Сладость мести - Раутборд Шугар (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Ты меня ощущаешь? — Он сощурил глаза и ухмыльнулся. Они по-прежнему танцевали, двигаясь в такт музыке. В зеркале же не было ни женщины, ни мужчины. Зато было какое-то совершенно особое существо. Осьминожка.
Она застонала, и он издал стон вместе с ней. Связанные вместе, они издавали одни и те же звуки. Они были единым существом.
— Мне безумно нравится, как мы занимаемся любовью, — прошептала она. — Я люблю, когда ты получаешь удовольствие.
Голос у нее казался низким — на пределе слышимости.
Когда он продвинулся еще глубже внутрь ее, она обвила его одной ногой, похожая на гибкого манерного фламинго. Она как бы аккумулировала его в себе.
Глаза ее сомкнулись от их страстного объятия. Их губы таяли и сливались в один общий рот. С ясно ощутимым для нее желанием и чувственным голодом он продвигался в нее. Изумлял ее. Ее длинные руки оплетали его спину, по мере того как тела их ввинчивались одно в другое, и вот уже обе ее ноги поднялись и обхватили его. Он держал в руках ее твердые ягодицы, поднимая ее все выше, вгрызаясь в нее все глубже. Перенеся ее на кровать, он мягко опустил ее, все еще оставаясь в ней, пригибая ей колени к груди, так что ее лицо, ее груди и ворота в нее стали почти одним и тем же. Он двигался вперед и назад в ритме, мягко повторяющим удары волн о стройный корпус корабля. Ощутив, как она хочет его, Кингмен резко набрал темп и теперь уже работал, как мотор, вращающий винты его судна, как хорошо смазанный коленный вал, сотрясающий своими движениями корпус яхты.
— Да, Кингмен, — простонала она, впиваясь ногтями ему в спину, отвечая своим телом каждому его удару. Их гладкие влажные от пота тела бились друг о друга в древнейшем из ритмов, их дыхание становилось все чаще и чаще, короче и короче, пока она, как морская богиня, не поднялась, сильная и прекрасная, не перевернулась вокруг него и не оседлала его — сжала мускулистыми бедрами его туловище, ухватила его изнутри, контролируя его эрекцию. Она чувствовала, как его пульс стучит в ней. Она ухватила его за плечи, поднимая и опуская бедра, вовлекая его в каждое восхитительное движение. Флинг еще видела, как глаза его закатились, рот распахнулся в крике наслаждения, а затем сама ослепла от нестерпимого блеска, пронзенная изнутри. Взлетев на гребень одной и той же волны, они отпали друг от друга в конвульсии страсти, такой пламенной, что она не помнила цвета его глаз, только теплый цвет их общей любви.
Когда он впал в дрему, все еще оставаясь в ней, она наблюдала за ним сверху, как львица. Она будет защищать его. Она будет заботиться о нем. Все, что от него требуется, — это любить ее. Она никогда не допустит, чтобы что-то или кто-то встал между ними. Она хочет владеть им так полно, чтобы он дышать не мог без нее и не мог думать ни о ком, кроме нее. Она даст ему все, что способна дать.
— Кингмен, я люблю тебя, — продекламировала она свое заклинание.
— И я тебя люблю, Флинг, — сказал он нежно.
— " Как в первый раз", — выводил голос Мадонны.
Слезы любви и наслаждения заструились по лицу Флинг. Все-таки живет где-то Синяя Птица удачи, посылающая счастье.
Позже этой же ночью Флинг послала взволнованную телеграмму Фредерику. Кингмен послал телеграмму Другой, но самое большое и подробное послание отправил Гарсиа — Сьюки.
На этой же неделе в Нью-Йорке доктор Корбин поинтересовался у всех заинтересованных сторон, из тех, что числились у него в пациентах, что они думают об этом браке.
Другая ответила: "Я не нуждаюсь в мачехе".
Энн Рендольф Беддл тихо сказала: "Некоторые женщины ради денег готовы пойти на все", — и заплакала.
Тенди пришла в дикую ярость, швырнула пепельницу через комнату, прежде чем выкрикнула, брызжа слюной, что "это нехорошо, гадко, белая рвань, сукин сын. Карниэбблово отродье! Посмотрите еще, он меня позовет, помяните мои слова! Как только он будет дома, он снова захочет меня!"
