Боги глубокого космоса (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги без .txt) 📗
— Дань, что такое? — предприняла я ещё одну попытку разобратсья. Он вздохнул, высвободил локоть из моей хватки и обнял меня.
— Ничего, бесёнок, всё в порядке. К такому даже не слишком ревнивому человеку сложно привыкнуть, — хмыкнул он.
— К чему? — упрямо нахмурилась я, не спеша так просто сдаваться.
— К тому, что измены можно считать нормой жизни. В человеческом представлении всё-таки…
— А-а! — осенило меня, и я облегчённо рассмеялась. — Ты решил, что я… Глупый! — хихикая, я звонко чмокнула мужчину в щёку. — Зачем бы мне искать кого-то ещё?
— Хм. Я глупый? — озадаченно уточнил он. — Может быть, но я вижу в этом некоторое логическое противоречие. Ты же сама только что сказала, что измены у вас — в порядке вещей.
— Ну, да, но… Как же тебе это объяснить? — сосредоточенно нахмурилась я. — Понимаешь, у нас самым важным качеством считается прямолинейность и искренность. Да, пообщавшись с вами, я понимаю, что со стороны всё это может казаться неестественным, и странным, и противоречивым. Какие-то чувства и понятия у нас возведены в абсолют, и мы их не сдерживаем, — ярость, страсть, веселье, стремление к совершенству, упрямство, — а какие-то, наоборот, почти отсутствуют и подавляются до полного исчезновения, — в особенности, сострадание и сочувствие к окружающим, снисходительность, терпение, забота в вашем человеческом понимании. Настоящий демон не знает полумер, не умеет делать что-то вполсилы. Если мы воюем, то — сразу со всеми, если любим кого-то — один раз и навсегда. Риналь, спутник жизни, это, с одной стороны, то же самое, что ваши супруги, но — с нашим отсутствием полумер. Все демоны эгоисты и индивидуалисты, для нас существует только «я» — и всё прочее, риналь же в этой системе мира не добавляется третьим пунктом, а воспринимается как часть «я». Все решения одного из пары — это решения обоих, потому что в противном случае это… ну, как раздвоение личности, как разругаться с самим собой. Да, всякое бывает; бывают мелкие тайны, конфликты. В конце концов, идеалов в природе не существует, все мы несовершенны, и порой бывает очень сложно договориться. Но не пытаться это сделать, решать что-то, даже не спросив мнения риналь, это… в нашем понимании дикость. Понятно, речь не о рабочих вопросах; но всё, что касается семьи, общего дома, личных отношений, решается совместно. То есть, если пара спокойно относится к изменам, это решение обоих, равно как и обратная ситуация. Мои родители, например, верны друг другу, а требовать постоянства от демона с даром Искусителя — это равносильно мечтам развернуть Санаю вспять. Поэтому, кстати, так важно наличие у риналь детей: это показатель взаимопонимания, гармоничности пары и нормальности обоих демонов. То есть, они оба искренны в паре, а, значит, достойны доверия и в остальных областях. Я понимаю, что у людей всё не так, и гораздо сложнее; я пыталась разобраться, но многое не поняла. Но ты, пожалуйста, если что-то не так, говори, это нормально и правильно. А я ведь сама могу и не заметить, — я смущённо улыбнулась под пристальным внимательным взглядом мужчины, который тот не сводил с меня на протяжении всего сбивчивого монолога.
— М-да, — протянул Нил и задумчиво улыбнулся. — Выясняется. А нам, оказывается, есть, чему у вас поучиться! Но я тебя понял, постараюсь соответствовать. Иди сюда, буду извиняться за плохое поведение, — он потянул меня к себе, и я с удовольствием перебралась к мужчине на колени, обвивая его руками за шею и целуя. — А по поводу измен… — через несколько секунд, прервавшись, начал он.
— Я поняла, — со смехом перебила я. — Ты категорически против, и я с тобой в этом вопросе полностью согласна.
Разрешив таким образом сложное жизненное противоречие и восстановив гармонию, мы вернулись к уже остывшему ужину. Не знаю, как Нилу, а мне есть, сидя у него на коленях, было гораздо удобнее и даже вкуснее. Впрочем, выглядел мужчина вполне довольным жизнью, так что перемещаться на соседний стул я не спешила.
После еды мы перебрались на диван, улеглись там рядышком, — я даже частью на Даниле, — и закопались в документы. Точнее, в документах копалась я, потому что они были на альдарском, а Нил только бессовестно меня отвлекал: то за ушком поцелует, то пощекочет, то по бедру невзначай погладит. В общем, мешался изо всех сил.
