Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Вновь забежала к Петровичу.
– У вас белой бумаги и ножниц не найдется?
Прораб выдвинул ящик и вытащил пачку желтой, покореженной от сырости бумаги.
Марина наморщила носик:
– А чего-нибудь побелее?
Покопавшись, прораб обнаружил пару мелованных фирменных бланков фирмы Полуянова.
– Подойдет?
Ржавыми ножницами Марина отрезала шапки бланков и счастливая, улыбаясь, выбежала из прорабской.
– Кто ж их поймет, этих женщин? – пробормотал прораб.
Закрывшись в вагончике, Марина забралась на кровать с ногами и, высунув от старательности язычок, стала вырезать бумажные кружева.
Экскаваторщик, уже отчаявшись завести двигатель, выбрался из недр машинного отделения и замер с гаечным ключом в руке. У пластикового столика под ярким зонтиком стояла Марина в белоснежном переднике с кармашком. Ее прическу украшала вырезанная из бумаги кружевная наколка. В руках женщина держала маленький блокнот и короткий, обгрызенный на конце карандашик. Глуповатая улыбка застыла на губах Красновой. Несколько секунд Марина созерцала экскаваторщика, а затем широко улыбнулась, обнажив безукоризненные зубы:
– Может, зайдете к нам? – она состроила экскаваторщику глазки.
– Вы.., это.., чего? – растерялся рабочий-механизатор.
– Приглашаем наведать наше заведение, – широким жестом Марина пригласила экскаваторщика к столу.
– Эй, Петрович! – в испуге закричал экскаваторщик.
Выглянул прораб. Марина и его одарила улыбкой.
– Людно для такого раннего времени. И вас просим.
– Куда? – Петрович почувствовал, что в горле у него запершило.
– К столу. Утром положено пить кофе.
На крыльце гостевого вагончика весело дышал паром электрический чайник.
– Марина, с вами все в порядке? – осторожно спросил Петрович, подходя к женщине.
– Присаживайтесь. Это хорошо, когда первый посетитель – мужчина. Я с вами не играю, – весело добавила Краснова, – это настоящее кафе.
Петрович, очумело глядя на вдову Сергея Краснова, опустился в пластиковое кресло и положил перед собой пачку дешевых сигарет с газовой зажигалкой.
– Минуточку, – Марина исчезла в вагончике.
Экскаваторщик и прораб переглянулись, но не успели обменяться впечатлениями. Марина поставила перед Петровичем пепельницу, украшенную рекламой сигарет.
– Умывальник у нас здесь, – обратилась она к экскаваторщику. – Не стесняйтесь же, это пока он еще на улице. Скоро достроим комплекс, и тогда у нас повсюду будет стоять испанская техника.
– Не возражай ей, – прошептал Петрович.
Экскаваторщик принял от Марины кусочек дорогого косметического мыла и принялся отмывать под жестяным умывальником солидол с толстых пальцев.
– Держите, – Краснова оторвала бумажное полотенце.
Экскаваторщик неумело им вытерся. В пластиковое кресло садиться он боялся: во-первых, спина грязная, а во-вторых, ему казалось, то не выдержит. Экскаваторщик не отводил глаз от Петровича, надеялся, начальник что-нибудь придумает.
– Что будете заказывать? – Марина занесла остро отточенный карандашик над блокнотиком. – Меню еще не напечатали, у нас здесь пока разруха. Хорошо, если не можете решить сразу, я вам посоветую кофе. А вы подумайте.
– Она.., чего? – шепотом поинтересовался Петрович.
– Я думал, вы знаете.
Петрович нервно закурил.
Марина вернулась из вагончика с подносиком в руках. На нем дымились две чашки с кофе. Она элегантно постелила перед строителями льняные салфетки и бережно опустила чашки.
– Может, выпить чего желаете? Есть водка и пиво.
– Водички бы… – выдохнул Петрович, чувствуя, что язык сделался шершавым, как старый асфальт.
И вмиг на столе появилась бутылка минералки, запотевшая, из холодильника, и хозяйские хрустальные стаканы. Марина была настойчивой и, пока Петрович не заказал бутерброды, не успокоилась.
– Что делать будем? – спросил экскаваторщик. – По-моему, она того, – и покрутил пальцем у виска.
– Ясное дело, не в себе женщина, – с искренним сочувствием произнес Петрович. – Мужик погиб, у нее крыша и поехала.
– Звонить надо Полуянову, пусть он что-нибудь придумает.
– С утра проверял, телефон не работает, – вздохнул Петрович, отпивая глоток кофе. Сахару в него было насыпано немерено, даже губы слипались.
