Центурион - Корчевский Юрий Григорьевич (электронная книга .txt) 📗
Зажгли факелы. Двое гоплитов вели связанного Тита, за ними уже шёл десяток. Долго петляли.
– Под этим камнем! – ткнул ногой по здоровенному камню Тит.
Его отвели в сторонку. Двое гоплитов, подступившись, отвалили камень в сторону. Тут и в самом деле находился свёрнутый в узел шерстяной плащ.
Один из гоплитов вытащил его, положил на пол пещеры и развернул.
Разбойник застонал от досады, а гоплиты ахнули: серебряные и золотые монеты, кольца, перстни, ожерелья, серьги – даже кинжал в дорогой оправе с самоцветами и такой же рукоятью, явно восточной работы.
– Это всё или есть что-то ещё? – сурово спросил Алексей.
– Как на духу – всё, – и Тит, не выдержав взгляда Алексея, отвёл глаза.
– Показывай, где ещё ценности?
– Так всё отдал!
– Выдашь ещё – отдам тебя дуксу. Глядишь – попадёшь в каменоломни, поживёшь ещё, гнида. А промолчишь – у входа в пещеру через пять минут умрёшь, архангелу Петру будешь сказки рассказывать. Только он не поверит, как и я не верю.
Алексей предположил, что под камнем находились ценности всей шайки. Камень слишком велик и тяжёл, чтобы его можно было отодвинуть одному человеку. Стало быть, есть тайник поменьше, личный Тита.
Разбойник колебался. Ему хотелось жить, но и жаль было расставаться с награбленным.
Но желание жить возобладало, и Тит сделал шаг вперёд.
– Декарх, остаёшься здесь с двумя воинами.
Тит свернул в боковой проход и прошёл метров двести.
– Здесь. Слева углубление. Нужно просунуть руку – там шкатулка.
Алексей кивнул гоплиту. Тот почти по локоть просунул руку в щель, вытянул пыльную шкатулку и передал её Алексею. Тот раскрыл шкатулку: она была доверху наполнена монетами, одни золотые солиды.
Взор Тита потух, он как-то сгорбился. Похоже, тайник действительно был последним.
– Возвращаемся! – Декарх уже свернул плащ в узел.
Все вышли из пещеры.
Увидев, что гоплиты вынесли из пещеры что-то тяжёлое, к ним поспешил Исавр.
– Неужели повезло?
– Ещё как! Даже побольше взяли, чем у вандалов.
– И что, опять делить на всю кентархию? – с какой-то обидой в голосе спросил Исавр.
– Ты угадал, кентарх! И даже при таком раскладе ты будешь доволен.
Гоплиты шагали по городу довольные, время от времени подгоняя Тита. Тот спотыкался на избитых ногах. Сам виноват, упорствовал долго.
Декарх с гоплитами отвёл его к дому дукса.
Алексею было всё равно, что будет с разбойниками дальше – он своё дело сделал.
А в казармах появление кентархии и Алексея встретили восторженным воплем «Салют!», вырвавшимся из сотен мужских солдатских глоток. Узнали ведь как-то, что возвращаются с трофеями. Или узел узрели? Понимали ведь, что барахло нести в казармы не будут.
Алексей собрал кентархов, объявил о поимке разбойников, об убитых и о том, что разбойничье гнездо фактически ликвидировано. Со стороны кентархии потерь не было, а трофеи велики.
Для дележа Алексей выбрал двух кентархов.
Весь следующий день их не было. Солиды и миллиаресии они и сами пересчитали, а вот с ценностями вышла заминка. Каждую драгоценность надо было взвесить, каждый самоцвет оценить. Зато на другой день даже рядовые гоплиты получили по золотому солиду – почти годовое жалованье.
Алексею же подарили кинжал восточной работы. Носить его он не собирался, но определённые мысли на этот счёт были: при личной встрече преподнести его в подарок Острису. Это стараниями его и Аспара хилиархия попала на Крит – райское место, если бы не служба и не нападение врагов.
Месяца на три установился покой. О разбойниках не было слышно, и горожане даже по ночам осмеливались ходить в окрестные селения. Вандалы тоже притихли. Им было непонятно, куда девались их корабли и воины.
Стараниями дукса Стракиса о победе Алексея над вандалами и разбойниками вскоре узнал весь остров и сам стратиг. Алексей становился на Крите личностью известной.