Миллионы женщин, не посещавшие доктора Корбина, тоже, наверное, могли бы много чего сказать о Миллионере, женившемся на Манекенщице, но они, прежде чем обсуждать это, почему-то понеслись скупать духи "ФЛИНГ!" и пену "ФЛИНГ!". Возможно, они решили, что нечто сладострастно-волнующее, какой-то особый ингредиент в аромате и ИХ сделает более желанными. Может быть, нанеся мазок духов "ФЛИНГ!" за ухом или в ложбинке между грудей, и они добьются того, что какой-нибудь мультимиллионеррванет в море на своей яхте, украдет их с далекого тропического острова и женится на них! Если однажды это уже произошло, то почему не может повториться? Миллионы американок брызгали одеколоном "ФЛИНГ!" на свои подушки перед сном, после того как услышали, что нью-йоркский финансовый магнат сделал Флинг, манекенщицу, своей женой на ладье любви где-то на экваторе, в самом центре Земли. Это была самая романтическая любовная история за многие-многие годы, чтобы о ней можно было сразу позабыть.
Штурмхоф
Невеста, пробудившись, сладко потянулась в укрытой красным дамастом постели, похожая на редкостно красивую представительницу семейства кошачьих. Копья солнечного света пробивали тяжелые портьеры на двадцатифутовых окнах, светлыми пятнами расцвечивая и без того яркие восточные ковры в темной, по-королевски роскошной комнате. Один луч упал прямо на бронзовую статуэтку смеющегося фавна. Невеста насмешливо подумала, что это, видимо, намек на то, что происходит. Предыдущим вечером состоялась скандальная свадьба, которая наверняка шокирует большую часть цивилизованного мира.
Невеста выскользнула из-под смятых красно-атласных покрывал и набросила на себя халат из невероятно гладкого китайского шелка. Не желая будить сладко спящего супруга, невеста на цыпочках прокралась в ванную комнату, чтобы оценить степень ущерба, нанесенного ее нежному лицу во время бурной брачной ночи и освежиться раньше, чем проснется ее вечно возбужденный, сверхсексуальный супруг.
Щелкнул выключатель, и ванная комната превратилась в музей всех красок мира. В дымчатых позолоченных зеркалах отразились стены из бронзы и оникса, голубая лазуритовая раковина, золотая филигранная арматура и наполненная водой глубокая малахитовая лохань, которую вполне можно было назвать небольшим плавательным бассейном. Невеста подумала, что если она воспользуется всеми этими роскошными удобствами, то ничего с ними не случится. Здесь, в Штурмхофе, было все, о чем только может мечтать девушка. Жар и прохлада, снующие туда-сюда слуги, а из окна виднеются дома совершенно музейного вида. А драгоценности! В огромном количестве и такого размера, что еще чуть-чуть, и они бы вышли за грань хорошего вкуса. Денег — больше чем можно себе представить. И любящий, нежный муж. Да, невеста оказалась поистине счастливицей, только вот закавыка: новоявленная баронесса Фредерика фон Штурм вообще не была женщиной. Фредерика, бывший "Фред-от-ТриБеКи", была Фредериком, самым искусным косметологом и стилистом Нью-Йорка, сумевшим пленить фантазию немецкого промышленника-миллиардера, барона фон Штурма.
Фредерик трансформировался во Фредерику по настоянию барона Вильгельма Вольфганга фон Штурма. А что Вольфи захотел… то Вольфи и получил. Вольфи пора было обзаводиться ребенком, чтобы исполнить соответствующие пункты родового наследственного права. Фредерик не имел ничего против того, чтобы наряжаться в женские платья, сшитые лучшими парижскими кутюрье — Кристианом Лакруа, Клодом Монтана или Карлом Лагерфельдом. Он всегда сочетал в себе красоту обоих полов, и легкого мазка теней, губной помады и румян хватило, чтобы превратить его в красавицу-баронессу. Ни разу в жизни он не брился. Недостаток полового гормона был присущ ему от рождения, и последующая взрослая жизнь ничего нового в это не привнесла. Он являлся тем, кем ему суждено было быть.
