Наследие исполинов - Васильев Владимир Николаевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
– Увы, – разочаровал Скотч Семенова. – Навалом. Разумеется, местная разновидность, причем теплокровная. Мы их кайманами зовем. Жрут, как водится, все, что видят. Кстати, в море их тоже предостаточно.
– Значит, придумай, как обезопасить пловца, – отрезал Семенов. – Ты же у нас творец приключений, не так ли? Скотч надулся и опустил взгляд. От туриста он впервые слышал настолько точную и сутеотражающую оценку своей работы.
Впрочем, какой теперь из Семенова турист, а из Скотча – гид? Все это в прошлом, к великому сожалению. Теперь они оба партизаны поневоле, прижатые противником к стене. И им предстоит сообща проломить эту неподатливую стену.
Скотч постепенно начинал склоняться к мысли, что пока они с Семеновым вместе и заодно – не найдется такой стены, которую они не сумели бы проломить.
– Ладно. – Семенов хлопнул себя по коленям и встал с бревна, служащего лавкой. – В конце концов, это хоть какой-то план. Кто пойдет за катером? Я, ты… – Он указал на Скотча.
– И моего паренька возьмите, – попросил Тахир Плужник. Оказывается, он с некоторых пор уселся незамеченным в сторонке и тихонько слушал. – Саньку, кадета.
– Его? – Скотч и Семенов, не сговариваясь, вопросительно переглянулись. Как и положено напарникам.
Кадет с помбригом Васей Шулейко колдовал над парализованной троицей. Валентина и Патрис им помогали.
– Вы не переживайте, он хороший следопыт, – сказал Плужник. – Искатели тоже не лыком шиты. Этот овраг именно он отыскал.
– А склад у Мангрового залива не он ли распотрошил? – ехидно поинтересовался Валти.
– Он.
– Надо же, – выдохнул Валти. – Какой способный!
– Ладно. Возьмем! – вдруг согласился Семенов. – Троих вполне хватит, не нашумим. Пошли.
– Что, прямо сейчас? – застонал было Скотч, но тут же мысленно одернул себя.
– А чего ждать? Рассвета и скелетиков?
– Жрать же охота! – вырвалось по инерции.
– На ходу подкрепимся. Вот, держи. – Семенов передал Скотчу шарик поглотителя излучения «тоски». – Крепи к себе, потом в режим помогу вогнать. А ты кадета своего зови. – Это уже Плужнику.
Сане Веселову тоже прикрепили шарик и выдали ружье Гунилы Бот.
– Комбез и обувь потянут, – оценил Скотч, внимательно изучив экипировку искателя.
– Знач, так, – решительно подытожил Семенов. – Валти, на тебе организация переправы. Не мешкайте, но и горячки не порите вхолостую. О месте встречи договорись со Скотчем, я пока не знаток местной топографии. Солянка и Хидден вроде очухались – пусть позаботятся после всего о следах в овраге и убежище. Ничего не должно остаться. Припасы забирайте все, до последней крошки. Я смотрел, компенсаторов вместе с искательскими у нас теперь – завались. Рации повыключайте, в эфир – ни слова.. Мы уходим через пять минут. Веселов, собери в любой рюкзак съестные припасы и воду на троих. Немного, максимум на сутки. Все, разойдись.
«Во дает! – воодушевленно подумал Скотч на бегу. – Сразу чувствуется хватка руководителя…»
До старта он едва успел совершить то самое дело, после которого совсем недавно спеленал одного из нынешних спутников – искателя Саню Веселова.
– Ноктовизоры у вас хилые, – недовольно сообщил Семенов спустя четверть часа после старта. Первые минуты он был занят подгонкой режима шат-тсуровских шариков-глушилок.
– Это почему же хилые? – ревниво осведомился Скотч. – Все ведь видно!
– Видно. Только не все и плохо.
– Ну, извини. – Скотч наладился было надуться, но отчего-то не получилось. Мысли тут же отыскали внятное объяснение: конечно же, спецагенты обыкновенно пользуются техникой покруче, чем имеющаяся в распоряжении простых гидов, Пусть даже это гиды одного из самых преуспевающих туристических заповедников. У спецслужб наверняка масса нерассекреченного оборудования – где уж с ними тягаться частным гражданским турфирмам…
– Попробуй мой, – с готовностью предложил Саня Веселев. – У меня искательский.
Семенов задержался, сдернул с головы туристский ноктовизор и принял из рук Веселова искательский. Закрепил, огляделся.
– Этот получше, – наконец сообщил он. – Держи.
