Падший ангел (Женщина для офицеров) - Арнольд Марго (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– Не мог бы ты изменить инициалы и вписать дату? – спросил он.
– Это очень просто, – ответил старик. – Скажите, что вам нужно, и я все исполню в лучшем виде.
Дэвид сделал заказ, но названная им дата изумила меня – смысл ее был для меня непостижим. Он назвал 18 октября 1798 года.
– Почему именно такая дата, а не сегодняшний день? – удивленно прошептала я.
– Это дата нашей первой встречи, – невозмутимо отвечал Дэвид. – Она мне кажется весьма знаменательной, ведь с тех пор мы уже не были свободны друг от друга, не так ли?
Мне нечего было возразить. На сей раз он был, несомненно, прав.
Вскоре работа над миниатюрами и кольцом была завершена, и мы получили свой заказ. Портреты были заключены в медальоны черного дерева: мой – на толстом шелковом шнурке, Дэвида – на тонкой золотой цепочке. Мы торжественно повесили свои портреты друг другу на шею. И тут мне стало дурно от осознания простой истины: «Скоро, слишком скоро мне придется снять его, когда я пойду в объятия другого мужчины». Вынув из коробочки кольцо, Дэвид надел его мне на палец – в точности, как сделал бы это на бракосочетании.
– Сентенция на нем не отличается красноречием, – сказал он с затаенной грустью, – но я и сам не очень-то красноречив. Эти простые слова трогательны в своей наивности. И пусть будет так, как здесь сказано: в жизни и смерти неразделимы. Носи его всегда, любимая моя, – ради меня.
Я выполняю его просьбу.
Минул месяц – как я и опасалась, слишком быстро. Однажды утром я лежала в объятиях Дэвида, пальцы мои блуждали по следам его ран. Он был в полудреме, голова его покоилась на моих разметавшихся волосах. Как я любила эти мгновения – столь нежные и всепоглощающие, но вместе с тем проникнутые покоем!
– Дорогая, тебе обязательно нужно оставаться в Рэе? – сонно пробормотал он, зарывшись лицом в мои волосы.
– А разве тебе здесь не нравится? – прильнула я к нему.
– Не о том речь, но я подыскал коттедж в Гастингсе. Если бы ты перебралась туда, мы могли бы быть вместе каждый день и мне не пришлось бы набивать на мягком месте синяки, несясь галопом десять миль, – тихо засмеялся он, еще не проснувшись окончательно.
– Но разве тебе будет удобно, если на батарее узнают о моем существовании?
Дэвид лишь крепче сжал меня в объятиях.
– Любимая моя, разве это имеет для меня хоть какое-то значение? К тому же коттедж находится на Замковой горе, а батарея расположена за две мили от города. Им нет нужды знать о тебе, коли ты этого не хочешь.
– Здесь у меня полно вещей, – разволновалась я, – целый воз наберется. Представляешь, какая это морока?
– Никакой мороки. – Его голос был все еще сонным, но Дэвид уже начал просыпаться. Его руки шаловливо блуждали по моим грудям. – Мы можем раздобыть повозку и превратиться на один день в фермера с женой, приехавших в город на ярмарку.
Руки его играли все оживленнее, и мои глаза начал застилать розовый туман.
– Верно, можно сделать и так, – томно протянула я, и розовый туман скрыл от меня все, кроме нас двоих, слившихся, как всегда, в единое целое.
Итак, мы уложили все мои пожитки в большую крестьянскую телегу и тряслись в ней целых десять миль до Гастингса. Это была незабываемая поездка! Дэвид – вылитый деревенский парень в штанах до колен, холщовой рубахе и соломенной шляпе, сбитой на затылок, – ловко управлял повозкой, натягивая загорелыми мускулистыми руками поводья и нахлестывая по бокам ленивых лошадей. А я подпрыгивала на сиденье рядом с ним – ни дать ни взять фермерская жена в широком чепце и клетчатом хлопковом платье. И все же я была счастливее самой королевы. Искрилось море под сияющим солнцем, из-под колес поднимались белые клубы меловой пыли, а мы купались в лучах счастья.
Марта отнеслась к переезду без малейшего ропота. Мне думается, она восприняла его даже с некоторым облегчением, поскольку отныне была избавлена от моих капризов в те дни, когда Дэвид отсутствовал. Новый коттедж был далеко не так вместителен и красив, как тот, что мы оставили в Рэе, но он уютно примостился у стены замка. Гуляя там вечерами, мы смотрели на Пролив, в ту сторону, где на французском берегу жгла свои походные костры наполеоновская «Армия Англии» в ожидании приказа ринуться к британским берегам.
