Скользкий - Корнев Павел Николаевич (книга бесплатный формат txt) 📗
— Ворона не знаете где найти?
— А что? — переглянувшись с приятелями, ответил вопросом на вопрос Трофим.
— Дело к нему есть, — даже почти не соврал я.
— Нет, давненько его не видели, — за всех заявил Трофим.
— Понятно, — протянул я. — Появится, передайте, пусть меня найдет. Я пока в «Гавани» остановился.
— Передадим, — поспешно брякнул Рипус и тут же поправился: — Если появится.
— Вот и замечательно. — Я развернулся к калитке. — Бывайте.
— Лед, обожди, — окликнул меня Трофим, когда я уже подошел к калитке.
— Чего? — остановился я.
— Возьми ящик сухпая. Дешево отдадим.
— Куда он мне?
— Полцены скинем, — не терял надежды впарить мне стыренный где-то сухой паек Трофим. — Ты не думай — фирма веников не вяжет. Просто деньги позарез нужны. А паек шикарный — юэс арми.
— Сам на нулях. — Я с сожалением покачал головой. — Голяк голимый.
Выйдя со двора, пошел обратно к рынку. А ведь что-то они такое знают. Не зря переглядывались. Но промолчали. То ли до меня уже кто-то с расспросами приходил, то ли по каким-то своим соображениям темнят. Или это уже слушок пошел, что я легавым заделался? Запросто.
И ведь надавить на этих гавриков никак нельзя. Броню включат и тупить будут. А, учитывая слухи, что луковская братва за последнее время нехило поднялась, жить мне в Форте потом станет весьма некомфортно. Точнее, жить будет нормально, только умереть придется по весьма ускоренному сценарию. Некоторые люди категорически не понимают, когда на них давят. Они почему-то считают это неуважением. А в определенных кругах никто не может позволить себе оставить неуважение безнаказанным. Потеря лица и все такое…
Выйдя на Южный бульвар, я несколько минут постоял перед витриной ювелирного салона «Золото Вселенной», размышляя, куда податься дальше. Золотые и серебряные вещицы сбивали с мысли, и ничего путевого мне в голову так и не пришло, к тому же на меня обратил внимание один из прогуливавшихся по салону охранников.
Смотри, шкура, смотри… Ну не похож я на денежного покупателя и что? Полюбоваться на витрину нельзя, что ли?
Я отошел от магазина и остановился, пропуская нахлестывавшего лошадей извозчика. Сзади звякнул колокольчик двери.
— Привет.
От неожиданности я чуть не свалился под копыта лошади. Потом глубоко вздохнул, мысленно перекрестился и медленно обернулся.
— Здравствуй, — удалось выдавить мне из себя, посмотрев в зеленые глаза Кати. Правду говорят: мир тесен. — Прекрасно выглядишь.
— Твоими устами… Да шучу я, щучу, — рассмеялась моя бывшая подружка. — Я, честно говоря, боялась, что ты за нож схватишься.
— Я? Как ты могла такое подумать? — Беззаботный тон дался мне совсем нелегко — в первый момент рука действительно дернулась, только не за ножом, а за пистолетом.
— Чем занимаешься? — Разглядывая меня, Катя прищурилась, отчего на переносице и в уголках глаз залегли знакомые морщинки.
Время никого не красит, да и возраст у нас уже не тот, чтобы с каждым прожитым годом хорошеть, но мне она показалась посвежевшей и отдохнувшей. И ничуть не менее привлекательной, чем прежде. Сшитая из лоскутов серой кожи короткая курточка и узкие джинсы облегали ее как вторая кожа. Кроме тоненьких полосок золотых серег, украшений больше не было.
Тут она поправила выбившуюся прядь волос, и в солнечных лучах на безымянном пальце правой руки вспыхнул крупный брильянт, вправленный в кольцо белого золота. Вот оно как…
— На вольных хлебах, — по вполне понятным причинам не стал откровенничать я.
— Все строишь из себя одинокого волка?
— Скорее кота, который гуляет сам по себе, — рассмеялся я, с радостью приняв предложенные правила игры. Делаем вид, что ничего не произошло? Вот и замечательно. Она меня не предавала, я не выбрасывал ее из окна. Пустяки, дело житейское. В конце концов мы взрослые люди и должны уже научиться прощать чужие ошибки. Пусть так. Пусть…
— А я, знаешь ли, замуж вышла, — не меняя тона, заявила Катя и достала сигареты из сумочки, висевшей на плече.