Постепенно наладилась служба. Теперь в каждом населённом пункте дежурила всего одна декархия. Получалось – одна сотня в сутки. Потом декархии менялись, а остальные занимались боевой учёбой – всё-таки многовато новобранцев влилось в хилиархию в Константинополе, и без должного обучения и боевого опыта они становились первой и лёгкой добычей противника.
Пока декархи и кентархи проводили занятия, Алексей читал об Александре Македонском. В доме дукса была неплохая по тем временам библиотека с трудами римских и греческих философов, именитых лекарей, героев легенд и мифов. Нашлась там и книга о великом полководце древности. Что Алексею нравилось – что все книги были написаны на латыни. И читать познавательно, и язык изучается лучше. В быту на латинском он уже говорил без акцента, обычно свойственного варварам, но словарный запас его был мал, и книги очень кстати восполняли этот пробел. Да и про тактику и стратегию Александра узнать было интересно. Изучал Алексей эти науки в военном училище, но сейчас они были неприменимы. Там были разделы о взаимодействии в наступлении танкового взвода и мотострелковой роты, об отражении атаки с воздуха и о многом другом. А вот о противостоянии пехоты и конницы не было ни слова. Словом, Алексей занимался самообразованием. Практика у него уже была, а вот с теорией – слабовато. Александр Македонский применял в боевых действиях нестандартные приёмы ведения боя, мыслил творчески, потому зачастую побеждал.
Иногда он выбирал книги в библиотеке дукса и зачитывался в удобном кресле. Тогда дочь дукса, красавица Аврора, приносила гостю фрукты. Она была брюнеткой с правильными чертами лица, стройным станом и мелодичным голосом. По меркам того времени – умна и образованна. Алексей не раз ловил на себе её заинтересованные взгляды, ведь он – партия выгодная. Трибун, старший офицер, удачлив, смел и ещё хорош собой. Он отличался от коренных жителей Крита тем, что был высок, голубоглаз, с пышными светлыми волосами – типичный русич.
Алексей чувствовал, что девушка к нему неравнодушна, но ответным чувством не страдал – он вообще не хотел жениться. Многие кентархи имели семью и детей, но военная служба переменчива: сегодня ты жив, а что будет завтра – неизвестно. И, кроме того, их периодически перебрасывали в разные края, и редко какая хилиархия или легион задерживались на одном месте больше трёх лет. Причин для такой ротации было много – воины уставали от службы в непривычных условиях. Либо испепеляющая жара и пыль, как в Сирии и Египте, либо высокая влажность, как на островах. Начинались болезни, а то и эпидемии. Кроме того, подразделения несли потери, и для стабильного несения службы необходимо было пополнение. Поскольку отпусков не знали в принципе, то перевод частей или отрядов в более благоприятные для службы места и был таким отдыхом.
Дукса огорчать не хотелось, поскольку девушка явно пожаловалась отцу на невнимание к ней Алексея, и тот на одном из застолий вроде бы невзначай поинтересовался семейным положением Алексея.
– Женат, конечно, – не моргнув глазом, ответил тот, и намечающаяся проблема решилась просто.
День шёл за днём, месяц за месяцем, но никаких происшествий, даже писать обязательные доклады стратигу не о чем.
В одну из декабрьских ночей на море приключился сильный шторм. На берегу разбушевался сильный ветер, гнувший деревья, а на море и глядеть было страшно: там вздымались огромные волны, море рассерженно ревело.
Алексей смотрел на беснующуюся стихию, закутавшись в шерстяной плащ.
Подошёл кентарх Валентин, постоял рядом.
– Беда тому, кто в шторм попал. В лучшем случае – сломает мачты, порвёт паруса. И сильно повезёт, если обойдётся только этим.
Повезло не всем. Утром прибыл гонец – гоплит четвёртой декархии первой кентархии.
– Декарх велел передать – в трёх стадиях от берега полузатонувший корабль.
– Рыбацкий?
– Декарх этого не сказал.
– Люди спаслись?
– На берегу не нашли никого.
– Хм, веди.
В море и в самом деле был виден корпус корабля, осевшего носом в воду до палубы. Мачты нет вовсе, видны только обрывки вантов. И даже издалека было видно, что корабль был жестоко потрёпан прошедшим штормом. Определить тип судна – военный, торговый или пират – было невозможно.
