Полное собрание сочинений. Том 16. В час высокой воды - Песков Василий Михайлович (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
«Если не считать собаки, серый гусь — наиболее подходящее животное для общения с людьми», — пишет Лоренц. Но замечает: домашние гуси заметно «глупее» диких, они утратили многие инстинкты, регулирующие жизнь дикой стаи. Но как понаблюдать диких гусей?
В долине альпийской речушки Альм Конрад и молодые его сотрудники с помощью инкубатора и домашних гусынь выводили птенцов из яиц, взятых у диких гусей. С первой же минуты жизни гусята видели человека. В их сознании он запечатлелся как родитель. И начиналось воспитание гусей. Ответственность и хлопоты человека в этом случае велики — с утра до ночи гусята должны чувствовать: родитель рядом, он откликается на их зов, он плавает, кормится, спит рядом с ними. Но велики и плоды наблюдения за растущими птицами. Они не являются пленниками двора, они улетают и возвращаются. Они могут стать на крыло, подчиняясь сигналу «родителя», и приземлиться, услышав призывный крик. Этот опыт дает представление о том, как далекие наши предки приручали и сделали дикого гуся птицей домашней. Однако сегодня у экспериментаторов задачи другие: познание законов жизни.
Лоренц ярко и увлеченно рассказывает, как накапливались эти познания. Характерный пример: «усыновленные» гусята намокали в воде.
Предположили, что пуху недостает жировой смазки, которую птенец получает, залезая под материнские перья. Стали смазывать пух жиром гусиной копчиковой железы. Но гусята намокали еще сильнее. Догадались в конце концов: ненамокаемость оперения обеспечивает не только жир, но и статическое электричество, которое накапливается при трении о перо пуха. Стали натирать гусят шелковыми платками — проблема водостойкости была решена.
Но всего интереснее наблюдение за социальной жизнью гусей. Лоренц: «В семейной и стайной жизни диких гусей можно обнаружить огромное число поразительных параллелей с человеческим поведением. И не нужно думать, будто утверждать это — значит впадать в никуда не ведущий антропоморфизм. Мы систематически и сознательно учились избегать в своей работе подобных ошибок. Однако многие факты убеждают нас, что высшие животные могут ощущать радость и горе примерно так же, как мы».
Семья… «Мы совершенно объективно — и не без удивления — установили, что образование пары («брак») у серых гусей происходит так же, как у нас. Молодой гусак внезапно увлекается какой-то юной гусыней и начинает за ней бурно ухаживать — в чем ему порой мешает ее рассерженный отец… Если гусыня отзывается на ухаживания, они вместе совершают ритуальную брачную церемонию, так называемую церемонию торжествующего крика. Затем, если не случится ничего непредвиденного, пара хранит верность друг другу до конца жизни.
Впрочем, иногда что-то непредвиденное случается — опять-таки совершенно как у людей.
Узы между членами гусиной пары укрепляются общей привязанностью к птенцам, которые столь же привязаны к родителям. Если в брачный период пара серых гусей лишается кладки или выводка, к ним обычно возвращаются молодые птенцы из прошлогоднего выводка, еще не успевшие «заключить помолвку».
Лишившись партнера, гусак или гусыня тоже возвращается либо к родителям, либо к братьям и сестрам, еще не нашедшим пары».
Ревность… Бывает, сразу два гусака останавливают внимание на какой-нибудь гусыне. Ее колебания побуждают соперников к драке.
«Мне довелось наблюдать воздушный поединок между… гусаками, который легко мог кончиться трагически. Гуси отлично вооружены для воздушных боев: один взмывает выше другого, пикирует, как сокол, и, проносясь совсем рядом, норовит ударить противника сгибом крыла…
Один из соперников в этой драке от удара рухнул с двадцатиметровой высоты. К счастью, он упал в воду. Упади он на камни или на галечный пляж, он, несомненно, разбился бы». Так ведут себя два соперника с одинаковыми правилами.