Он отдал искателю туристский ноктовизор. Саня, в свою очередь пристроив прибор на положенное место и оглядевшись, недоуменно пожал плечами:
– Что-то я не улавливаю разницы.
– Мал еще, – миролюбиво пояснил Семенов. – Подрастешь – поймешь.
– Тьфу на тебя. – Скотч досадливо сплюнул под ноги. – Ну ладно, теперь ты доволен? Пошли тогда.
– Пошли, – не стал возражать Семенов и немедленно двинулся вперед. – Нет, правда, искательский ноктовизор лучше. У него спектр пошире.
– А что это дает?
– Почти ничего. Но если неподалеку окажутся скелетики, теперь я их замечу вовремя.
– Спектр? – недоуменно спросил Скотч. – А в каком смысле шире?
– В прямом. Туристские ноктовизоры не берут инфракрасное излучение. А искательские – берут, как видишь.
– Я как раз не вижу.
– Ну, тогда на слово поверь. Берут. С преобразованием, правда, но и это годится.
– Коллеги, – неожиданно вмешался Саня Веселов. – Я, конечно, извиняюсь за дурацкий вопрос, но не слишком ли мы много шума производим? Может, разумнее будет помолчать?
– Разумнее, – охотно согласился Семенов. – Вадим, давай вперед. Держись поближе к реке, если что, в воде отсидимся.
– Добро. Только там кайманы.
– Лучше кайманы, чем шат-тсуры в количестве. Скотч скептически хмыкнул: Семенов явно не представлял себе, что такое кайманы Табаски. Но выбирать не приходилось. Вздохнул, поправил ружье и зашагал в нужном направлении, тщательно выбирая тропы, по которым зверье перемещалось вдоль водопоя. Они были не такими удобными, как тропа на маршруте, по которой в данную минуту, вероятнее всего, топали десантники шат-тсуров. Они ветвились и внезапно обрывались в зарослях, чтобы через пару десятков шагов возникнуть снова. Они ныряли под поваленные стволы и неожиданно становились топкими. И идти по ним получалось не так быстро, как хотелось бы. Но все же троица двигалась юго-юго-запад довольно споро, не отягощенная излишней ношей и не сдерживаемая неопытными туристами. Семенов и искатель Веселов шли сквозь заросли ничуть не медленнее Скотча, для которого хождение по лесам Табаски давно стало профессией.
«Как же мне повезло, – подумал Скотч отстранение. – Ведь в группе могло и не оказаться Семенова. С кем бы тогда партизанил? С Ботами?»
Скотч попытался представить такой вариант развития событий, и ему сразу стало смешно.
Нет уж. Если воевать – то с Семеновым, с молодым, но явно способным к такого рода делам Веселовым, с Валти, Солянкой, Хидденом. С Фаусто Аркути и Акопом Подоляном, не побоявшимися ринуться на четыре десятка вооруженных инопланетян. С мутным типом Воронцовым, сумевшим на это подвигнуть Фаусто и Акопа.
И еще Скотч подумал: странно, но практически в любой произвольной выборке людей при нужде почти половина мгновенно и легко превращаются в умелых и опасных бойцов. Даже если до этого оружия в руках сроду не держали. Боты, конечно же, не из этой половины, но вспомнить хотя бы, как Тентор расправился с платочником, свалившимся на Гунилу. Неужели война – призвание человеческой расы? Неужели люди – штатные воины галактики? Так же как а'йеши – штатные торговцы и контрабандисты, свайги – штатные философы, цоофт – штатные технари, а остатки азанни – штатные пилоты? Когда-то давно Скотч читал забавный документ, в котором галактика рассматривалась как единый гипероргаизм, а расы разумных существ – как специализированные Управляемые группы. Не оттого ли давным-давно покоривши галактику союз так и не смог вырваться за ее пределы, хотя технически вполне способен на это? Какой организм приветствовал бы путешествие, скажем, печени или коленной чашечки за пределы организма?
В свое время именно люди коренным образом изменили ситуацию в галактике. Они сумели прекратить вековую войну с нетленными – еще одной загадкой прошедших столетий. Они сплотили и укрепили союз, и они же одновременно выхолостили его, лишили силы и смысла. Именно люди быстро и практически без усилий распространили свою модель общественных отношений и бизнеса. Распространили на всю галактику. Людские пороки с восторгом были подхвачены остальными расами. И в результате помойка, коей являлась доминанта Земли, разрослась до максимально возможных размеров. Впрочем, тогда владения людей еще не назывались доминантой.