— Прекрати! — в конце концов не выдержала я, планшетом прихлопнув медленно скользящую по моему животу ладонь мужчины. — Ты меня отвлекаешь!
— Да. Мне скучно, — честно сознался он и прихватил губами краешек моего уха. — Долго там ещё?
— Такими темпами — да! — душераздирающе вздохнула я. — Ни-ил, ну, в самом деле, я так никогда не закончу. Ты передумал на мне жениться?
— Всё, веду себя прилично! — он поднял ладони в жесте капитуляции.
В отсутствие отвлекающих факторов с формальностями я покончила очень быстро. Теперь моё заявление должен был подтвердить отец, записанный свидетелем, и можно было считать обряд завершённым.
— Вот. Теперь я в твоём распоряжении, — улыбнулась я, откладывая планшет и поворачиваясь в объятьях мужчины. — Теперь можно не спать до рассвета.
— С какой целью? — вопросительно вскинул брови Нил.
— Ну, это одна из примет обряда, — хихикнула я, болтая согнутыми в коленях ногами. — Если во время обряда не смыкать глаз с заката до рассвета, наслаждаясь близостью, дальнейшая совместная жизнь будет такой же полной удовольствия и лишённой проблем.
— Какая потрясающая выносливость, — насмешливо присвистнул мужчина. — Где-нибудь в высоких широтах зимой, когда ночь длится часов двадцать, это, должно быть, особенно увлекательно.
Я в ответ опять захихикала.
— Ну, в общем-то, мне тоже не верится. Может, есть отдельные индивиды, которые способны на подобные подвиги и которым оные упражнения действительно доставляют удовольствие; но сомневаюсь, что это всегда так. У мамы родители были очень традиционными, они настояли на соблюдении всех обычаев. Так вот она говорила, всю ночь они с отцом мирно проспали, потому что днём их сильно утомили, и самым большим наслаждением была как раз возможность выспаться. Может, боги это и засчитали как правильное исполнение обряда? Во всяком случае, живут они, как у вас это называется, «душа в душу». Ну, или, что вероятнее, глупости это всё; никакие традиции рога не выправят, если двое друг другу не подходят и не хотят находить общий язык.
— Про рога выправят — это идиома какая-то? — уточнил Нил.
— Ну, вроде того, — кивнула я. — А человеческие традиции мы какие-нибудь соблюдать будем? Я много всего интересного вычитала.
— Да к чертям их, — недовольно фыркнул мужчина. — Я предлагаю ограничиться только кольцами.
— Ну, не очень-то и хотелось, — не стала спорить я.
— Тогда завтра мы вполне успеем взглянуть на свадебный подарок С'Наура. Незачем оттягивать страшное, — улыбнулся он. А потом мы прекратили разговоры и перебрались в постель, как и положено риналь.
Нельзя сказать, что за ночь мы не сомкнули глаз. Но наша совесть была чиста: всё это время мы провели с огромным удовольствием. Просто находиться рядом, обнимать друг друга и спать под одним одеялом — это уже было счастье. Так зачем нужно было соблюдать какие-то глупые формальные традиции?
Следующим утром, несмотря на обширность планов, мы никуда не торопились, и это было чудесно. Просыпаться, вместе умываться, вместе возиться с завтраком, обмениваться какими-то малозначительными замечаниями… Настроение было светлым и лёгким, и я была абсолютно уверена: нет таких проблем, которые мы не сможем вместе решить. Поэтому не беспокоилась совершенно ни о чём.
Такое развлечение, как поход по магазинам, оказалось интернациональным, и было здесь организовано почти так же, как у нас. Единственное, у людей всё располагалось плотнее и компактней; то ли здесь снова сказывалось трепетное отношение демонов к личному пространству, а то ли всё было гораздо проще, и люди были просто в среднем мельче моих сородичей.
Развлечение это я любила, но прежде, ввиду собственной подростковой комплекции, оно доставляло мне одни разочарования, а теперь очень хотелось перемерять вообще всё, что попадалось на глаза. Так что приходилось буквально бить себя по рукам и прокручивать в голове короткий список самого необходимого. Нил наблюдал за моими метаниями с иронией, но ничего не говорил, и в процесс вмешался только один раз, в первом же магазине, где я потянулась самостоятельно оплачивать покупки (я ещё дома озаботилась этим вопросом, и все свои немногочисленные сбережения перевела в человеческий банк и обзавелась человеческим средством оплаты). Он ничего не сказал, просто перехватил мою руку и посмотрел на меня так строго и пристально, что я как-то разом интуитивно догадалась: спорить не стоит. Вот прямо сейчас будет правильно просто промолчать, а все вопросы задавать потом, или вовсе оставить при себе.