— Поздравляю, — несколько заторможенно среагировал я.
— Спасибо. Между прочим, это ты нас познакомил.
— Как это? — обалдел я. Хоть убейте, не помню, чтобы знакомил ее с кем-либо даже близко подходящим на роль жениха.
На душе тоскливо заскреблись кошки. Все, хватит. Прошлого не вернуть. Да и сосуд любви, после того, как мы на нем нехило потоптались, восстановлению уже не подлежит.
— Витя — ассистент профессора Долгоносова. Очень многообещающий молодой специалист.
— Вот как… — промямлил я и поспешил уйти от скользкой темы. — А как сестры к этому отнеслись?
— Теперь на это смотрят проще. Правда, ни к чему серьезному все равно не допускают. — Катя вовсе не казалась расстроенной по этому поводу. — Я в нашем представительстве при Городском совете теперь состою.
— Рад за тебя.
— Правда рад? — задумчиво улыбнулась девушка.
— А то! — совершенно искренне ответил я. Если у человека все хорошо, есть шанс, что он не начнет ворошить прошлое. А там много всего неприглядного осталось.
— Катерина! — Рядом с нами остановился запряженный двумя вороными жеребцами экипаж и из него на тротуар выпрыгнул молодой парень в белых пиджаке и брюках а-ля мечта Остапа Бендера.
— Пока, — бросила мне девушка и, проходя мимо, тихонько добавила: — А тебе идет.
Экипаж уехал, я стоял и смотрел ему вслед, совсем не сразу сообразив, что она имела в виду. Потом погладил ладонью лысину и перебежал через бульвар. Нечего раскисать. Все когда-нибудь заканчивается. Наши отношения, если разобраться, закончились не так уж и плохо. Все могло быть намного хуже, пусть и не так цинично. Только на душе все равно тоска. А желания напиться нет. Это плохо. Так бы было гораздо проще.
Ладно, пойду еще одного человечка найду, потом заскочу в «Цаплю» и уже в «Гавань». Заброшу на сегодня записи кондуктора куда-нибудь подальше и спать завалюсь. Давно заметил — после сна жизнь как-то веселее кажется.
Замявшись перед «Толедо», я все же решил туда не заходить — денег нет, только еще больше настроение себе испорчу, — и пошел по бульвару в сторону Красного проспекта. Пройдя два квартала, свернул во дворы. Надеюсь, одна весьма интересная лавчонка еще работает.
Я успел к самому закрытию — худощавый светловолосый парнишка уже заканчивал опускать закрывающие витрину жалюзи.
— Привет, — остановился я рядом с Виктором Цаплиным — хозяином небольшой лавки, торговавшей всякой мелочевкой. Мы с ним общались всего один раз, когда хорошие знакомые попросили меня разыскать нехороших людей, выхлопнувших их квартиру. Тогда-то Ворон и посоветовал обратиться к Цаплину, который время от времени за бесценок скупал краденые вещи. Толком поговорить с ним не получилось, и тех самых нехороших людей отыскали по другим каналам.
— Привет, — не узнал меня Виктор. — Мы закрылись.
— Я много времени не отниму.
— О'кей, что за вопрос?
— Я Ворона ищу. — Едва открыв рот, я понял, что допустил серьезный просчет. Нельзя было так сразу в лоб вопросы задавать. Ворона ищут не первый день, и наверняка этот контакт дружинники уже отработали.
— Зоомагазин дальше по улице, — совершенно серьезно отвел Цаплин.
— Мне просто надо с ним поговорить.
— Говорящий ворон? Попробуй в шапито поспрашивать.
— Слушай, просто скажи, где его можно найти, и разойдемся по-хорошему. — Усталость, отвратительное настроение и появившаяся после обеда изжога сделали меня слишком раздражительным, но пока удалось сдержаться. С трудом, но удалось.
— Да иди ты, — без затей послал меня Виктор куда подальше.
— А вот хамить не надо, — спокойно оглядевшись по сторонам — поблизости никого, я вытащил пистолет, но направлять его на скупщика краденого пока не стал. — Я тебе вот что скажу: к Ворону у меня есть очень серьезный разговор. И чтобы убедиться, что ты не знаешь, где его можно найти, я тебе что-нибудь прострелю. Думаю, коленная чашечка будет в самый раз.