Но случается, что в треугольнике оказывается «законный» муж. «В распоряжении любого «законного» мужа или жениха, чья гусыня проявляет интерес к другому гусаку, есть несколько форм поведения, к которым он может прибегнуть, чтобы помешать ей уйти к сопернику. Он может не отходить от нее, куда бы она ни шла, и становиться ей поперек дороги, если она вздумает направиться к другому гусаку. Совершенно выведенный из равновесия, он может даже ущипнуть ее, чего при нормальных обстоятельствах никогда не сделает». И наконец, дело доходит до поединка. «Дерущиеся гусаки ухватывают друг друга клювами обычно за шею и тянут, сближаясь, пока не оказываются на расстоянии, удобном для нанесения ударов сгибом крыла. Побежденный обычно теряет не только невесту или жену, но и положение в гусином обществе — его норовит ущипнуть даже самый слабый гусак».
Разрушение семьи, однако, явление редкое. Супруги верны друг другу. Гибель одного глубоко переживается другим. Лоренц описывает один такой случай. Лисица напала на гусыню, сидевшую на гнезде. Гусака застали глубоко горюющим, неподвижно и отрешенно стоящим поблизости.
«Гуси обладают поистине человеческой способностью испытывать горе… Как и люди, гуси легко становятся жертвами несчастных случаев.
Первые гибнут в автокатастрофах и под колесами машин, а вторые задевают провода высокого напряжения и попадают на зубы хищникам, потому что чувство самосохранения и осторожность у них притупились…»
Иерархия… «Табель о рангах» существует у многих животных, ведущих групповой образ жизни. Достаточно во дворе присмотреться к курам, и мы увидим: есть курица «альфа», которую никто не клюет, но она может клюнуть, прогнать любую. Ступенькой ниже находится курица, которая подчиняется «альфе», но может клевать остальных. И есть курица, которую клюют все. Похожее регулирование отношений хорошо прослеживается у обезьян. Четко выражена «табель о рангах» и у гусей.
«Участвуя в стычках вместе с родителями, молодые гуси узнают ранг, который те занимают в стае. Этот же ранг автоматически получают они сами, и очень смешно наблюдать, как гусь-подросток нахально подходит к взрослому гусаку и, например, отгоняет его от кормушки.
Однако увенчаться успехом подобная операция может, только если семья юнца — и, главное, его отец — находится где-нибудь поблизости.
Я не раз видел, как гуси низшего ранга задавали страшную трепку отпрыску гусей более высокого ранга, столкнувшись с ним вдали от семьи».
Воспитание потомства… У всех животных это наиважнейший момент их жизни. Серые гуси и гусыни — примерные родители. За день-другой до вылупливания птенцов гусак занимает свой пост вблизи от гнезда. Время, когда надо «стоять на часах», ему каким-то образом сообщает гусыня, которая начинает переговариваться с птенцами, когда они находятся еще в яйцах…
Следующий этап: надо научить птенцов находить пищу. Запасов желтка в пищеварительном тракте гусенку хватает дня на три. За это время, присматриваясь к родителям, он учится отличать съедобное от несъедобного… При опасности стая гусей становится в круг, так же как это делают овцебыки и коровы, и молодняк, оказавшись в середине, хищникам недоступен. Почти сразу же после появления на свет гусята способны к длительным переходам. Пять километров пути для них посильное расстояние. На крыло гуси становятся инстинктивно. Учиться летать им не надо. И все же есть в полетах моменты, когда уроки родителей им нужны, — важно оценивать расстояние при посадке, точно выбирать место, и, главное, так же как самолетам, гусятам важно приземляться против ветра. Приземление про ветру у гусей почти всегда приводит к «аварийной» посадке. Поскольку человек не летает, прививать эти навыки «усыновленным» гусятам непросто. Все-таки Лоренц и его молодые сотрудники с этой задачей справлялись, побуждая гусей взлетать и подавая понятный птицам сигнал на посадку.
«Для любой птицы родной дом находится там, где она впервые взлетает и исследует окрестность сверху». Гуси, выращенные людьми, настолько к ним привыкают, что, оставаясь свободными, не покидают родного места. Есть, правда, и исключения. Некоторые гуси присоединялись к пролетающим стаям. (Их по кольцам узнавали в других местах.)