Экскаваторщик же пил, не замечая этого.
– Еще раз попробую, – прораб, поглядывая на Марину, исчез в вагончике.
Телефонный аппарат, засиженный мухами, по-прежнему безмолвствовал.
– Вы позвонить хотите? – весело окликнула Петровича Марина.
– Да уж, хотелось бы, – ласково, боясь испугать женщину, отвечал прораб.
– Можете с моего мобильника, но долго не говорите, – Марина положила на пластиковый столик серебристую элегантную трубку.
Заскорузлым пальцем Петрович вдавил кнопки. Прислушался.
– Алло! – раздался голос Полуянова. По шуму в наушнике можно было догадаться, что Антон едет в машине – шумел двигатель.
– Беда, хозяин, – прикрывая микрофон ладонью, шептал Петрович.
– На стройке что-то случилось?
– Нет, хуже. Тут Марина Краснова приехала… – прораб осекся, женщина пристально смотрела на него. – Короче, беда, хозяин, приезжайте. Не знаю, что и думать.
– Я как раз к вам еду, только не один. Через полчаса буду.
Петрович отключил трубку. Вернул ее Марине. Прораб инстинктивно чувствовал, что надо ей подыгрывать.
– Кофе у вас вкусный.
– Стараемся.
– А ты как думаешь, Гроссбауэр? – назвал экскаваторщика по кличке прораб.
– Нормальный.
– Гроссбауэр? – задумчиво вскинула брови Марина. – Вы иностранец?
– Нет, русский, – растерялся экскаваторщик с экзотической кличкой.
– А почему у вас фамилия немецкая? Гросс – большой, Бауэр – крестьянин…
– Расскажи, – зашептал Петрович, – раз она просит.
Кофейная чашка исчезла в лапищах экскаваторщика. Он сделал глоток и закашлялся, подавился от волнения.
Пришлось рассказывать Петровичу:
– Он, Марина, вы же видите сами, большой такой. Немцы однажды на Святой источник приехали. Увидели его, думали, местный. Он тогда в трусах и майке ходил. Фотографировать принялись.
Говорят: гудбауэр, Гроссбауэр… Понравился им «местный крестьянин». Вот к нему кличка и прилепилась. Так деревенские его до сих пор и зовут.
– Ax, вот как! – воскликнула Марина. – Может, еще чего желаете?
Петрович взглянул на часы. Скоро должен был приехать Полуянов. Нервы у прораба были на взводе.
– Мы уже пойдем, работа ждет.
– Хорошо, – Марина достала блокнотик, чиркнула в нем карандашиком и, оторвав страницу, положила листик перед мужчинами. – Вы вместе платить будете или по отдельности?
– Сколько с нас? – Петрович машинально полез за портмоне.
– Кофе у нас дорогой, но мы не растворимый, а натуральный подаем, в кофеварке готовим. Два рубля пятьдесят пять копеек. И, пожалуйста, если можно, без сдачи, у меня нет мелочи – утро, не наторговала еще.
Петрович «охренел в конец». Дрожащими руками расстегнул портмоне и вытащил десять российских рублей, положил на стол. Марина прищурилась, подняла купюру и посмотрела ее на просвет.
– Деньги у вас какие-то не правильные. Вы меня за дурочку не держите, как десятка выглядит, я знаю – она красная и Ленин на ней.
– Других нет, – развел руками Петрович.
– Вы меня обманываете, – Марина шмыгнула носом, – это ненастоящие деньги, – она заплакала навзрыд, как ребенок, и проговорила сквозь слезы. – Я думала, вы люди приличные…
Петрович попытался утешить женщину, присел возле нее на корточки, погладил по голове:
– Не плачь, эти деньги настоящие.
– Я не дурочка, настоящие деньги отличить умею.
К строительной площадке выкатила машина Полуянова. Антон выскочил из-за руля. Он по дороге передумал всякое. Ожидал увидеть полыхающие строительные вагончики, экскаватор, свалившийся в котлован. Но все выглядело мирно, в особенности пляжный зонт, раскрытый над столиком. Следом за Полуяновым из машины выбрался и его спутник, высокий, статный мужчина. Антон вез показать стройку представителя туристической фирмы, готового заключить с ним контракт на доставку желающих поохотиться из Германии. Мужчина хоть и носил в кармане немецкий паспорт, но тем не менее отлично говорил по-русски. Десять лет назад Аркадий Штольц, этнический немец, эмигрировал из Казахстана и занимался теперь туристическим бизнесом. Он не мог понять, чем все так взволнованы.
