начала был третьим в наших отношениях. Он был тенью Трейси», – подумал Джеф.
– Джеф? – Голос Доминго вернул Джефа к реальности. – С вами все в порядке?
– Хм… да, конечно.
– Вы были где-то далеко. Так, насколько я понял, вы знаете Дэниела Купера?
– Можно сказать, некоторым образом. Хотя, когда я его знал, он не был преступником. Скорее наоборот. Он здесь, в Севилье?
– По крайней мере, по слухам.
Джеф нахмурился.
– У вас обеспокоенный вид, – заметил Доминго. – Считаете, Купер способен на такое?
– Понятия не имею, на что он способен, – честно ответил Джеф.
– Думаете, это ему удастся?
Джеф немного подумал.
– Нет, невозможно. – Купер очень умен. Но никто не имеет права украсть плащаницу.
Ночью Джеф принял решение. Завтра он поедет в Севилью. Поживет там несколько дней и сам проверит «Антиквариум». Только чтобы убедиться.
Джеф Стивенс не слишком верил в слухи Доминго. Все это вилами по воде писано. Но если плащаница будет украдена и уничтожена, он никогда себе не простит, что не сделал ничего, чтобы этому помешать.
Глава 21
Музей «Антиквариум» располагается под одним из огромных деревянных зонтиков центра «Метрополь парасоль» – достопримечательности Севильи на знаменитой площади Энкарнасьон – и, по сути, находится в лабиринте римских развалин, возраст которых восходит к первому веку от Рождества Христова. Стоя в очереди за билетами на выставку, Джеф Стивенс любовался мозаикой, изображавшей Вакха, и идеально сохранившимися колоннами древнего строения.
Джеф ожидал, что очередь растянется на квартал. Впервые почти за полвека плащаница покинула свой дом с температурным контролем в королевской часовне туринского собора Святого Иоанна Крестителя. Но возможно, потому, что был март, не сезон для туристов, и к тому же середина недели, только горстка людей пришла посмотреть на льняную ткань с отпечатком лика человека, который, возможно, мог быть самим Иисусом Христом.
– Хотите взять аудиогида? – спросила на безупречном английском улыбающаяся девушка.
– Да. Спасибо.
Джеф надел наушники и вошел в первый зал. Он уже знал почти всю историю плащаницы и напряженные научные и теологические дебаты, связанные с ней. Но никогда не повредит узнать больше, а наушники давали возможность идти медленно, тщательно оценивая глазом эксперта все меры предосторожности: охрану, сигнализацию, запасные выходы и так далее.
Он заметил, что у входа дежурили обычные, невооруженные охранники, но в залах постоянно присутствовали полицейские. И если учесть, что «Антиквариум» был криптой, здесь имелось только два выхода на первый этаж: главный и единственный запасной, ведущий к «Метрополь парасоль». Сама плащаница находилась в конце выставки, в центре большой спирали «фальшивых» комнат, как «яблочко» на доске для дартс или конец викторианского лабиринта. Всякий, кто намеревался ее украсть, должен был вернуться назад к внешнему кольцу круга и там выбрать выход. Поскольку каждая комната была снабжена сигнализацией, современной системой лазерного слежения и вездесущими камерами, Джеф убедился в том, что любая попытка разбить стекло и схватить плащаницу наверняка обречена на провал.
Постепенно он сосредоточился на голосе аудиогида. Текст был крайне интересным:
«Изображение на ткани, такое же отчетливое, как фотографический негатив, показывает человека, пострадавшего от физической травмы, вполне сопоставимой с распятием и пытками. Хотя радиоуглеродный анализ показал, что плащаница была изготовлена между 1260-м и 1390 годом, более поздние научные изыскания поставили под сомнение эти открытия. Химические тесты подтвердили, что по крайней мере части плащаницы могут быть значительно старше».
Джеф переходил из зала в зал, продолжая слушать текст аудиогида. Никогда не выставлявшиеся раньше изображения плащаницы соседствовали с экспонатами раннего христианства и скульптурами, относившимися к культу плащаницы. Несмотря на анализ на радиоактивные углероды и другие тесты, проведенные в семидесятых годах ХХ века и в 1988 году, эксперты так и не смогли определить природу изображения и то, каким образом оно было зафиксировано на ткани. Краска при этом не использовалась. Были найдены следы человеческой крови, проведен анализ ДНК, но ничего конкретного эти исследования не дали. Широко распространенная теория гласила, что в Средние века какого-то беднягу мучили и распяли, чтобы подделать плащаницу. Но и это не объясняло появления четкого вечного изображения на ткани.
К тому времени как Джеф вошел в последний зал и встал перед плащаницей, он был так поглощен тайнами ее происхождения, что почти забыл, зачем пришел. Но потом очнулся и понял, что смотрит в лицо из отдаленного прошлого. Его охватил такой порыв эмоций, что он едва мог дышать.
Это лицо было преисполнено невыносимого человеческого страдания и все же оставалось таким спокойным в смерти. Раны, причиненные этому человеку, были ужасны. Пробитые гвоздями кожа и плоть, кости, раздробленные избиениями, повреждения тела от многочисленных ударов ножом…
«Речь идет не о Боге и человеке, – думал Джеф. – Дело в жестокости и всепрощении, жизни и смерти. В человечности во всей его славе и во всей его грязи, в красоте и уродстве».
В этот момент он понял, что положит жизнь на то, чтобы защитить плащаницу, эту реликвию, даже если она подделка.
Если Купер в Севилье, если какой-то безумец готов платить миллионы, чтобы украсть и уничтожить плащаницу, их нужно остановить.
Джеф Стивенс должен это сделать.
Мужчина в зеленой парке наблюдал, как Джеф Стивенс покидает музей. У него были темные волосы и орлиный нос, который придавал ему сходство с древним римлянином. Девушка, продававшая билеты, заметила это, когда он махнул перед ее носом полицейским удостоверением, и подумала, что он удивительно вписывается в римские развалины. Она почти ожидала, что он заговорит на латинском или, по крайней мере, на итальянском. Но он спросил ее на идеальном испанском:
– Мужчина, который только что ушел, заплатил за билет наличными или кредиткой?
– Наличными.
– Он сделал или сказал что-то необычное, когда вошел?
– Нет. По крайней мере, я не заметила. Он улыбался и казался совершенно спокойным.
Мужчина в зеленой куртке повернулся и ушел.
Отель «Альфонсо» на сто пятьдесят один номер был лучшим в городе. Выстроенный в 1929 году в андалузском стиле, он, однако, имел множество удивительно красивых мавританских деталей. Вестибюль и бары с мраморными колоннами и мозаичными полами, высокими резными потолками и стенами, увешанными изысканно-эклектичными картинами и освещенными тысячами золотых ламп, были просторны, как пещеры Аладдина. До номеров можно было добраться на старомодных лифтах 1930 года с золочеными решетками вместо дверей или по восхитительно величественной и широкой лестнице, которая вилась вокруг центрального двора, засаженного цветами.