– Как ты думаешь, кончится ли это когда-нибудь? – спросила я Дэвида во время одной из прогулок.
Он пожал плечами.
– Пока Наполеон способен вести за собой армию, вряд ли Англия будет в безопасности. Когда-нибудь его сила будет сломлена раз и навсегда, но не думаю, что это время уже наступило, и молю Господа, чтобы у нас нашелся генерал подходящего калибра. Иначе нам конец.
От этого разговора мне стало не по себе, и я теснее прижалась к Дэвиду, желая в душе, чтобы он был кем угодно, только не солдатом.
Иногда наши прогулки продолжались до глубокой ночи, и я заводила разговор о звездах, демонстрируя познания, приобретенные за годы, проведенные в Маунт-Меноне. Часто я обнаруживала, что внимание Дэвида сосредоточено не на звездах, а на мне, и тогда начинала выговаривать ему. Крэн в таком случае непременно высказался бы в том смысле, что ему вовсе не обязательно разглядывать Венеру в небесах, когда существует Венера на земле, к тому же у него под боком. Дэвид же изъяснялся просто: «Уж лучше я посмотрю на тебя, любовь моя», – и лучше сказать не смог бы никто.
Дни – один прекраснее другого – бежали как песок сквозь пальцы. Приближалось время моего отъезда. С момента нашего памятного разговора на колокольне Дэвид ни разу не нарушил моего желания, и мы по взаимному уговору не говорили о будущем. Теперь я знаю, что мне все же следовало затронуть запретную тему.
И вот я вновь лежала в его объятиях, на сей раз чувствуя себя скованной и жалкой под грузом того, что мне сейчас предстояло сказать. Наконец я решилась.
– Дорогой, – прошептала я, – три месяца почти прошли. Скоро мне придется ехать обратно в Лондон.
Он прижал меня к себе.
– Так ли уж нужно тебе ехать? Раньше я старался не задумываться об этом. Я понимаю, этот коттедж не Бог весть что, но, как только вопрос с лейтенантством Ричарда будет решен, все несколько упростится, и тогда я смогу подыскать в городе что-то получше. Разлука с тобой будет для меня невыносима. Не сейчас, дорогая, умоляю, не сейчас.
Но что толку в мольбах? Я знала, что Спейхауз не будет ждать слишком долго и начнет разыскивать меня. И даже если бы я рискнула нарушить нашу с ним договоренность, оставшись здесь, как того хотелось Дэвиду, наша волшебная жизнь продлилась бы в лучшем случае не более нескольких лет, а в худшем – еще несколько недель. Рано или поздно, если не я его, то он вынужден был бы оставить меня, а с этим я не могла смириться.
К тому же была еще одна веская причина, побуждавшая меня к отъезду. Теперь я была вполне уверена, что жду ребенка от Дэвида. С самой первой ночи нашего любовного безумия я не применяла ни одного из тех средств, с помощью которых предохранялась на протяжении многих лет. Зная с самого начала, что мне придется потерять Дэвида, я в глубине души хотела, чтобы со мной осталась его частица, которую никто не сможет у меня отнять. Я желала ребенка – отчаянно, безумно, но не хотела, чтобы Дэвид знал об этом. Если бы он узнал, то никогда не избавился бы от чувства ответственности передо мной и ребенком, а ему и без того приходилось нести тяжелое бремя. Это был бы его ребенок, но он всецело принадлежал бы мне, и я сама взлелеяла бы наше дитя – живое свидетельство моей первой, последней и единственной любви.
В ответ на все его мольбы я непреклонно качала головой.
– Помни о нашем уговоре, дорогой. Свободной я пришла к тебе, свободной и уйду. И ухожу я не потому, что мне так хочется, а потому, что вынуждена. Ты единственный мужчина, которого я люблю и буду вечно любить, единственный, кто значил и будет значить все в моей жизни. Теряя тебя, я теряю половину самой себя, и, пожалуйста, не заставляй меня страдать больше, чем я уже страдаю. За эти три месяца мы испытали счастье большее, чем то, которое выпадает на долю большинства людей за всю их жизнь. Но мы не в праве надеяться на то, что все это будет длиться вечно, – так уж складывается наша жизнь.
